Владимир Дроздов - Над Миусом
Во время разбора командир полка да и все ребята совместно рассудят, определят, что н кто в бою мог упустить.
И никаких обид, никаких ложных обвинений после разбора уже не будет.
Но сегодня они с Володей дрались вдвоем, да еще за дымкой этой проклятой... Ни генерал Строев на своей станции наведения, ни Астапов и Седых не видели боя с чертовой "рамой".
Теперь Николай один за двоих в ответе. Как скажет, так и примут. Верят: Тарасенко врать не станет...
Эх, Володька! Только что звезду получил и так увлекся! А ведь раньше всегда у него азарт в одной упряжке ходил со строгим расчетом...
Сразу после посадки Николай все рассказал ребятам.
Они его окружили, едва успел вылезти из кабины. И майору Ковачу тут же доложил:
- Старший лейтенант Лавров, преследуя "раму", подошел слишком близко и на выводе из атаки столкнулся с ней. От удара Лаврова выбросило из кабины. Падая, Володя раскрыл парашют и благополучно приземлился в балке, за линией фронта. Немцы его не заметили. Он спрятался в сарае. Я прошел рядом бреющим полетом - ровное место. Думаю, можно сесть. Если не на "кобре", то на "кукурузнике" - вполне. Я хоть сейчас...
- Сколько от линии фронта?
- Километров семь-восемь.
- Покажи на карте.
Николай показал, и Ковач протянул разочарованно:
- Там, наверно, кругом полно фрицев. Тылы всякие, резервы...
- Говорю-никого! Резервы небось брошены на участок прорыва -к Саур-могиле.
Ковач взлохматил свою негритянско-цыганскую шевелюру, посерьезнел лицом, сказал:
- Нет, такое нам без генерала не решить. Пойду на узел связи, а ты пока боевое донесение пиши.
Все то время, что Николай страдал над боевым донесением, ребята к нему приставали:
- Где, когда и как вы с Володькой встретили "раму"?
Рассказал.
- С ходу Лавров атаковал или со стороны солнца?
- Какое солнце, дымка же. Володька прямо на "раму" пошел.
- А "рама" вела огонь?
- Конечно, только мимо.
- По Лаврову или по тебе тоже?
- Только по нему, в меня ей вообще было не попасть - я же вроде противозенитного маневра делал.
- Что же Володька не дал ей по хвосту как следует?
- Да она виляла! Он бил, но тоже мимо. Вот и вздумал поближе подойти, наверняка ударить.
- Как столкнулся-то?
- А "рама" в тот момент хотела, видно, в пике уйти - нос опустила. Одновременно и Володька из атаки вышел. Его "кобра" только успела на дыбы стать. Да так, словно конь в цирке, и надвинулась на "раму". Со стороны показалось: сцепились хвостами! Но нет, обломки сразу посыпались, хвосты у обеих машин отвалились.
"Рама" тотчас кульбитом пошла кувыркаться вниз.
А "кобра" вроде еще немного вверх полезла. Однако тут ее перевернуло на правое крыло... Я только подумал:
"Штопор!" - гляжу: дверки кабины откинулись! И в тот же момент "кобру" сильно тряхнуло - так что Володьку из кабины далеко в сторону выбросило.
Ребята немного помолчали, потом про парашют спросили. Николай ответил:
- Володька не враз его открыл. Я даже испугался: не ранен ли? Но нет, он свободным падением недолго пролетел - дернул. Потом еще стропы подтягивал - скользил. Значит, увидел внизу сарай, надумал в нем укрыться.
- А когда приземлился, не подал тебе какого-нибудь знака?
- Он же торопился! Тут еще парашют надо собрать, в сарай поскорей сховаться... Ну, махнул рукой на прощанье... Может, хотел сказать: "Уходи, не демаскируй меня!"?
Николай смолк, уткнулся в донесение. И ребята разошлись кто куда. Все надеялись, что Володя не в плену и, возможно, вернется в часть...
Майор Ковач не застал комдива на станции наведения. И в штаб дивизии генерал еще не прибыл-находился где-то в пути. Пришлось передавать боевое донесение по обычным линиям связи.
Наконец генерал Строев сам прилетел на аэродром.
Сказал майору Ковачу:
- Готовьте Тарасенко к полету на поиск Лаврова.
Командующий воздушной армией приказал Токареву одновременным вылетом полка Ил-2 подавить немецкие зенитки, а также любые попытки пехоты противника помешать посадке Тарасенко. Нам надо прикрыть токаревских "горбатых" и Тарасенко от атак с воздуха. Сейчас слетаю к Токареву, договорюсь о взаимодействии и вернусь к вам.
Николай в это время сидел в землянке командира полка-заканчивал подробный рапорт. Конечно, генерал его прочел, попросил показать на карте сарай и посадочную площадку, на которой Николай собирается сажать свой "кукурузник".
- Вы уверены, что площадки хватит?-спросил генерал. - Придется ведь с бреющего приземляться, а затем и взлетать прямо перед собой. Ковыряться на земле некогда будет.
Как Николай клял себя, что не прикинул на месте размеры площадки, когда проходил над ней бреющим!
И вообще... надо было трезво все обдумать, не ляпать с ходу... Но тогда он не мог собраться с мыслями-тяжело переживал потерю друга. Да и не думал там садиться. Это уже на обратном маршруте стал соображать.
А сейчас надо честно отвечать генералу. Николай сказал:
- Точных размеров и профиля площадки сообщить не могу.
- А если ее не хватит?
- Дам газ, поищу другую - кругом голая степь.
- Как же вы так? Ведь сказали, что сумеете сесть.
Вот и в рапорте пишете... Зная вас, я вам поверил, дал слово командующему, что обойдемся без новых потерь.
А вы теперь, оказывается, даже толком не можете объяснить, куда будете садиться?
Тарасенко молчал. Да н что тут скажешь?
Он спросил генерала:
- Разрешите идти готовить "кукурузника"?
Генерал усмехнулся, сказал:
- Что ж, идите.
И Николай не только заново проверил все узлы самолетика, еще и совершил на нем две посадки. Старался представить себе размеры площадки, необходимой для предстоящей операции. Садился и, едва "кукурузник" останавливался после пробега, тут же взлетал. Но это на своем аэродроме! Вот если бы он помнил длину той площадки, на которую придется сесть! У него была своя гордость: ходить за Лавровым как привязанный, надежно прикрывать ведущего от атак "мессеров". Легко ли это?
Ребята пробовали. Никому не удавалось повторять за Володькой его боевые развороты, его пике и горки. А Николай? Заранее угадывал, куда сейчас его ведущий метнется, какую фигуру сделает. И подготовлялся. Зато Лавров мог все силы, все внимание отдавать атаке. И не только сам это знал-всем говорил: "Без Николая мне бы Героем нс бывать". А теперь где он, что говорит?
К вечеру военная дымка на их участке фронта подрассеялась. Штурмовики точно вышли нл цели и не сплоховали - удачно подавили огонь немецких зениток и зенитных пулеметов. А "мессеры" так и не появились. И Николай без помех посадил "кукурузник" у того окаянного сарая. Многие наши "ястребки", пользуясь отсутствием немецких истребителей, тоже, как штурмовики, действовали по наземным целям: обстреливали ближние пулеметные гнезда и окопы противника.
