Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI
В половине восьмого кончена была беседа с христианами. С восьми часов должна была начаться проповедь для язычников, которых Тит предварительно известил и звал, — Пошли мы с о. Федором на полчаса в гостиницу, где должны были потом ночевать; он поужинал, я выпил стакан чаю и поспешили опять к Титу. Но пришлось ждать до половины девятого, пока Тит сказал, наконец, что можно начать проповедь. Потом во время проповеди, длившейся до половины одиннадцатого, не переставали приходить и уходить слушатели. Человек 10 слушали внимательно; участливого чувства, впрочем, на лицах у них не заметил. По отзывам Коморо вообще — место равнодушное для веры, буддизм здесь тоже слаб; христианству никто не мешает, но и слушать его почти никто не желает; есть здесь протестантская Церковь, но и у них тоже слушателей нет.
Около двенадцати часов я вернулся в гостиницу; о. Федор остался у Тита, чтобы совершить оглашение имеющих завтра креститься.
8/20 апреля 1893. Четверг.
Коморо. Уеда.
Утром в пять часов утра о. Федор отправился в дом Тита Онгивара совершить крещение, назначенное с шести часов утра. Крещены трое: невеста Тита, его ученик и дочь Сергея Ооцука. Я пришел после крещения, к началу обедницы; за обедницей новокрещенные были приобщены запасными Святыми Дарами. Потом отслужили панихиду. Пели девицы очень хорошо, так что я после дал им в похвалу на конфеты 2 ены. Проповедь говорил о необходимости воспитывать христианское усердие, потом о пользе молитвы за умерших и о значении кутии. Все богослужение было окончено к десяти часам. После пошли посетить дома христиан. Бедных христиан здесь нет, у всех хорошие дома и приличные занятия; только Илья недавно погорел; впрочем, не в своем доме, а на квартире; имущество почти все успел спасти; это, кажется, из бедных; дал ему на погорелое 2 ены, за что он благодарил, как благодарят бедные. Девицы христианки все, видимо, не притесняются в вере и молитве, но родные в домах все язычники, и холодные язычники — едва ли скоро обратятся, — «некогда», говорят, «очень заняты житейским». Убеждал, но пользы едва ли будет; все ласково принимают и угощают; в одном доме встретился даже со своей доброй знакомой в детстве, первый раз в Японии; о посторонних вещах говорят так мило, а как заговоришь о вере — лица являют безучастие, и, между тем, недалеки же они от Бога, иначе детям своим не позволили бы сделаться христианами. У Пелагеи (жены Сергея Оцука) и Марии, младшей сестры ее, бабка в доме язычница, но мать их — Нина, говорят, очень усердная христианка; теперь ее нет дома — в Токио с мужем, который служит — член партии либералов (Дзиюутоо) и язычник. — Обошедши всех христиан в городе и пообедавши в гостинице, где под диктовку о. Федора, по обычаю, приготовили сквернейшее яство, в намерении угодить чем–то якобы по–иностранному приготовленным, вследствие чего пришлось на сутки остаться голодным, отправились в Касиваги к Авраму Ояма; живет зажиточно, ибо, кроме земледелия, занимается разведением шелковичного червя; в доме он, жена Елена, мать–старуха Анна; двоих младших детей не было дома. Деревня Касиваги (70 домов) лежит у подножия вулкана Асамаяма, над вершиной которой постоянно висит шапка дыма; до вершины отсюда не более 2 1/2 ри.
Вернувшись из Касиваги, в четыре часа отправились на станцию железной дороги, где почти все христиане и христианки собрались проводить, и, простившись с ними, направились в Уеда. до которого от Коморо 39 минут пути по железной дороге.
В Уеда только один христианский дом — Кирилла Такахаси, с женой и четырьмя детьми, которые все христиане. Жил здесь катихизатор, к несчастью, совсем неудачный, выпущенный из школы Ниицума, — некто Саебара — ничего не делая здесь, а потом и совсем развратился и ушел со службы. А город Уеда очень большой, имеет больше трех тысяч домов — бывшая резиденция князя с 5 ман коку — имеет много дворян и очень цветущую торговлю; Церковь здесь должна бы быть, если бы только катихизатор нашелся удачный. — Есть у меня мысль соединить Коморо и Уеда в одно и прислать для сих двух мест катихизатора; для одного Коморо, а равно и отдельно для Уеда едва ли на Соборе можно выгадать по катихизатору; для двоих же мест одного, вероятно, можно будет; сообщение по чугунке до того удобное, что в один и тот же день можно в двух местах иметь по проповеди — всего 39 минут езды! Только несколько дорожных нужно будет положить катихизатору.
На станции в Уеда встретил Кирилл и трое его приятелей — язычников. Сегодня вечером, с половины восьмого, предположена здесь проповедь для язычников, которых назвали Кирилл и его приятели. Посмотрим, сколько соберется.
В двенадцать часов ночи.
Проповедь была в доме одного купца, который gratis дал свой дом для нее с полным освещением и другими приспособлениями, даже глобусом на столе. Сначала привалила большая гурьба девчонок, наполовину сопливых, которые подняли хохот, но их усадили в сторонке, и они утихли. Потом набралось до 15 больших. О. Мидзуно начал предварительную проповедь; говорит бойко, но очень растягивает на примерах и подобиях, так что мысль теряется и скучно становится. В девять часов я начал обычную начальную для язычников; человек больше 20 набралось к тому времени и гурьба уличных мальчишек, которые пустились неугомонно фыркать и смеяться; когда большие стали браниться на них, что мешают слушать, они ушли из дому, но перед домом почти до конца проповеди на всю глотку кричали, издевались, визжали — таких грубых ребят редко где встретишь, когда кончили они — начал один, сначала в доме, потом начал кричать и безобразничать. Слушатели уходили и приходили; немногие слушали внимательно, человек пять; все это заставило меня значительно сократить проповедь, так что меньше, чем в половине одиннадцатого часа она была окончена. Поблагодарив любезно хозяина, вернулись в гостиницу в сопровождении Кирилла Такахаси. Он — родом из Нагано, по ремеслу ткач; завтра утром хотели сходить к нему; да едва ли удастся, — живет далеко, не поспеем к первому поезду потом, отходящему около восьми часов утра. Сегодняшний опыт проповеди, как ни недостаточен, доказывает, однако, что слушатели здесь найдутся для катихизатора; объявления о проповеди в городе не было, Кирилл только оповестил своих знакомых, и тем не менее собралось порядочно. Значит, для Коромо и Уеда одного катихизатора непременно нужно. Не забыть об этом на Соборе при распределении катихизаторов.
9/21 апреля 1893. Пятница.
Уеда. Мацусиро.
Утром, с поездом с восьми часов, нужно было выехать по железной дороге в Мацусиро, то есть до Ясиро, полчаса по железной дороге, оттуда в сторону 2 ри простым путем. Пришел проводить единственный христианин Кирилл Такахаси, да совсем неожиданно явилась христианка, его племянница, Анастасия, девица лет семнадцати, так что в Уеда выходит всего 7 христиан, Кирилл с женой и четырьмя детьми и она, пятый — только что родившийся ребенок — еще не крещен; о. Федор будет здесь после, чтобы крестить его. Показал еще Кирилл на станции одного субъекта в усах и с сигаретой: «Это — оглашенный в нашу веру»; оглашенный ехал по одному направлению с нами; зная Кирилла, он, конечно, не мог не догадаться, кто мы с о. Федором, но подойти к нам и приветствовать не счел нужным; «Адвокат, поведения гулящего, да и веру знал мало, когда принимал оглашение от жившего здесь катихизатора», — заметил Кирилл; потому не сочли нужным вступать с ним в кратковременное знакомство. — От Ясиро сели в дилижанс — всего по 13 сен до Мацусиро, и в десять часов были уже в Мацусиро. Савва Такаку, отец семинариста Игнатия, встретил далеко за городом. Христиане почти в полном сборе ждали в церковном доме, и потом, умывшись, тотчас приступили к богослужению. После часов, которые хорошо прочитал катихизатор Иоанн Ендо, обедницу пели медленными и слабыми голосами, точно мухи, здешние певчие — подростки–девицы и совсем маленькие девочки; Ендо, мешаясь своим голосом между ними, производил только дисгармонию, тем более что часто совсем разнил; из девиц некоторые пели правильнее его, и потому я сказал Ендо перестать, после чего пение пошло лучше. После краткого приветственного поучения, потребована была метрика, и по ней Церковь оказалась в следующем состоянии. Крещено 82, из них 32 ныне налицо в Церкви, 30 — в отлучке в разных местах, 18 охладевших, то есть неходящих в Церковь, хотя некоторые из них молятся дома, по заявлению здесь, а двое даже оказались тут же сидящими и молча слушающими, как их рекомендуют уже не принадлежащими к Церкви; по расспросу их здесь же, оказываются они еще довольно хорошими верующими, только нерадивыми в исполнении христианских обязанностей: «Некогда, — говорят, — ходить в Церковь». К вечерне потом пришли и они, и другие показанные охладевшими, кроме одного, все; значит Церковь в лучшем состоянии, чем казалось с самого начала. Есть три умерших в сей Церкви.
