Светлана Кайдаш - Свет успеха, или Исповедь счастливой женщины
Многие летят с мужьями. У всех приподнятое настроение, мы перебрасываемся шутками и с нетерпением ждем той минуты, когда ступим на гавайскую землю. Нас ждет встреча с интереснейшей страной и с Тихим океаном. Мы будем жить в роскошном отеле на берегу океана. Наш путь пролегает через Атланту, ночуем, и рано утром вновь перелет. Посадка в Сити, и вновь в небо. Это будет прямой рейс до Гавайских островов. В воздухе мы проведем в общей сложности более двадцати часов. Конечно, перелет тяжелый, но впереди настоящее чудо света!
Интересно в жизни все складывается, думала я, иногда мы получаем такие подарки, о которых в свое время даже не могли мечтать. Я лечу на Гавайи! Фантастика! Господи, спасибо тебе за все! И тебе, Светочка, спасибо, подумала я и сама себе улыбнулась.
В душе радость и волнение, предвкушение какого-то особенного состояния – все вперемешку. Ну ладно, стоп, сказала я себе, надо хоть немного поспать. А то всю ночь сборы, перелет, и сейчас очень хочется отдохнуть.
Устраиваюсь поудобнее в кресле, подложив под голову походную подушку, укрываюсь покрывалом и с огромным наслаждением закрываю глаза. В наушниках плеера звучит песня моей любимой Аллы Пугачевой:
….Куда уходит детство,
В какие города?
И где найти нам средство,
Чтоб вновь попасть туда?..
Слушая красивый и сильный голос, я вспоминаю далекое прошлое…
Все мы родом из детства
Моя родина – это далекий уральский город Магнитогорск. Он стоит на самой границе между Европой и Азией, разделенный рекой Урал. Именно про Магнитогорск пишут, что его жители могут за несколько минут переехать из Европы в Азию. Это город с хорошо развитой металлургической промышленностью.
С раннего детства я помню небольшие горы, покрытые серой травой, крыши однообразных пятиэтажек и трубы, трубы, трубы мартеновских цехов и сталеплавильного производства большого металлургического комбината, одного из самых крупных в мире. Голубое небо редко бывало чистым, чаще всего оно разрисовано в лиловые, коричневые цвета от дыма и копоти. Багровый румянец облаков, смог и серость. Эти облака очень часто по ночам опускались на город, и тогда в квартирах и на улице воздух наполнялся приторным запахом сероводорода, дышать было тяжело, свежего воздуха не хватало.
Каждую зиму, как только выпадал белый искрящийся снег, мы, детвора, спешили на улицу. Весь город преображался, становился светлым и красивым. Повсюду ярко сверкали гирлянды и витрины магазинов. То тут, то там слышен был детский смех и радостные крики. Дети и взрослые катались с больших деревянных горок, валялись в снегу и лепили снеговиков с большими красными носами. Все спешили побарахтаться в снегу, так как через пару дней он становился серым и черным от пыли с комбината.
Магнитогорск, город моего детства и юности… Никто и никогда особенно не беспокоился о его жителях. Они по утрам идут на работу, садятся в переполненные трамваи и вечером возвращаются домой, уставшие, злые, с потухшими глазами. В городе постоянно озеленяли улицы и сажали цветы в маленьких скверах, в которых стоят старые, разваливающиеся фонтаны и сломанные скамейки. В самом центре города – единственный драматический театр, дворец культуры и несколько кинотеатров. Однообразные хрущевские пятиэтажки и девятиэтажные дома, детские площадки со сломанными качелями и пустыми песочницами. Единственным украшением города был старый район, построенный по проекту ленинградских архитекторов, – это Проспект металлургов. Точно такой же район, с такими же домами и улицей, есть в Питере, в районе Невского проспекта. Я любила этот город таким, каким он был…
Здесь я набиралась мудрости и опыта, радовалась и страдала, встречала и теряла близких мне людей. Этот город – родина моих предков, в нем формировался мой характер.
Мои родители – мама, Тамара Вячеславовна, отец, Николай Ефимович, – переехали жить на Урал в пятидесятых годах из Северного Казахстана. До этого они жили в Караганде, где поженились, там и родился мой старший брат. Любимцем в семье всегда был брат Вячеслав, он первенец, и ему достались вся любовь и забота родителей.
Воспитанию брата уделяли много времени и сил. Самая лучшая одежда, игрушки, в дальнейшем отдельная комната – все было для него.
Семья была шумной. Со старшим братом мы играли в игры, которые придумывала я, и каждый раз, когда он проигрывал, он обязательно устраивал ссоры. Все заканчивалось чаще всего потасовкой.
Я появилась на свет ранним морозным утром в начале февраля. Мама очень хотела, чтобы родилась девочка. Ее мечта сбылась. Единственной проблемой со мной было то, что я категорически отказывалась от материнской груди и сразу стала, как раньше говорили, «искусственницей» в питании.
Сначала мы жили в трехэтажном доме с большими коммунальными квартирами на несколько семей в старом уютном городском районе. Квартира была на трех хозяев и находилась на первом этаже. Под окнами с утра до вечера громыхал трамвай, ездили машины, небольшие передышки наступали ночью. Грохот от железных колес был таким сильным, что каждый раз, когда проезжал трамвай, в квартире дребезжала посуда и тряслась мебель.
Семья занимала одну маленькую комнату с высокими потолками и аккуратно побеленными стенами. Все подоконники были заставлены любимыми мамиными цветами и детскими игрушками. Вдоль стены стояла большая двуспальная железная кровать с витиеватыми дужками, покрашенными белой краской, – на ней спали родители.
Мама по утрам взбивала перину, застилала кровать желтым покрывалом, а на возвышение помещала большие подушки. Сверху подушек набрасывалась накидка из белого накрахмаленного тюля. Это было веяние того времени. И боже упаси нам, детям, задеть и уронить эти подушки. Как тогда было модно, на стене висел ковер с нарисованными на нем озером и плавающими лебедями. Рядом были кровать брата и маленький черный, обитый дерматином диванчик, на котором спала я. Для красоты на спинке дивана висели вышитые салфетки с розами и сердечками. Их вышивала мама. Каждый раз, когда я поворачивалась во сне, диван сердито скрипел. Старые жесткие пружины упирались мне в бок и причиняли боль. Изучив свой диванчик, я находила такое место на нем, чтобы он не скрипел.
В комнате стояли круглый деревянный стол, застеленный зеленой бархатной скатертью с бахромой, старый темный шифоньер и несколько стульев. Было очень тесно: швейная машинка, какие-то полочки, этажерки с кружевными салфетками и всякая домашняя рухлядь, связки старых газет… В дальнем углу – большой старый бабушкин деревянный сундук. В нем мама хранила ненужные вещи и наши игрушки. Моим любимым занятием было играть на этом сундуке. Играя в магазин, мы с моей подружкой Ниночкой из соседней квартиры раскладывали на его крышке разные камешки, катушки ниток, цветные пуговицы, стеклышки и безделушки. Разложив товар лицом, начинали бойкую торговлю. Из простой бумаги мы рисовали денежки и торговались как взрослые.
