Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI
В двенадцатом часу ночи проводили на ночлег в гостиницу, совершенно по–европейски устроенную. Когда в шестом часу беседовал с христианами в Церкви, живущий здесь епископальный миссионер, семейный, прислал предложить у себя помещение; я поблагодарил и сказал, что завтра посещу его; остановиться же у него неудобно, тем более, что у самого помещение небольшое.
11/23 апреля 1893. Воскресенье.
Нагано.
Утром пришел Павел Куросава и стал просить во время Собора переменить катихизатора Нифонта Симое на более подходящего к этому месту: он–де из военных, груб, с христианами обращается точно с своими солдатами; кроме того, любит только новых христиан, особенно своих обращенных, к прежним, старым, христианам, почти не ходит. Обещал я дать сюда выпускного из школы, который, как новенький, будет усерден и скромен, а Церковь здесь старая, в расстройство не придет от его неопытности на первый раз.
В половине девятого началась обедница, за нею панихида, потом проповедь — о посвящении Богу себя и всех своих дел и прочее, в заключение — о поминовении умерших. К проповеди пришел, между прочим, епископальный миссионер Reverend Waller, и все время слушал. Потом снимали фотографию.
Пообедавши, отправились по домам христиан. Прежде всех побыли у ближайшего к Церкви циновщика Мелентия Койке, больного старика, который вчера через силу притащился в Церковь к моему приезду. Он один из самых благочестивых христиан здесь; здешний родом, зажиточный домовладелец. Сын его женат был на весьма благочестивой Фотине, ныне покойной, дочери старика Симеона Кобаяси, которому было чудесное явление пред смертью, указавшее ему день и час смерти. Хотелось очень ему дожить до окончания постройки миссийского собора, чтобы помолиться в нем, этого не суждено было ему, захворал оно очень, долго хворал, и постоянным утешением его была молитва; не задолго перед смертью он впал в беспамятство и лежал несколько дней в таком состоянии; потом проснулся, помолился и сказал: умру через три дня в таком–то часу, за сим снова забылся, но ровно в назначенное время проснулся, простился с окружающими и с молитвой радостно почил. Весьма трогательные подробности всего этого я слышал еще тогда же, несколько лет тому назад; ныне припомнилось при посещении домов Симеона и Фотины несколько из слышанного.
Более всех богат здесь Павел Куросава; дом у него три года назад сгорел: дети пускали шумихи днем, одна недогоревшая упала на крышу и оттого загорелось, но Павел ныне вновь великолепно отстроился. По ремеслу он коровник, имеет шесть коров и продает молоко. «Несколько лет назад, — говорил, — смотрели на его занятие, как на нечистое, и презирали его — теперь все до того полюбили молоко, что уважают его в той мере, как прежде презирали; и бонзы лакомятся молоком». Прочие все христиане не очень бедны, но и не богаты; большинство небольшие чиновники, живущие жалованьем. Очень усердный христианин Павел Кооно, учитель рисованья в школе; учит акварели, а сам пишет и масляными красками; комнаты заставлены его произведениями; есть недурные ландшафты; лица же ему не удаются. Были у охладевших — все принимали также почтительно, как и другие христиане, и обещались ходить в Церковь; только один не уважил: застали пьяненького, играющего в шашки с приятелем; «Учения я не знаю», — говорит, — «Так зачем же ты крестился?» — спрашиваю. — «Я и тогда не знал учения», — оправдывается (крестился, когда был здесь катихизатор Стефан Кондо, тоже врач); жена, видимо, хорошая молодая женщина, и ребенок тут же были; это зубной врач, некий Петр Матано, неодобрительного поведения, жена его недавно начата слушать учение, но он помешал. Здесь живет бывший катихизатор Павел Тацибана, родом из Хизен; он очень хотел бы ныне опять служить Церкви, но скомпрометировал себя очень: бросил прежнюю жену, с которой был перевенчан по–христиански, а женился по–язычески на другой; ныне эта жена тоже христианка, и очень хорошая; у них двое детей, из которых старший, ровно пяти лет, Тимон, сегодня утром прочитал на память все молитвы — с начала молитвенника до «Отче Наш» и «Богородицу»; муж работает в редакции здешней газеты и тем питает семью, но бедно живут. К вечеру успели посетить всех христиан. Потом заехал взглянуть на знаменитый здешний буддийский храм «Дзенкоодзи», — действительно, великолепный и очень богатый; богомольцев всегда тьма. Зашли на ближайший холм полюбоваться общим видом города и окрестностей; населенность местности — замечательная, возделана долина чудно. Здесь, между прочим, сцена знаменитых битв Кенсина и Сингена; здесь при реке Кенсин собственноручно фехтовался с Сингеном, принимавшим удары сабли на железный веер.
Возвращаясь в гостиницу, полюбовались также видом большой улицы Нагано: от Дзенкоодзи — с возвышения — эта улица по отлогому скату тянется прямой лентой на все пространство, доступное глазу; при вечернем освещении этот вид особенно хорош.
Идя в нашу Церковь на проповедь, назначенную для язычников, зашел к Reverend Waller’y; у него очень миленькая жена и маленькая дочь; застал также двух гостей — учителей–англичан из школы Фукузава в Токио. Большая самоотверженность нужна, чтобы зарываться в такой глуши и зарывать семью, и миссионеры заслуживают в этом отношении большого уважения. Mr. Waller всего три года в Японии и только три месяца здесь; прежде был в Фукусима, где, говорит, с православным катихизатором Павлом Хосономе у него было условлено взаимно не похищать христиан; я уверил его, что Хосономе и не мог бы сделать того, если бы и хотел, — очень уж бездеятелен и вял; да и у Waller’a едва ли есть в настоящее время достаточно сил на похищения, по–японски, кажется, очень еще не силен. У Фукусима у них — епископалов — 12 христиан, здесь всего один.
На проповедь собралось более 200 человек, так что пришлось допустить слушателей и на возвышение, приготовленное для алтаря; пускаемы были по билетам, и потому аудитория была очень чинная; детей, которые всегда только мешают, не было, кроме бывших с родителями; слушали замечательно тихо, и почти все остались до конца, несмотря на то, что проповедь продолжалась до 35 минут одиннадцатого часа с восьми. Сначала говорил минут пятнадцать Нифонт Симое, и — преплохо, просто околесицу городил, ибо, к изумлению моему, оказался совсем не разумеющим, что такое Священное Предание — «Это, — говорит, — сказания святых людей, которые мы принимаем наравне со Священным Писанием»! А два года учился в катихизаторской школе, и хорошо учился и сдавал экзамены!
В половине проповеди пришли Reverend Waller с женой и американский методистский миссионер и сидели до конца.
