Анонимный автор - Житие преподобного Паисия Святогорца
В церковном отношении Фарасы подчинялись Священной митрополии Кесарии Каппадокийской, архипастырем которой в течении сорока лет (с 1832 по 1871 год) был знаменитый своим великим мужеством епископ Паисий II, который, кстати, происходил тоже из Фарас. Этому стойкому архипастырю Вселенская Патриархия часто поручала решение сложных вопросов, связанных со взаимодействием с турецкими властями. Неутомимый и деятельный архиерей всегда окружал особой заботой своё родное село. В последние годы своей жизни (около 1867 года) он назначил в Фарасы на место священноучителя отца Арсения,[15] тоже фарасского уроженца, незадолго до того поступившего в братство общежительного монастыря Честного Предтечи в Флавианах, недалеко от Кесарии.
Обосновавшись в Фарасах, отец Арсений продолжил со строгостью жить по монашескому уставу, пребывая в посте, бдении и молитве. Будучи «монахом без изъяна и упрёка»,[16] отец Арсений передавал всем православную бескомпромиссность, подвижнический и аскетический дух, а также благоговение. Кроме этого, он был безмездным врачом и неусыпным стражем всей местности вокруг Фарас. Своей молитвой он исцелял больных, освобождал бесноватых, невидимыми узами сковывал турецких бандитов.[17] Говоря кратко, он помогал людям всем, чем возможно – причём не только христианам, но и мусульманам, просившим его о помощи. Ведь все знали и Хаджефенди́ (так стали называть отца Арсения после того, как он совершил паломничество на Святую Землю),[18] и многие чудеса, которые он сотворил благодатью Божией. Все считали его святым, да он поистине и был таким пред Богом. Полвека спустя, в 1986 году, Православная Церковь причислила его к лику преподобных.
Наследник крови героев
Предки преподобного Паисия из рода в род возглавляли сельскую общину Фарас. Его прадеды носили фамилию Дигени́с, а после того, как кто-то из них совершил паломничество в Святые места, – Хаджидигени́с. Однако турки, не желая, чтобы в акритском селе даже произносилось имя византийского героя Дигени́са Акри́та,[19] заставили прадеда преподобного Паисия – Феодосия Хаджидигениса поменять фамилию. Феодосий выбрал себе фамилию Феодоси́у. Но, сменив фамилию, род их не поменял текущей в их жилах героической крови. Как говорил впоследствии сам преподобный, у его предков «была сумасшедшая жилка».
Феодосий Феодосиу умер молодым, когда его сыну Луке исполнилось всего 15 лет. Несмотря на столь юный возраст, Лука сумел в одиночку защитить свою мать, когда после смерти отца один турок хотел забрать молодую вдову в свой гарем. После этого мужественного поступка жители Фарас избрали юного Луку главой сельской общины Фарас, и он двадцать пять лет служил защитником для односельчан. Однако в сорокалетнем возрасте Лука Феодосиу тоже отошёл в мир иной, оставив свою супругу Христину вдовой с двумя детьми – Де́спиной и Продро́мом – будущим отцом преподобного Паисия.
Христина, или Хаджи-Христина, как её стали называть после совершённого ею паломничества в Иерусалим, была очень отважной женщиной. От природы она отличалась не только жизнерадостным и задорным нравом, но и благоговением, изливавшимся из неё, словно из источника. После кончины своего супруга она переселилась в город Адана́,[20] где у неё была какая-то недвижимость. Часть этой недвижимости арендовал приезжий предприниматель из Австрии. В Адане у Продрома была возможность получить образование, но сам он этого не хотел. Тогда Хаджи-Христина отправила его учиться различным ремёслам, и впоследствии, когда им пришлось переселиться в Грецию, эти навыки оказались для Продрома драгоценными.
В 1905 году, когда Продрому исполнилось 22 года, он приехал в Фарасы. Там его хотели женить на местной учительнице. С точки зрения достатка и социального статуса это была завидная партия. Однако Продром отказался и выбрал себе в жёны происходившую из обедневшего аристократического рода пятнадцатилетнюю сироту Евлоги́ю Фра́нгу. Умерший к тому времени отец Евлогии, Хри́стос Франгу, был необыкновенно благородным и добрым человеком. Всю неделю он в поте лица трудился на принадлежавшей ему рудоплавильной печи, а каждое воскресенье угощал богатым обедом своих родственников и работников артели, выплавлявших вместе с ним металл. Христос приходился роднёй матери преподобного Арсения Каппадокийского; таким образом, преподобный Паисий по материнской линии был родственником святого Арсения.
Итак, Продром, посватав Евлогию у её матери-вдовы, получил согласие и благословение. Таинство венчания было совершено в тот же самый день. Когда Продром вместе со своей женой Евлогией посетил Адану, его мать Хаджи-Христина, увидев Евлогию, поняла, что в их дом вошло настоящее благословение.[21]
Продром и Евлогия решили жить в Фарасах. Сразу после переселения Продром стал главой фарасской сельской общины. С присущей ему от рождения отвагой и с уверенностью, которую давали ему благословение и молитвы Хаджефенди, он вместе с отрядом фарасских юношей взял село под свою защиту. Однажды во время боя с отрядом че́тов[22] и солдат регулярной турецкой армии Продром оказался один, окружённый врагами. Тогда, желая запутать турок, он высунул из-за камня краешек своей шапки, а сам, укрываясь за камнями и меняя позицию, продолжал их обстреливать. Трюк удался, и Продрому удалось вырваться из окружения. В Фарасах оставаться было нельзя, поскольку турки объявили его в розыск и даже назначили вознаграждение за его голову. Продром бежал в Адану, где его укрыл в арендованном у его матери доме коммерсант-австриец. Этот австриец сделал всё возможное, чтобы спасти Продрома: он поднял над домом австрийский флаг, а потом через посольство Австрии в Турции оформил ему австрийские дипломатические документы, дающие право неприкосновенности. После этого Продром смог вернуться в Фарасы, где все стали называть его «Эзнепи́с», что по-турецки значит «чужеземец». В конце концов это прозвище и стало его фамилией, а когда впоследствии он со своей семьёй переселился в Грецию, его фамилию записали в документах как Эзнепи́дис – на понтийский манер.[23]
После устроенной турками страшной Киликийской резни[24] 1909 года Хаджи-Христина не захотела оставаться в городе, где было пролито столько крови. Она вернулась в Фарасы, стала жить в одном доме с Продромом и Евлогией и взяла в свои руки семейный бюджет, поскольку Продром был настолько милостивым человеком, что всё заработанное тратил на нужды своих земляков, часто просивших у него помощи. Кроме того, в Фарасах не было гостиницы, и все странники, проходившие через Фарасы, находили горячее гостеприимство в доме Продрома и Евлогии. В этом маленьком, но богатом благородством доме Хаджи-Христина в благодарность за спасение сына приютила и разорившегося к тому времени австрийского предпринимателя, которому было стыдно возвращаться к себе на родину.
Со своей невесткой Евлогией, от природы простой и смиренной, Хаджи-Христина была связана в первую очередь духовным родством. Обе женщины отличались духовным благородством и приносили себя в жертву ради других. Они разделяли домашние хлопоты и заботы по воспитанию детей. Два первенца Продрома и Евлогии умерли сразу же после своего крещения. Когда родился третий ребёнок, девочка, преподобный Арсений дал ей имя Зоя,[25] моля Бога, чтобы она осталась в живых. Девочка выжила, а вслед за ней остались в живых и следующие родившиеся в семье дети.
Преподобный Паисий был восьмым ребёнком Продрома и Евлогии. Он родился 25 июля 1924 года,[26] в день, когда Церковь совершает память успения святой праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы. В те самые дни, когда преподобный появился на свет, до Фарас дошла горькая весть о предстоящем насильном изгнании греков из Малой Азии и переселении в Элладу. Жители Фарас начали готовиться к переселению. Среди необходимых приготовлений преподобный Арсений крестил новорождённых младенцев, заботясь о том, чтобы во время предстоящего далёкого путешествия никто не умер некрещёным. Новорождённому сыну Продрома и Евлогии было тогда всего тринадцать дней. Родители хотели назвать мальчика Христос в честь деда, однако преподобный Арсений ответил: «Да, в честь дедушки – это хорошо… Дедушка имеет право на наследника-внука, носящего его имя. Но разве и я не имею право на наследника-монаха, носящего моё имя?» И, повернувшись к стоявшей возле купели крёстной, преподобный Арсений повелел: «После слов "крещается раб Божий" скажи: "Арсений"».[27]
Сорок дней беженства
Уже через неделю после крещения, 14 августа, фарасиоты отправились в горький путь эмиграции. Перед самой дорогой Хаджефенди принёс Богу молитву о том, чтобы все они перенесли это трудное и долгое путешествие и добрались до Греции живыми. С малолетними детьми, стариками и домашним скарбом фарасиоты пешком преодолели 150 километров до порта Мерси́н,[28] где погрузились на корабль, отплывший к берегам матери-Эллады.
