Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 22. Июль 1912 — февраль 1913
Это – комментарий к тем политическим и программным заявлениям г. Гредескула, которые «Речь» без единой оговорочки напечатала и которые «Правда» (№ 85) напомнила, когда «Речь» пожелала забыть их.
Это – продолжение и повторение «Вех». Еще и еще раз можно и должно убедиться на примере этого рассуждения, что «Вехи» только, по-видимому, воюют с «интеллигенцией», что на деле они воюют с демократией, отрекаются целиком от демократии.
Единство «Вех», Гредескула и «Речи» должно быть особенно подчеркнуто теперь, в дни выборов, когда кадеты изо всех сил стараются, играя в демократизм, затушевывать и затирать все действительно важные и коренные принципиальные вопросы политики. Одна из насущных практических задач демократии – поднять эти вопросы на избирательных собраниях, – разъяснить возможно более широкой публике смысл и значение речей гг. Щепетевых и всех веховцев, – разоблачить лицемерие «Речи» и Милюковых, когда они пытаются сложить с себя ответственность за «Русскую Мысль», хотя пишут в ней члены партии к.-д.
«Споры» с веховцами, «полемика» с ними гг. Гредескулов, Милюковых и пр. есть только отвод глаз, только лицемерное прикрытие глубокой принципиальной солидарности всей партии к.-д. с «Вехами». Разве можно, в самом деле, «спорить» с основными положениями приведенной цитаты? Разве можно оставаться в одной партии с людьми таких взглядов, не неся полной ответственности за эту проповедь решительного отречения от элементарнейших принципов всякой демократии?
Вопрос затемняют те, кто соглашается ставить его à la «Вехи» в терминах противоположения «индивидуализма» «альтруизму» и т. п. Политический смысл этих фраз яснее ясного: это – поворот против демократии, это – поворот к контрреволюционному либерализму.
Надо понять, что этот поворот не случайность, а результат классового положения буржуазии. Надо сделать отсюда необходимые политические выводы относительно ясного размежевания демократии от либерализма. Без сознания этих истин, без их широкого распространения в массе населения не может быть и речи ни о каком серьезном шаге вперед.
«Невская Звезда» №№ 24 и 25, 2 и 9 сентября 1912 г. Подпись: В. И.
Печатается по тексту газеты «Невская Звезда»
Единение кадетов и нововременцев
Избирательную кампанию у нас слишком часто склонны рассматривать, как борьбу за мандаты, т. е. за местечки в Думе.
Для сознательных рабочих эта кампания есть прежде всего и больше всего борьба за принципы, т. е. основные воззрения, политические убеждения. Такая борьба, ведущаяся перед массами и втягивающая в политику массы, составляет одно из главных преимуществ представительного строя.
Наши кадеты, в ответ на постановку нами принципиальных вопросов о либерализме и демократизме, о политике «мира» и политике классовой борьбы, увертываются от полемики по существу и только шипят направо и налево о нашем якобы «кадетоедстве».
А между тем факты трогательного принципиального единения кадетов и нововременцев в оценке первостепенных вопросов русской жизни бросаются в глаза.
Вышла 8-ая книжка «Русской Мысли». Этот журнал редактирует кадет Струве, и пишут там кадеты Изгоев, Северянин, Галич и многие другие.
Г-н А. Щепетев помещает здесь под названием «Русские в Париже» грязный черносотенный пасквиль на революцию и революционеров. «Новое Время» немедленно подхватывает затянутую «Русской Мыслью» песенку, цитирует из нее целый ряд «перлов» и, захлебываясь от восторга, восклицает: «Подумать только, что эти убогие представители человечества (т. е. революционеры в изображении «Русской Мысли») претендовали на роль обновителей русской жизни».
Что же скажет нам официально-кадетская «Речь»? – что это «не относится» к выборам, т. е. к борьбе за местечки? – или, что она «не ответственна» за «Русскую Мысль», т. е. партия не ответственна за своих членов, которых ни одна кадетская конференция ни разу даже не осудила?
Пусть виляет и вертится «Речь», пусть беспринципные и бесхарактерные люди пожимают плечами по поводу нашего «кадетоедства», а мы не устанем говорить гражданам России: вникайте в принципы кадетов и не оставайтесь позорно равнодушны, когда «конституционные демократы» обливают помоями демократию.
Вот немногие, но самые рельефные и притом принципиальные, а не сплетнические, места из статьи кадета-черносотенца г. Щепетева:
«До сих пор, особенно в кругах, причастных к революции, гуманитарные» (т. е. человеколюбивые) «и альтруистические» (бескорыстные, не сводящиеся к заботам о своей шкуре) «чувства слишком уж подавляли запросы личности и часто в ущерб общему прогрессу и культурному развитию всей нашей страны. Стремление к «общественной пользе» и к «благу всего народа» – (иронические кавычки принадлежат «Русской Мысли») заставляло слишком уж забывать о себе, о своих личных потребностях и запросах… А в результате – постоянная раздвоенность, постоянное сознание неправильности и даже «греховности» своей жизни, постоянное стремление принести себя в жертву, пойти на помощь неимущим и обездоленным, пойти, наконец, «в стан погибающих» – факт, получивший такое полное и такое яркое отражение в нашей литературе» («Русская Мысль» № 8, стр. 152–153).
Какого презрения заслуживает претендующая на демократизм партия, которая терпит в своих рядах этих господ, обливающих помоями самые азбучные, самые элементарные посылки, убеждения, принципы всей демократии.
Либеральная буржуазия возненавидела демократию – это доказала книжка «Вехи», это доказывает ежемесячно «Русская Мысль», это доказали Карауловы и Гредескулы.
Либералы сами кладут порог между собой и демократией.
«Правда» № 109, 5 сентября 1912 г. Подпись: И. В.
Печатается по тексту газеты «Правда»
По поводу письма Н. С. Полянского
Письмо из деревни Н. С. Полянского, помещенное в настоящем номере «Правды», ставит очень интересный вопрос. Было бы желательно, чтобы сами крестьяне почаще высказывались по этому вопросу.
С своей стороны, мы считаем необходимым отметить следующее.
Н. С. Полянский вполне прав, что только «досужий бездельник» может считать волостной сход дураками. Только сами крестьяне могут решить, какая форма землепользования и землевладения удобнее в той или другой местности. Всякое вмешательство закона или администрации в свободное распоряжение крестьян землей есть остаток крепостного права. Ничего, кроме вреда для дела, кроме унижения и оскорбления крестьянина от такого вмешательства быть не может.
