Виктор Митрошенков - Земля под небом
В этот же день состоялся самостоятельный вылет.
23 марта.Никогда не был таким долгожданным и радостным выходной день. Все было отныне другим: лыжный кросс (последний в зимнем сезоне), неторопливый обед, желанный послеобеденный сон, вместо ужина — чай в гостинице и не скрываемый от окружающих, солидный разговор о своей профессии. Вчерашние молодые летчики, зеленые лейтенанты, не понюхавшие высотного Заполярья, были за порогом их новой жизни. Лейтенанты становились воздушными асами.
Об ощущениях первого самостоятельного полета Юрий написал письмо домой. Родителям он всегда писал длинные подробные письма, зная, что им интересна каждая деталь из его жизни.
29 марта.Командир части подвел итоги за месяц. Налет был мизерный, показатели по основным видам подготовки, боевому применению оставляли желать лучшего. Это, несомненно, снижало общие успехи части, не давало повода для обольщения вершинами летного мастерства, но никто не огорчался. Все были уверены, что через месяц все войдет в норму. Так и произошло.
3 апреля.Интенсивность полетов возросла. Теперь уже летали в две смены: днем и ночью (такая градация была, правда, условна). Каждый летный день приносил долгожданный и желанный налет, те самые часы, которые определяют показатели коллектива и летчиков в сложной системе воздушного мастерства. Но, как нередко бывает в жизни, победы соседствуют с неудачами и неприятностями. Произошло это через несколько дней.
7 апреля.Полеты начались в светлое время суток, при ясном солнце, безоблачном небе. Юрий Гагарин находился в воздухе, когда неожиданный циклон резко ухудшил погоду, тучи накрыли аэродром, стелющийся туман поглотил очертания фиордов, береговую линию, ориентиры. Появились радиопомехи, усилился треск в наушниках. Руководитель полетов не на шутку встревожился: земля практически помочь Гагарину не могла. Аэродром приведен в готовность, все аварийные средства заняли свои места. Полоса освещена, включены дополнительные огни.
Выполнив задание в зоне, Гагарин привел самолет на аэродром, но посадить его не представлялось никакой возможности, он был полностью закрыт. Первая попытка зайти на полосу не увенчалась успехом. Полоса не просматривалась. Высота была предельно малой, дальнейшее снижение граничило со смертельным риском.
Уходить на второй круг необходимо, но не окажется ли и он безрезультатным? Стрелка АРК ведет себя неспокойно: поле аэродрома под самолетом. Четче стал прослушиваться и голос руководителя полетами.
О чем думал тогда Юрий Гагарин, никто не знает, он никогда никому не говорил. Но о чем может думать летчик в аварийной обстановке? Вряд ли он вспоминает жизнь, некогда, воспоминания отвлекают, уводят в сторону. Несомненно одно: он думал о полете. Вторая попытка удалась. Юрий вывел самолет точно в створ полосы.
12 апреля.В субботу Юрий отказался от традиционной бани, концерта в гарнизонном Доме офицеров. Хотелось побыть одному, почитать. Юрий открыл наугад книгу любимого автора.
«Попытки высших существ помочь нам возможны, — писал К. Э. Циолковский, — потому что они продолжаются и сейчас. Размышления о созерцании Вселенной могли также служить основой для веры в высшие существа. Но немногие знают и то и другое. Для всех это не очевидное. Мы, люди, не стараемся убедить животных в неразумности их жизни, потому что это невозможно — так велико расстояние между человеком и животным. Дистанция между нами и совершенными существами едва ли не меньше, если принять в расчет среднего человека. С другой стороны, австралийцы и американцы тысячи лет дожидались европейцев, однако дождались. Дождемся и мы».
13 апреля.О своем злополучном полете написал Вале с предусмотрительным опозданием. «Теперь, ко всеобщей радости, летаем часто и помногу. Конечно, устаем, но не так уж, чтобы ругать свою жизнь. Такая усталость придает рукам силушку. Иногда бывает трудно, но ничего, боремся! За что сражались! Жизнью доволен, с нетерпением жду тебя».
16 апреля.Командир эскадрильи как боевую задачу поставил перед Гагариным подготовку на третий класс. Летное мастерство Юрия Гагарина росло, приобретались навыки полетов в районе с резко выраженным непостоянством погоды. Число выполненных упражнений давало повод для размышления о подготовке к сдаче на класс, правда, пока на третий, но, как говорят, лиха беда начало.
19 апреля.Летали на перехват, отрабатывали упражнения поиска, наведения на цель, уничтожения многомоторных самолетов «синих».
В письме домой сообщил о самочувствии (это было непременное требование мамы), много места посвятил Заполярью, в которое он «влюблен по уши», передал приветы всем родным, знакомым, а племяннице Тамаре пообещал привезти подарок, обязательно полезный, как когда-то привез из Саратова трехколесный велосипед.
21 апреля.На занятиях по марксистско-ленинской подготовке разбирали тему пропаганды боевых традиций. Участники войны предлагали создать музей боевой славы, написать воспоминания, создать письменный свод боевых подвигов летчиков Заполярья. Гагарину понравилось занятие.
27 апреля.Начались активные тренировки баскетбольной команды. Гагарин — ее капитан. Самый низкорослый в команде стал ее лидером. На тренировках, в игре зримо проявилась гагаринская воля, настойчивость, непреодолимое стремление к цели. Организованность и неутомимость Гагарина цементировали коллектив игроков. Команда во главе со своим капитаном принесет части настоящую спортивную славу, почти два года будет удерживать призовые места.
29 апреля.В этот день подведения итогов в части комсомольское бюро выпустило фотобюллетень с показом ее лучших людей. Несколько фотографий было посвящено Юрию Гагарину. В докладе командира части Бабушкина, в том разделе, где говорилось о спортивных достижениях, читаем: «Высокая спортивная подготовленность лейтенанта Гагарина позволила ему стать ведущим спортсменом гарнизона и достойно занять лидирующее место среди молодых летчиков».
30 апреля.О своих успехах Вале писал так: «Начальство хвалит. Не знаю, заслуженно ли. Но зазнаваться оснований нет. Мне хочется стать настоящим военным летчиком, бесстрашным асом, способным летать в самых сложных метеоусловиях. Мне, как и великому Чкалову, тоже хочется облететь шарик, но прежде всего мне хочется взлететь и обязательно сесть на тот аэродром, который предусмотрен плановой таблицей. К несчастью, большинство авиационных трагедий уносят с собой тайну происшествия. Но думаю, и для этого у меня есть основания, что немалая доля вины лежит на нас, летчиках. Надо очень много, много учиться, и я буду постигать тайну летного мастерства».
