Георгий Соколов - Малая земля
— Да, все идет к тому, — согласился Дубровин и обеспокоенно спросил — Неужели и на часок нельзя будет вырваться домой? Вы же сами знаете…
Леднев хлопнул его по плечу и усмехнулся:
— Все будет в порядке, Ваня. Не она первая… Вернешься однажды с моря, а тебя ожидает приятная новость — прибавление в семействе.
— А если не вернусь…
По широкому обветренному лицу Леднева пробежала тень. У него тоже была молодая жена. Жила в Туапсе, Вот уже четыре месяца от нее нет известий. В последнем письме она сообщала, что родила дочь, что немцы бомбят город днем и ночью… Леднев гнал от себя тяжелые мысли.
— Вот что, Иван, — хмуро сказал он Дубровину, — забудь про «если». — И перешел на шутливый тон — Ты Иван и я Иван, ты не пьян и я не пьян…
Тут его перебил незаметно подошедший старший лейтенант Петр Крутень.
— Что за разговор — пьян, не пьян? — зачастил он, весело поблескивая светлыми глазами. — А вообще выпить бы не мешало. За ночь все отсырели. Для профилактики, так сказать. Как вы на это смотрите? Знаю, положительно! Но свое желание держите в резерве. Почему — понятно. А что выпьем — факт. Вопрос только — когда? Думаю, что скоро. Вот вышибем немцев из Новороссийска, перебазируемся на свою базу — тогда. Кто против? Нет против.
Дубровин улыбнулся, слушая его. Из всех командиров катеров Крутень был, пожалуй, самым подвижным человеком. Ходил он удивительно быстро, словно всегда куда-то торопился. Он даже говорил скороговоркой.
— Тебе ж, Петро, жена не разрешает прикладываться к рюмке, — посмеиваясь, заметил Дубровин. — Так что не очень распространяйся на этот счет.
Крутень замахал на него руками:
— Что ты говоришь, что ты говоришь, Иван. Все это неправда. Моя жена свою порцию вина, которую получает в госпитале, отдает мне. Это ты сам знаешь. Я тебя угощал. А во-вторых, ты прими во внимание — я моряк. В-третьих, возьми в соображение, что процесс пития происходит не в присутствии жены.
— О, вот это существенное — в-третьих! — воскликнул Леднев. — Давай признаем, что жена — это ограничитель. Хорошо Владимиру — холостой, никто его ни в чем не попрекает. Вольный казак, одним словом.
Вольный казак смутился. Все знали о его двойственном положении. Он женат и не женат. В Батуми у него есть девушка. Она разрешила ему называть себя женой, но ни разу еще не позволила даже поцеловать себя, заявив, что только после войны зарегистрируется с ним. Это дало повод товарищам подшучивать над Владимиром.
Вообще над Школой любили подшутить. Он был самым молодым из командиров катеров, всего год назад окончил военно-морское училище. Был застенчив, не только водку, даже вино не пил.
— В такой чудесный день завели какой-то непонятный разговор, — передернул он плечами. — Пойдемте лучше ко мне на катер. Ребята проснулись. Заспиваем украинские песни. В самом деле, друзья. Мои матросы хорошо спивают, сами знаете.
— Пойдем, пойдем, — согласился Крутень. — Может, последний раз… Кто знает, что сегодня ночью будет…
— Опять! К черту! — буркнул Леднев. — Что значит последний раз?
Дубровин обнял его за плечи.
— Ладно уж тебе. Пойдем к Володе.
К причалу подошел рейдовый катер. На пирс сошел флагманский артиллерист ОВРа капитан-лейтенант Георгий Терновский. Он слегка прихрамывал на левую ногу. Это память об Одессе. Лицо у него смуглое, из-под надвинутой фуражки, как руль, торчит заострившийся нос.
Глаза у Терновского зеленые. Друзья зовут его «кошачий глаз».
Увидев Дубровина, он заулыбался, подошел и поздоровался со всеми.
— По какому случаю сбор командиров «морских охотников» на пирсе? — спросил он.
— Травим помаленьку, — ответил Леднев, усмехаясь.
— О чем?
— О женах, о том, когда выпьем.
— Что это за разговоры? — в притворном ужасе округлил глаза Терновский. — И это прославленные черноморские асы. Так что такое было сказано о женах? О том, что они наши боевые подруги — известно. А еще что? Докладывай старший лейтенант Крутень.
— Они же — ограничитель.
— О, совершенно точная формулировка, — поддержал Терновский и достал из кармана сверток. — Разрешите, товарищи, в вашем присутствии вручить этот подарок будущему папаше.
И он подал сверток Дубровину. Тот с любопытством развернул его. В свертке были две соски, две распашонки и чепчик.
— Спасибо, Жора! — с неподдельной радостью воскликнул будущий папаша. — Очень, очень кстати. Ты просто добрый гений. Где ты умудрился добыть это?
— А у него на «Скумбрии» ничего не получилось с «катюшами», переключил свою шаланду на изготовление сосок и распашонок, — расхохотался Леднев.
— Это верно, Жора? — осведомился Крутень с самым серьезным видом. — То-то я смотрю…
— Ладно, ладно, братцы, — замахал руками Терновский. — Потом травить будем. Сейчас спешу к начальству. Посылочку, кстати, в Поти организовал…
Он приложил руку к козырьку и зашагал к штабу.
Дубровин проводил его взглядом, раздумывая, где все же артиллерист добыл столь редкостный в военное время подарок. Ох, и обрадуется ему Нина!
— Неужели он на этой шаланде реактивные установки приспособил? — задумчиво произнес Школа. — Прямо-таки сенсация.
— Приспособил, — подтвердил Леднев. — Это будет первый морской ракетоносец.
— Корабль-то очень невзрачный. Даже мачты спилены.
— Не красна изба углами. Где взять приличный корабль?
«Скумбрия», о которой заговорили командиры, была до войны рыбацкой шхуной, старой, тихоходной. Попав к военным морякам, она стала именоваться тральщиком. И вот эту старую галошу дали Терновскому для устройства на ней реактивных установок. Лучшего корабля он не получил не потому, что командир базы контр-адмирал Холостяков недооценивал важность применения реактивного оружия на море, а просто потому, что негде было взять.
— Некоторые артиллеристы сомневаются в возможности применения реактивного оружия на море, — сказал Школа. — Во всяком случае, его не применяют ни немцы, ни англичане, ни американцы. И на наших флотах — также. Следовательно, есть какие-то доводы против.
— Возможно, — согласно кивнул Леднев. — Но я уверен, что Терновский докажет свою правоту. Еще три года назад он предлагал поставить реактивные установки на малых быстроходных кораблях и спецсудах для огневой поддержки десантов. Его предложение одобрили, но почему-то так и не осуществили. В прошлом году он и техник-лейтенант Попов разработали опытный образец пускового устройства, которое прикрепили к сорокапятимиллиметровой пушке на катере лейтенанта Андрея Кривоносова. Под Анапой провели испытание. Отлично сработало. Ты тогда еще не служил у нас.
