Н. Мамонтова - Иван Шишкин 1832 - 1898
Камни в лесу. Валаам. Этюд. 1858-1860 Холст, масло. 31,7 х 43 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
В 1852-1853 годах Шишкин вел для себя записи в ученической тетради, отбирая из книг и журналов то, что казалось ему важным, существенным лично для его судьбы. Это были фрагменты биографий великих художников, изречения по поводу задач искусства, описания природы и многое другое10. В этих записях проявляется глубоко осознанный поиск своей программы, своего пути в искусстве, который напряженно ведет в эту пору Шишкин. Одна из выписок (фрагмент статьи о художнике С.Ф. Щедрине), сделанная в конце его пребывания в Училище, звучит как итог юношеских размышлений и формулировка принципов будущей работы пейзажиста: «Одно только безусловное подражание природе может вполне удовлетворить требованиям ландшафтного живописца, и главнейшее дело пейзажиста есть прилежное изучение натуры, - вследствие сего картина с натуры должна быть без фантазии... Природу должно искать во всей ее простоте, - рисунок должен следовать за ней во всех ее прихотях формы»11.
Облик и характер Шишкина тех лет воплотил карандашный автопортрет московского периода, датированный 17 февраля 1854 года, с которого смотрит большеглазый серьезный юноша. Ему 22 года, и он испытующе вглядывается в самого себя.
За годы, проведенные в Москве, Шишкин приобрел много друзей, и возникшие в Училище дружеские и творческие связи сохранились почти до конца жизни. Среди ближайших Шишкину людей был старый другА. Гине, поступивший в Училище двумя годами позже, а также В. Перов, И. Нерадовский, П. Крымов, В. Петров, А. Колесов, В. Шокорев, Е. Ознобишин, Г. Седов, К. Маковский и другие. Большая и тесная компания молодых художников спорила, рисовала, читала одни книги, обменивалась идеями.
Вид на острове Валааме. Местность Кукко 1859-1860
Холст, масло. 69 х 87 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Кроме В.Г. Перова и К.Е. Маковского, это имена практически забытых сегодня художников, хотя некоторые - Гине, Шокорев, Седов - стали академиками. Но большинство из них окончили Училище со званием учителя рисования в гимназиях или неклассного художника. И имена их, и произведения затерялись в анналах русской живописи. Но именно рядом с ними, в тесном дружеском общении формировался могучий талант Шишкина. Тем более что некоторые из них продолжили обучение вместе с Шишкиным в Академии художеств в Петербурге.
«Занятиями своими и любовью к искусству подавал большие надежды», - написал Мокрицкий в последнем отчете о занятиях с Шишкиным после его отъезда в Петербург. Эти надежды Шишкин вполне оправдает. Сердечный характер отношений ученика и учителя сохранился и после переезда Шишкина в Петербург, о чем свидетельствует их переписка.
Окончив курс в Московском училище и понимая, что должен идти дальше, Шишкин 25 января 1856 года уезжает из Москвы в Петербург, чтобы поступить в Академию художеств. «Чувства у меня не совсем спокойные при оставлении Москвы. В Москве привык, сжился, приобрел любовь товарищей и наставников...» - пишет он в Елабугу. В одном из первых петербургских писем есть слова о том, что здесь «не верят почти никаким чувствам, души здешних обитателей такие же черствые и холодные, как и самый климат». «Москва как-то проще, а потому лучше» - таков был приговор Шишкина12.
Но именно с Петербургом отныне будет связана его жизнь. И уже через четыре года он напишет иное: «Петербургская жизнь с ее мишурой и прежде на меня не производила ровно никакого действия. Но в этой же самой жизни есть великолепные стороны, которые нигде у нас в России покамест встретить нельзя, и действие их так сильно и убедительно, что невольно попадешь под их влияние, и влияние это благотворно. Не принять и не усвоить их - значит, предаться сну и неподвижности, и застою»13.
Первое появление в Академии художеств вызывало у него робость. «Страшно представляться к строгим профессорам Академии, здесь мне кажется все величавым, массивным...» - писал Шишкин родным14. Однако все обошлось как нельзя лучше и он был определен в пейзажный класс, которым руководил Сократ Максимович Воробьев, сын известного живописца М.Н. Воробьева. В должность преподавателя пейзажной живописи после своего отца он вступил незадолго до приезда Шишкина - в 1855 году, а звание профессора получил в 1858 году. Шишкин в письмах отмечал его неизменную благожелательность и интерес к себе.
Уже в мае 1856 года Шишкин привлек внимание преподавателей Академии своими рисунками с натуры: «Я... представил им рисунки такие, что они удивились и почти единогласно воскликнули: молодец, москвич... И здесь я нашел людей, которые меня поняли... Посему я приобрел здесь почти всеобщее уважение, как было и в Москве»15.
Для первой летней натурной работы Иван Шишкин и еще несколько учеников были направлены советом Академии в живописное местечко Лисий Нос на Финском заливе, в 25 верстах от Петербурга. С конца мая до ранней осени они увлеченно работали здесь, на морском берегу. Но море не стало для Шишкина объектом художнического интереса. «Море, которое я прежде жаждал посмотреть, даже прискучило, вечная беспредельность, и видишь только свой берег, а другого никак...» - пишет он родным16.
В качестве отчета о летней работе в совет Академии Шишкин представил картину, написанную на основе натурных этюдов, - в своих письмах он называет эту картину «Полдень теплого дня, вид из окрестностей Петербурга». Художник так характеризует задачи, которые он решал в картине: «В ней нужно было выразить теплоту воздуха и прозрачность его, влияние солнца на предметы - верность, сходство, портретность изображаемой природы - и передать жизнь жарко дышащей натуры. Исполнил по мере сил и воле Бога - недурно...»17.
Одно из самых ранних сохранившихся живописных произведений Шишкина носит название «Вид в окрестностях Петербурга» (1856) и также связано с натурной работой на Лисьем Носу. Возможно, и эта картина была представлена на экзамен. В ней еще с трудом можно угадать будущего Шишкина-пейзажиста - здесь налицо академические приемы исполнения пейзажа, открывающиеся в декоративности листвы, расположенной в виде своеобразной рамы, сквозь которую открывается даль, в изяществе рисунка, в искусственности колорита и в общей условности решения с привкусом пасторальности17.
Шалаш. 1861
Холст, масло. 36,5 х 47,5 см
Государственный музей изобразительных искусств Республики Татарстан, Казань
Осенью Шишкин с тревогой ждал результатов первого экзамена. Для него это был поворотный момент в судьбе - он обещал родителям, если не получит медали, бросить свои художественные занятия, чтобы стать наконец полезным семье. «Сбрасываю с себя оболочку художника, и я тогда в полной вашей воле»18, - пишет он. Но экзамен был надолго отложен, и только в марте 1857 года Шишкин получил Малую серебряную медаль - первую академическую награду, доказательство правильности избранного пути. С этого времени все экзамены он переживал очень нервно, беспокоился о том, как примут его работы, жаловался на нехватку времени. Шишкин честолюбив, чувствителен к похвалам и порицаниям. Он постоянно погружен в работу, не переносит ничего, что отвлекает от нее, - ни праздников, ни формальностей академической жизни. И в то же время постоянно корит себя за лень, за манеру оттягивать завершение работы. Его образ жизни, сложившийся в этот период, остается неизменным на протяжении всего творческого пути художника. Шишкин жил в это время в большой бедности, получая очень скромную помощь из Елабуги. Художник П.И. Нерадовский писал в своих воспоминаниях: «Отец мой учился вместе с И.И. Шишкиным в Московском училище живописи, а затем и в Академии художеств. В Петербурге они жили вместе. Отец мой был немного более обеспеченным. Шишкин был беден настолько, что у него не бывало часто своих сапог. Чтобы выйти куда-нибудь из дома, случалось, он надевал отцовские сапоги»19.
Свое второе академическое лето 1857 года Шишкин провел в деревне Дубки близ Сестрорецка вместе с П. Джогиным, А. Гине и И. Волковским и работал там, по его собственному выражению, «с ожесточением». Профессор Воробьев отдал «под начало» Шишкину двух младших учеников, и с этого, можно сказать, началась «педагогическая деятельность» Шишкина. Руководство этюдной работой на натуре, в том числе и на собственном примере, впоследствии станет основным методом его работы с учениками.
Мельница в поле. 1861 Холст, масло. 37 х 56,5 см
Государственный музей изобразительных искусав Республики Татараан, Казань
