Варлен Стронгин - Любовь Полищук. Безумство храброй
Возможно, в мечте о ребенке Алла Боссарт допускает свои фантазии. Но важно другое – в ее воспоминаниях четко и интересно описаны характеры Любы и Сергея, их пред брачные взаимоотношения, которые непременно скажутся в дальнейшей актерской жизни Любови Полищук.
Пора рассказать о семье, в которую непросто было войти Любе, в очень известную семью писательницы Мариэтты Шагинян, награжденной орденом Ленина, четырьмя орденами Трудового Красного Знамени, орденами Красной Звезды и Знаком Почета, удостоенной звания героя Социалистического труда и Лауреата Ленинской премии (1952 г.).
Многочисленные награды оценивают лишь одну сторону научно-литературной деятельности Мариэтты Сергеевны Шагинян, посвященную жизни и работе создателя советского государства Владимира Ильича Ленина. Но существовала и другая, не менее, если не более интересная часть ее деятельности, относящаяся отнюдь не к ленинцам, а к противникам его режима, полная дружеского к ним расположения. Как уживались в характере этого неутомимого писателя и научного работника эти две противоположные сферы – ответить трудно, и разгадка этого странного явления, по-моему, еще впереди.
Отец Сергей Давыдович Шагинян, сын армянского священника, талантливый врач-диагност, умер совсем молодым, сорокалетним. Мать, Пепронэ Яковлевна, из армянского купеческого рода Хлытчиевых, отлично играла на рояле. Братья и сестра – незаурядные музыканты и художники.
Смерть отца настигла Мариэтту, когда ей было тринадцать лет. Поскольку у матери не было средств, Мариэтту и ее младшую сестру Лину определили в привилегированный полу дворянский пансион Ржевских. Девочка растет с сознанием, что с самого начала должна надеяться только на себя. Позднее она гордилась тем, что «начала свою трудовую биографию в том же возрасте, что и большинство производственных рабочих». Поэтический дебют девочки был удачен. Она примыкает к поэтическому течению символистов, где тон задавали Александр Блок, Анна Ахматова, Валерий Брюсов. В поисках истины Шагинян металась от религиозно-философского общества декадентов Зинаиды Гиппиус и Мережковского до рабочих кружков.
Осмысливая свой трудный путь к истине с озарениями и блужданиями, Шагинян написала: «Я не могла при всей моей личной любви к Гиппиус не видеть, что это смешно и что мои «боги» – слабые, никчемные, больные фантазеры, ни для какой настоящей борьбы непригодные».
Великая Октябрьская революция ускорила социальное развитие Мариэтты Шагинян. Влюбленная в творчество Гёте, она вдохновенно пропагандировала читателям его творчество.
Революцию она встретила на Дону и считала усилия генералов Деникина и Краснова задушить революцию «роковой ошибкой в важнейшую минуту столетия».
Работая над повестью «Перемена», Шагинян говорит об исторической обреченности монархистов и белогвардейцев, интервентов и гетманов. И с симпатией рисует характеры тружеников революции. В дни, когда Шагинян работала над очерком «Фабрика Торнтон», совпали с годовщиной смерти Ленина. Поэтому на титульном листе очерка ее посвящение «Памяти Ленина», а в приложении документы из собрания его сочинений. Она пишет взволнованное стихотворение «Смерть Ленина», а затем статью «Ленин». Одновременно Шагинян заявляет о себе как писательнице детективного жанра. Ее романтическая трилогия «Мисс-Менд, или Янки в Петрограде» потом удачно экранизирована с участием ведущих актеров И. Ильинского и А. Кторова. Основная пружина действия фильма – противоборство рабочих и капиталиста, который через сомнения и курьезы приходит к пониманию Октябрьской революции, к «чувству реальности нового мира, создающегося на Земле Советов».
С осени 1927 г. Мариэтта Сергеевна поселяется в рабочем бараке на строительстве Дзорагэса и создает повесть «Гидроцентраль», собирает для нее материал «не как грибы, а подобно меду, т. е. путем собственной шкурной биографической переработки». За участие в строительстве «Дзорагэса» Шагинян награждают орденом «Трудового Красного Знамени». «В победу верю», – с этих позиций она создавала свои огневые очерки о тружениках тыла в годы Великой Отечественной войны.
В 1943 г. она пишет исполненные лиризма и задушевности «Воспоминания о Рахманинове», с которым была знакома и который отобрал из ее сборника несколько стихотворений для своих романсов. В том же году встречается с Дмитрием Шостаковичем и в будущем создаст произведение «Пятьдесят писем Д. Д. Шостаковичу». В его сочинениях, рожденных в блокадном Ленинграде, она услышала выражения собственных мыслей и желаний. А ведь оба ее знакомых гения были не в чести у Советской власти. Но она не побоялась защищать Шостаковича от несправедливых нападок Сталина и его соратников. А Рахманинов, о котором она писала с искренней теплотой и признанием, вообще был эмигрантом и поборником Февральской революции. Вот, как может показаться странной, вторая сторона деятельности Шагинян, дружба с людьми талантливыми и гуманными.
Тем не менее она, верная принципу историзма, считала закономерностью свершение великой Октябрьской революции и появление ее вождя – Владимира Ильича Ленина. Ее Лениниана – это романы-хроники о вожде революции, начиная с его юношеских лет, с описания его семьи и дальнейшей революционной деятельности, до полной победы социализма в стране. Но тут она совершает «политическую» ошибку или просто говорит, как честная и принципиальная женщина, о том, что мать Ленина – Маша Бланк – имела еврейские корни. Ей долго не могут простить этого и принимают в партию лишь в 1943 году. Но она упорно продолжает описание его жизни и буквально идет по следам человека, которого считает величайшей личностью эпохи, великим борцом за дело пролетариата и мыслителем-теоретиком коммунистического общества. Она узнает о нем буквально все, вплоть до сложных интимных отношений с Крупкой и Армад. Она не могла не читать слова о Ленине Ивана Алексеевича Бунина, Лауреата Нобелевской премии по литературе: «Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в самый разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее; он разорил величайшую в мире страну и убил несколько миллионов человек – и все-таки мир настолько сошел с ума, что среди бела дня спорят, благодетель он человечества или нет?» (Из речи, произнесенной в Париже 16 февраля 1924 г. – В. С.).
Мимо Мариэтты Сергеевны не мог пройти факт, отмеченный наркомом здравоохранения Семашко о том, что при вскрытии в голове Ленина вместо мозга обнаружили зеленую жижицу.
Мариэтта Сергеевна прожила большую жизнь – 94 года и, конечно, читала высказывание ученого историка Д. А. Волкогонова о том, что рано или поздно в истории все становится на свои места. Еще в 1955 году он напомнил людям, что «история лаврами победителей увенчивает своих лауреатов обычно много лет спустя. Ленин казался победителем на все времена, но в его октябрьском триумфе Милюков, Мартов, Плеханов, Керенский и другие проницательные россияне увидели смутные очертания неизбежного исторического поражения. Сегодня мы знаем, что именно они оказались правы». Мы – это еще не значит весь народ. Даже в среде интеллигенции ходит мнение и весьма уверенное, что святое дело Ленина исказил Сталин. На полных аншлагах идут спектакли, посвященные этой теме: «Мы – победим», «Большевики»… Даже такой смелый и прогрессивный поэт, как Андрей Вознесенский, со свойственным ему темпераментом требует: «Уберите Ленина с денег». Мариэтта Сергеевна, уже, наверное, многое понявшая из происшедшего в стране за последние 80 лет, не высказывается на эту тему. Трудно, а может, и невозможно расставаться с образом человека, создаваемого ею в литературе всю свою жизнь. Ее творчеством восхищаются многие умные и известные люди, приезжают с визитами дружбы к ней в Дом творчества «Переделкино» Райкин, Утесов, Русланова и Гаркави… Одну из своих лучших книг посвящает Аркадию Райкину – «борцу за справедливость».
