Елена Егорова - Угрешская лира. Выпуск 3

Снега, снега ещё не пали,
Лес гол. То слякоть, то мороз.
А я бреду к тебе в печали,
Бреду один с букетом роз.

В мечтах моих живёт Суматра,
Где жарких чувств не тронет лёд.
Меня не манит звук Монмартра —
Мне дева чистая споёт.

Споёт о том, что лёд растает,
Что буду жить, весь мир любя,
Что ждёт она меня и знает:
Не убегают от себя.

В свинцовых тучах небо стонет,
Но живы вечные мечты.
Холодный лёд меня не тронет —
Я принесу тебе цветы.

Ворвусь всесильным и безбрежным,
Взбегу в покои со всех ног…
Ты ж отогрей дыханьем нежным
На каждой розе лепесток.

Вспоминать о прожитом не надо
В тихом доме на краю села.
Из души ушёл ты, как из сада,
Где любовь черёмухой цвела.

По ночам черёмуха любовно
Изливала аромат в окно,
И дрожали в бликах лунных брёвна
Вместе с дверью чёрной заодно.

И метался в небе вихрем белым
Тонкий шёлк из нежных лепестков,
И любовь светилась женским телом,
Вечно юным в памяти веков.

И меня обняли нежно стены,
Тонкий шёлк летал меж чёрных стен.
Ведь любви, вовек благословенной,
Ничего не надобно взамен…

Мне не снились горы золотые
И не снился город золотой,
Но душой всегда несла кресты я:
Крестики простые – мой и твой.

Два креста и робко, и несмело
Я в своём безумии – несла,
А душа, что обнимала тело,
Сторонилась низости и зла.

Время плавно под уклон катилось
До времён неясных, но иных.
Я душою за двоих молилась
И крестилась тоже за двоих.

Жизней поднебесных перекрестье
Положила на душу судьба,
Но стирали пагубные вести
Мне печать безумия со лба.

И моё безумье – отлетело,
Но в безумье канул мир пустой,
А душа, что обнимала тело,
Показалась тенью золотой.

Мой путь к любви, лесной и трудной,
Заполнит время через край,
Но ты, мой ангел изумрудный,
В мой мир древесный не ступай.

Своей любви цены не зная,
Постой безвинно в стороне,
Пусть леса радуга живая
Тебе напомнит обо мне.

Я вся – изъяны и овраги,
И вся – пустынная стезя.
А надо мною ветра флаги,
И сквозь меня пройти нельзя.

Ворвётся солнце в мир безлюдный,
И дрогнет памятью во мне —
Твой образ яркий изумрудный,
Что спрячет лес на самом дне…

Ветки словно ресницы,
И глаза – фонари,
Ты со мною, столица,
Ты со мной говори!

Напряжена, как провод,
Ты волнуешь мне кровь,
И не нужен нам повод,
Чтобы встретиться вновь.

Ты, как встарь, белотела;
И в огне купола,
Всё понять ты умела,
Пережить всё смогла.

Жаль, гостей твоих лица —
Не родная семья,
Буду я тебе сниться,
Дорогая моя!

Ветки словно ресницы,
И глаза – фонари,
Ночи – чёрные птицы,
И печаль до зари!

Нет, уж лучше на холод —
Стуже лицом навстречу!
Знаешь, ведь этот город
Рану мою залечит.

Светятся мостовые,
Дождик исходит плачем…
Стены Кремля – живые,
С ними я что-то значу…

Как у Титана плечи —
Глыбы домов ночные.
Что мне сладкие речи?
Будут встречи иные!

Ветер крепкой рукою
В полночь пригладит локон —
Любят меня и такою
Светлые очи окон…

Мы вас вырвали с корнем с родимой земли,
И по двум полосам на курсантских погонах
В безызвестную даль вы за нами пошли —
Не курсантские, а офицерские – жёны.
Благонравно-изящный немодный наряд
Выдавал простоватость на крупном вокзале.
А затем – в городке ей во след говорят:
«Вот приехала к нам лейтенантская краля».
Что немодно в Москве, в гарнизоне – в чести,
Обсуждают простые и блузки, и юбки.
И такое вниманье тебе даже льстит,
Но о моде забудешь в общаге-халупке.
Хорошо, если есть и вода, и тепло.
Ну а как занесёт в лес на дальнюю точку?
Десять финских домов, из удобств – ничего…
Слёзы мамы своей враз припомнятся дочке.
Муж отдался во власть боевой кутерьмы:
На дежурствах, на стрельбах и на полигоне…
От промёрзлых окошек бессрочной зимы
Даже верное сердце вдруг изморозь тронет:
«Почему в этом Богом забытом краю
Потеряла здоровье, веселье и юность?
Муж не видит родимушку – дочку свою…» —
И поплакалось ей, и на часик вздремнулось.
Только – чу! Отворилась скрипучая дверь,
И усы, что крепки от стального мороза,
Безоглядно тебя зацелуют теперь,
Всё смешав: влажность губ, и отталки, и слёзы.
А потом будут в жизни – большие чины,
Будут дети и внуки в уютных квартирах.
Офицерские жёны – для нас рождены!
Офицерские жёны – хранители мира!
Офицерские жёны! Не наша вина,
Что мы вырвали вас из родимых селений.
Вашу жертвенность вряд ли оценит страна…
И лишь мы перед вами – всегда на коленях!

Заблудился я в твоих глазах.
Как же отыскать мне путь обратно?
И на сердце безысходный страх —
Даже Солнце ослепляют пятна.
Неподвластна разуму любовь,
Но любви земная жизнь подвластна.
Оттого в любви воскреснем вновь
И в любви погибнем не напрасно.
Страх любви бессрочен для живых,
И в любви живым прощенья нету.
Заблудись и ты в глазах моих,
Вот тогда мы, может, выйдем к свету.