Неизвестен Автор - Раиса, Памяти Раисы Максимовной Горбачевой
По возвращении из Фороса Раиса Максимовна недели две не звонила мне. А когда позвонила, подробно рассказала о событиях на форосской даче. Я чувствовал, как она переживает, да она и не скрывала этого. У нее случился микроинсульт, было задето зрение.
Отвечая на ее вопрос, как обстоят дела с книгой, я рассказал о встрече с Адамовым 19 августа. Позднее мне сообщили, что руководство другого издательства, в которое была передана рукопись книги, решило в дни путча рассыпать типографский набор. Быстрый провал авантюры ГКЧП помешал осуществлению этого решения.
Раиса Максимовна была очень рада выходу книги. Помню ее слова, что в трудной драматической обстановке публикация "Я надеюсь..." стала для нее моральной поддержкой. Она говорила тогда, что набралось много материала и она хочет написать другую книгу - о встречах с разными людьми в Советском Союзе и во время поездок в другие страны.
Гонорар за книгу "Я надеюсь..." Раиса Максимовна передала в детскую клинику для лечения лейкозов.
Юрий СОЛОМОНОВ
Визит Первой леди
В России никогда не любили жен великих людей.
Неприязнь проистекает из некоего несоответствия избранницы тому идеалу, который мерещится возбужденной общественности. Не соответствовала Наталья Николаевна Гончарова мужу своему Александру Сергеевичу, больше того, по мнению многих, она-то его и сгубила.
А разве не от Софьи Андреевны отправился Лев Николаевич Толстой помирать на станцию Астапово? Он гений. А она кто? Напоминала о том, что дети должны жить "как все". Что "нужно иметь деньги, надо выдавать дочерей замуж... нельзя ссориться с правительством, иначе могут сослать".
Это все Софья Андреевна, по словам одного исследователя, советовала великому писателю. А вот другая супруга, Елена Георгиевна Боннэр, великому гражданину Андрею Дмитриевичу Сахарову, напротив, советовала с правительством ссориться. Да так, чтобы сослали. Во всяком случае, на этой версии настаивала не только молва, но и официальная пресса. Если верить некоторым публикациям, выходившим в трудные для Сахарова годы, то жена-то его и подбила на путь еретика и диссидента. Это уж мы позже узнаем, от самого Андрея Дмитриевича, что жена была ему настоящим другом, разделила с ним все испытания. Узнать вроде узнали, но когда Сахарова не стало, другой вопрос начал занимать любопытствующих граждан: чего это вдова академика вытворяет - то интервью даст, то статью напишет?..
Действительно, нехорошо, Елена Георгиевна, неужто места своего не знаете?
И уж кого больше всего хочется одернуть нашим милым ценителям прекрасного пола, так это Раису Максимовну Горбачеву. Вот уж кто действительно много на себя берет! Вы посмотрите: куда муж - туда и она. Он - за рубеж, и она рядом. Он выступает по телевидению, и она - туда же. Как тут не возмутиться!
...Я глубоко убежден, что эти мои заметки не будут продавать из-под полы на Пушкинской площади. Товарец не тот. Вот если бы я по примеру неких полуанонимных "биографов" сумел превратить простую и ясную жизнь супругов Горбачевых в нечто такое, чему и определения-то нет, вот тогда бы да!
Нет, ребята зря времени не теряют. Один "правдолюбец" занят выявлением национального состава семьи, другой ищет ее вклады в швейцарских банках... Ну и, конечно, в Раисе Максимовне в силу давней российской традиции видят некий источник как индивидуального, так и общественного зла.
Честно говоря, мне вовсе не нравится, когда толпы ликующих людей несутся за автомобилем и восторженно орут: "Раиса! Раиса!" Я лично не бежал, но видел, как это с упоением проделывали жители итальянского города Мессина.
Я наблюдал, как в Финляндии под проливным дождем стояли две старушки и ждали, когда высокая гостья осмотрит памятник Сибелиусу и пройдет мимо них. Тогда они вручат ей свой скромный букет и пожмут руку.
Я сам слышал, как в предместье Бостона, в колледже Уэллсли, сотни студенток самого престижного женского учебного заведения Америки рукоплескали жене нашего Президента...
Это все обывательские страсти - скажут мои предполагаемые оппоненты. Конечно, можно и так - восторги иностранцев отнести к низменным инстинктам толпы, а отечественные сплетни и вздор, тиражируемые нашей бульварной прессой, - к достижениям демократии и гласности.
Хорошо, отнесем восторги иностранцев к излишней эмоциональности, к тому, что мы привыкли мерить строгой научной формулой: "С жиру бесятся..." Но протокол... куда девать принятый во всем цивилизованном мире протокол, согласно которому жены руководителей государств сопровождают своих мужей во время различных визитов, поездок?
Допустим, с протоколом я согласен, говорит мне все тот же ревнивый оппонент, но почему ее по телевизору показывают? Почему она еще и выступает и чего-то говорит? А в газетах зачем про нее?
Да потому, что она - жена Президента и представляет этой своей, если хотите, должностью ту сторону политики, которую сам Горбачев, хоть расшибется, а не представит.
Есть в протоколе международных встреч такое понятие - "вторая программа". Это программа встреч жен глав государств... целое мероприятие с участием представителей национальной интеллигенции двух стран, широкой общественности. У меня хранится аккредитационная журналистская карточка, выданная спецслужбой Белого дома. Спецпропуск, на котором значится: "Визит Первой леди". Почему именно у меня? Дело в том, что почти всегда маршруты второй программы пересекают территорию культуры - библиотеки, выставки, театры, музеи... Поэтому, работая в "Советской культуре" и освещая некоторые официальные визиты М.С.Горбачева, я просто обязан был не выпускать из поля зрения и вторую программу.
Помню, как в Риме на открытии советской выставки к Раисе Максимовне пробралась худенькая седовласая женщина и стала что-то очень быстро говорить по-русски.
Потом я подошел к этой женщине. Ее звали Ирина Леонидовна Сологуб, она была дочерью русского художника, уехавшего из России после революции. Она говорила Горбачевой, что решила подарить нашей стране, своей Родине, небольшой земельный участок на Капри. При одном условии - чтобы на этом участке был построен международный Центр культуры.
"А почему вы обратились к жене Президента?" - спросил я. "Горбачеву я написала, - сказала она. - Но, понимаете, одной женщине не надо долго объяснять другой того, что основано на чувствах".
Конечно, женщины всегда скорее поймут друг друга, и такие встречи есть элемент больше народной, чем официальной дипломатии. Все это так. Но не будем лукавить и зададимся другим вопросом: есть ли у Раисы Максимовны право говорить от имени нас и нашей культуры? Разве такое право дано ей лишь одним свидетельством о браке?
