Елена Лиственная - Загадочная доктрина Елены Блаватской. 50 главных идей с комментариями
Андрей Михайлович Фадеев
Воспитанием и образованием детей занималась бабушка княгиня Елена Павловна Долгорукая (1788–1860) и три нанятых учителя. Широко и многосторонне образованная, пытливая натура, знавшая 5 иностранных языков, «бабочка» была одарена музыкально, хорошо рисовала, интересовалась археологией и ботаникой[12]. Удивительная женщина была также известным нумизматом, фалеристом[13], уникальная коллекция которой насчитывала многие сотни единиц. Гербарии Фадеевой и ее рисунки различных растений, которые в настоящее время хранятся в архиве Академии наук РФ, были известны многим ученым и вызывали их восхищение. Е.П. Фадееву хорошо знали в среде ученых-естественников, особенно в Лондонском географическом обществе. Елена Павловна состояла в научной переписке с немецким ученым Александром Гумбольдтом, английским геологом и основателем Геологического общества Родериком Мурчисоном, шведским ботаником Христианом Стевеном, изучавшим флору и фауну Крыма и Кавказа.
Елена Павловна Долгорукая
Бабушкина библиотека, доставшаяся той от родителей: отца – князя Павла Васильевича Долгорукова (1755–1837), генерал-майора времен Екатерины Великой, товарища и сослуживца Кутузова, и мамы – Генриетты де Бандре дю Плесси (внучки эмигранта-гугенота) – стала местом притяжения для необыкновенно впечатлительной и пытливой внучки. В этой великолепной библиотеке Лёля уже тогда особо выделяла книги по средневековому оккультизму (!).
Все окружавшие не по годам развитую Лёлю отмечали, что свойства ее характера отличались решительностью и более подходили бы мужчине, чем женщине. Энергия никогда не покидала ее в трудностях и опасностях ее необычайной жизни. С детства у нее была страсть к путешествиям, к смелым предприятиям, к сильным ощущениям. Она никогда не признавала авторитетов, всегда шла самостоятельно, сама себе прокладывая пути, задаваясь независимыми целями, презирая условия света, решительно устраняя стеснительные для ее свободы преграды, встречавшиеся на пути.
Пожар, случившийся во время крещения девочки, родившейся под знаком Льва, в сочетании с ее именем (Елена (греч.) означает «солнечный свет» или «факел») стал символом огненного крещения женщины-светоча. Знаковым является и тот факт, что в период владения Фадеевыми домом на Петербургской (в Екатеринославе, ныне ул. Ленинградская, 11) в нем в разные годы жили четыре Елены: Бранде дю Плесси (бабушка Долгорукой), сама Долгорукая-Фадеева, ее дочь Фадеева-Ган и Ган-Блаватская. Елена – это, получается, некое родовое имя для старшей дочери, заметьте еще: тетя Блаватской – младшая сестра ее матери – Надежда, а ее сестра – Вера. Если бы Елена родила дочь, ее назвали бы, конечно, Елена. Но объединяла их всех – София – мудрость.
Елена Блаватская, имевшая в генах яркую пассионарность[14], была старшей современницей Ленина (1870–1924), Сталина (1879–1953) и Гитлера (1889–1945). Она была немногим младше графа Толстого (1828–1910), при ее жизни было отменено крепостное право в России. Завершилась эпоха Великих географических открытий, и началось время смут и революций. Палеонтологи откапывали гигантских завров, а эмбриологи «открывали» стадии развития плода, давно известные древним грекам.
Идея № 1: Ваша юная наука…
«СОВРЕМЕННАЯ НАУКА настаивает на Доктрине Эволюции так же, как делает это человеческий разум и Тайная Доктрина, и мысль эта подтверждается древними легендами и мифами и даже самой Библией, если уметь читать между строк. Мы видим, как цветок медленно развивается из бутона, а бутон – из его семени. Но откуда же происходит семя, со всей его предуказанной программой физического превращения и с его невидимыми, потому духовными силами, которые постепенно развивают его форму, цвет и запах?
Слово эволюция говорит само за себя. Зародыш настоящей человеческой расы должен был предсуществовать в расе, от которой она произошла, так же как семя, в котором лежит скрытый цветок будущего лета, развилось в чашечке цветка, давшего ему рождение. Зародитель может лишь слегка разниться, но тем не менее он отличен от своего будущего потомства.
Допотопными предками слона и ящерицы настоящего времени были, может быть, мамонт и плезиозавр. Почему же прародителями нашей человеческой расы не могли быть «великаны», упомянутые в Ведах, в Волуспа и в Книге Бытия? И тогда как положительно нелепо думать, что «превращение видов» произошло согласно некоторым наиболее материалистическим теориям эволюционистов, вполне естественно представить, что каждый из видов, начиная от моллюсков и кончая человеко-обезьяной, изменился со времени своей первоначальной и определенной формы («Разоблаченная Изида», I, 152—3)[15].
В этой цитате о современной (кажется, современной нам, а не середине XIX века) теории видов видна блестящая образованность автора, поэтому слова Елены Петровны уже не удивляют: «Скажи мне, милый человек, – писала она тете (Надежде Андреевне Фадеевой, сестре своей матери) – интересуешься ли ты физиолого-психологическими тайнами? А ведь все это для любого физиолога удивительная задача. У нас в обществе есть очень ученые члены (например, профессор Уайльдер, археолог-ориенталист), и все они являются ко мне с вопросами и уверяют, что я лучше их знаю и восточные языки, и науки, положительные и отвлеченные. Ведь это факт, а против факта не пойдешь, как против рожна!.. Так вот, скажи ты мне, как могло случиться, что я, до зрелых лет, как тебе известно, круглый неуч, вдруг стала феноменом учености в глазах людей действительно ученых?.. Ведь это непроницаемая мистерия!.. Я – психологическая задача, ребус и энигма для грядущих поколений, сфинкс… Подумай только, что я, которая ровно ничего не изучала в жизни, я, которая ни о химии, ни о физике, ни о зоологии – как есть понятия не имела – теперь пишу обо всем этом диссертации. Вхожу с учеными в диспуты и выхожу победительницей… Я не шучу, а говорю серьезно: мне страшно, потому что я не понимаю, как это делается!.. Все, что я ни читаю, мне кажется теперь знакомым… Я нахожу ошибки в статьях ученых, в лекциях Тиндаля, Герберта Спенсера, Хаксли и других… У меня толкутся с утра до вечера профессора, доктора наук, теологи. Входят в споры – и я оказываюсь права… Откуда же все это? Подменили меня, что ли?», – скорее всего, просто шутка, некое даже кокетство, ведь она получила превосходное домашнее образование у своей бабушки княгини Елены Павловны Долгорукой.
Накопленные за десятилетия размышлений, медитаций, путешествий, исследований, чтения и общения с выдающимися умами знания – к 44 годам вылились в невероятно обширный по охвату исследованных исторических материалов труд – научный трактат «Разоблаченная Изида», где начала формироваться мысль о теософии.
Идея № 2: Что такое теософия?
«Теософия – это Божественное Знание или Наука. Это «Божественная Мудрость», θεοσοφια (Теософия) или мудрость богов, как θεογονια (теогония) – родословие богов. Слово θεος по-гречески означает «бог», одно из божественных существ, но, конечно же, не «Бог» в том смысле, какой ему придают в наши дни. Следовательно, это не «мудрость Бога», как переводят некоторые, а божественная мудрость – такая, какой обладают боги.
Этому термину много тысяч лет. Он пришел к нам от александрийских философов, называвшихся «любящими истину», филалетами, от φιλ – «любящий», и αληθεια – «истина». Слово «теософия» датируется третьим веком нашей эры, и в употребление его ввели Аммоний Сакк и его ученики[16], положившие начало эклектической теософической системе», – пишет она в книге Ключ к теософии.
А вот Теодицея – это не наука, а некая ловушка для теологов и богословов: несовместимость справедливости Бога и существования зла. Теософ одним пируэтом решает эту сложнейшую задачу, как видно в следующей главе из «Тайной доктрины».
Идея № 3: «Дух Зла: КТО ОН и ЧТО?»[17]
В настоящее время мы расходимся исключительно с теологией. Церковь настаивает на вере в Личного Бога и Личного Дьявола, тогда как Оккультизм доказывает ошибочность такого верования. Для пантеистов и оккультистов, так же как и для пессимистов, «Природа» есть лишь «мать – прекрасная, но, как камень, холодная»; но это верно лишь, поскольку это касается внешней Физической Природы. Все они согласны, что для поверхностного наблюдателя она лишь огромная бойня, в которой мясники становятся жертвами, а жертвы, в свою очередь, палачами. Вполне естественно, что пессимистически настроенный профан, убедившись в многочисленных недостатках и неудачах Природы, в особенности же в ее самопоедающих наклонностях, вообразит, что это является лучшим доказательством того, что в Природе нет Божества in abscondito[18], так же как и ничего божественного в ней самой. Потому естественно, что материалисты и физики представляют себе, что все обязано своим существованием слепой силе и случайности, и переживанию сильнейшего, чаще даже, нежели наиболее приспособленного.
