Елена Лиственная - Загадочная доктрина Елены Блаватской. 50 главных идей с комментариями
Андрей Михайлович Фадеев (отец Елены Ган, дедушка Лёли) тоже встречался с Пушкиным, находившимся в ссылке в Кишиневе, и даже жил в одной комнате с ним: «Он подарил мне свои рукописные поэмы, написанные им собственноручно, – «Бахчисарайский фонтан» и «Кавказский пленник». Зная любовь моей жены к поэзии, я повез их ей в Екатеринослав вместо гостинца, и в самом деле оказалось, что лучшего подарка сделать не мог. Она пришла от них в такое восхищение, что целую ночь читала и перечитывала их несколько раз, а на другой день объявила, что Пушкин, несомненно, гениальный великий поэт».
Когда Лёля еще только училась ходить и играть в куклы, в Федеральной республике Центральной Америки издан декрет о свободе вероисповедания, была провозглашена независимость государства Люксембург, Союзный сейм Германии отменил свободу печати, запретил политические союзы и народные собрания, умер недолго пробывший французским губернатором Москвы (в 1812 году) Эдуар Адольф Казимир Жозеф Мортье (герцог де Тревизо), маршал Франции. А за 10 лет до рождения Елены на острове Святой Елены скончался Наполеон I Бонапарт.
2 августа 1832 года родился Генри Олкотт, американский эзотерик, основатель и первый глава Теософского общества – будущий верный друг Лёли.
Всего за пять лет до ее рождения, по приговору инквизиционного суда, была казнена последняя жертва святой инквизиции – испанский учитель К. Риполь. В 1835-м папа Григорий XVI официально отменил все местные инквизиционные трибуналы, но сохранил Священную канцелярию, чья деятельность с этого времени ограничилась отлучениями от церкви и изданием Индекса. Для Елены Петровны костры и чудовищные пытки инквизиции не были такой уж седой историей, как для нас с вами, возможно, этим объясняется ее критика монотеистического христианства, хотя к православию она всегда относилась с уважением. Вот собственное мнение Блаватской об инквизиции:
«…В то время как Христос, Учитель всех истинных христиан, был во всех отношениях божественным, те, кто прибегали к ужасам Инквизиции, к унижению и пыткам еретиков, евреев и алхимиков, протестант Кальвин, который сжег Сервета, и его наследники протестанты-преследователи, вплоть до бичевателей и сжигателей ведьм в Америке, должно быть, имели своим Учителем Дьявола».
Думаю, вы убедились, что мировой исторический фон детства и отрочества Елены Петровны Блаватской был поистине впечатляющ: началась эпоха смут. И ее генеалогия не оставляет сомнений: Лёля – не могла не стать знаменитостью. Теперь, чтобы понять, почему же ее выбрали Махатмы (она ведь могла стать исследователем-коллекционером, просто писательницей, художницей наконец, или музыкантом), продолжим знакомство с детством Лёли, обратите внимание на ее особенные «университеты».
Озорница Елена
Какой же могла быть жизнь детей полковника действующей Российской армии и знаменитой писательницы, которую Белинский называл «русской Жорж Санд»[8]? У мамы Елены были явно прогрессивные взгляды, ведь в то время был в большой моде феминизм[9], а суфражистки[10] в Великобритании и США приковывали себя к воротам, садились на рельсы, устраивали демонстрации и стояли на улицах с плакатами. Елена Ган (мама Лёли) состояла в переписке с декабристом С.И. Кривцовым, в Одессе познакомилась с Владимиром Бенедиктовым[11], который был очень высокого мнения о ее книгах.
Елена Андреевна была романтичной натурой, в девичестве она мечтала об идеальном супруге с глубокими духовными интересами. Но рослый, статный капитан конной артиллерии фон Ган быстро развеял ее мечты. Он был блестяще образован, но все его интересы сводились к лошадям, ружьям, собакам и званым обедам. Его отличали редкое остроумие и закоренелый скептицизм. Елена Андреевна писала: «Все, к чему я стремилась с самого детства, все дорогое и святое моему сердцу было им осмеяно или выставлено передо мною в безжалостном и циническом свете его холодного и жестокого ума». Она нашла прибежище в сочинении романов о несчастном положении женщин в супружестве в России. Интересно, что романы известной немецкой писательницы Иды фон Ган, двоюродной бабушки Лёли со стороны отца, также были посвящены печальной участи женщин, не нашедших семейного счастья (!).
Лёлечка росла в окружении самых ярких личностей своего времени, бывавших в доме ее родителей и других родственников. Но в то же время она вспоминала: «…пока я жила в полку у отца, единственными моими няньками бывали солдаты артиллерии да калмыки-буддисты (!)».
В то время девочкам прививали скромность, по крайней мере, их бабушка и гувернантки очень старались отучить отроковицу от крепких выражений (от солдат, наверное, нахваталась). Лёля всегда была озорной и веселой, как описывала это в воспоминаниях ее сестра Вера Желиховская (в девичестве Ган). Вот несколько цитат из ее книги «Как я была маленькая».
Произведения Желиховской были популярны во второй половине XIX – начале XX столетия, а романтические повести и рассказы «Кавказский легион», «Князь Илико», «В осетинских горах» и другие, написанные для детей и подростков, выдерживали по восемь-десять переизданий. Ее книгами зачитывалась молодежь России, большой популярностью пользовались книжки, изданные для народного чтения. Написанная ею биография Елены Петровны была переведена на многие языки и до сих пор считается самой правдивой (я использовала ее как основу для этой части книги).
Вера Петровна не была членом Теософского общества, но вполне разделяла теософские верования и убеждения своей сестры. Она считала, что «теософия в своем чистом, нравственном учении очень близка к христианству, но к несчастию люди всех религий и всех философских учений всегда сумеют затемнить и запачкать основную идею и сущность святой истины». «Я бы хотела быть теософкой и православной христианкой, отбросив от своей религии и теософии все людское, оставив только суть их…» – говорила она. Она, как и все члены семейства Фадеевых, увлекалась таинственными явлениями человеческой психики, и книга ее «Необъяснимое или необъясненное» описывает чудеса, происходившие в семье Фадеевых.
У Веры Петровны после смерти мужа останется шестеро детей. Когда она переедет в Одессу, с ней будут младшие – дочери Вера, Надежда, Елена (!) и сын Валериан. Надежда и Елена – ученицы Мариинской гимназии, а единственная кормилица – мать – пишет, пишет и пишет… Так же как и ее мама, Елена Андреевна, Верочка выросла романтичной, сильной и очень доброй натурой. «Она никогда не падала духом, – писал о Вере Петровне Р. Николаев, – это была ее отличительная черта, как и сочувствие чужим бедам и горестям. Несмотря на очень ограниченные средства, много людей помнят Веру Петровну за ее помощь материальную, не говоря уже о поддержке нравственной».
Впрочем, вернемся в детство Лёли и Верочки.
Мамы больше нет…
В 1842 году 11-летняя Лёля, 9-летняя Верочка и 2-летний Леонид остались без мамы и переехали в любимый ими Саратов к папе-большому (деду) и бабочке (бабушке).
Дедушка с материнской стороны, Андрей Михайлович Фадеев (1789–1867), – столбовой дворянин, государственный и общественный деятель, писатель-мемуарист, публицист. В Екатеринославле вначале служил в Конторе иностранных поселенцев младшим товарищем главного судьи, а с 1818 года, после преобразования Конторы в Попечительный Комитет колонистов южного края России, стал начальником его канцелярии и занимал эту должность до 1834 года. В Екатеринославле началась публицистическая деятельность Фадеева. Будучи одним из создателей и активных членов Екатеринославского помологического общества, он внес значительный вклад в развитие садоводства в крае. В последующие годы Фадеев занимал высокие государственные посты в Одессе, Астрахани, Саратове, Тифлисе. Оставил обширные мемуары – талантливое повествование о судьбе семьи и страны на фоне эпохи, бесценный источник знаний для исследователей.
Андрей Михайлович Фадеев к моменту смерти старшей дочери занимал пост саратовского губернатора. Губернаторская семья жила в доме, находившемся неподалеку от «Липок». В воспоминаниях современников этот дом описывался как «огромный, похожий на замок барский особняк, где стены длинных величественных залов были увешены фамильными портретами Долгоруковых и Фадеевых». Дом Фадеевых посещала саратовская интеллигенция, например Костомаров (историк), Мария Жукова (писательница).
Андрей Михайлович Фадеев
Воспитанием и образованием детей занималась бабушка княгиня Елена Павловна Долгорукая (1788–1860) и три нанятых учителя. Широко и многосторонне образованная, пытливая натура, знавшая 5 иностранных языков, «бабочка» была одарена музыкально, хорошо рисовала, интересовалась археологией и ботаникой[12]. Удивительная женщина была также известным нумизматом, фалеристом[13], уникальная коллекция которой насчитывала многие сотни единиц. Гербарии Фадеевой и ее рисунки различных растений, которые в настоящее время хранятся в архиве Академии наук РФ, были известны многим ученым и вызывали их восхищение. Е.П. Фадееву хорошо знали в среде ученых-естественников, особенно в Лондонском географическом обществе. Елена Павловна состояла в научной переписке с немецким ученым Александром Гумбольдтом, английским геологом и основателем Геологического общества Родериком Мурчисоном, шведским ботаником Христианом Стевеном, изучавшим флору и фауну Крыма и Кавказа.
