Ким Малаховский - Пираты британской короны Фрэнсис Дрейк и Уильям Дампир
Де Антон выполнил поручение Дрейка и передал вице-королю Перу его просьбу не убивать Оксенгема и его товарищей. Но дон Франциско де Толедо не внял просьбе «королевского пирата». В начале ноября 1580 г. Джон Оксенгем, Джон Батлер и Томас Ксеруэл были повешены в Лиме. В то время когда Дрейк находился неподалеку, они сидели в застенках инквизиции. А утром 20 февраля 1579 г., через четыре дня после того как Дрейк покинул Кальяо, в тюрьме в Лиме инквизиторы Цересуэла и Уллоа, а также главный секретарь вице-короля Хуан Гутирес де Уллоа допрашивали Оксенгема, Батлера и Ксеруэла. Всем троим ставились одни и те же вопросы: 1) знают ли они, как изготавливаются английские пушки; 2) известно ли им что-нибудь о том, что королева Елизавета или какое-либо другое лицо намеревались послать военные корабли через Магелланов пролив в южные моря; 3) знакомы ли они с капитаном Фрэнсисом Дрейком и намеревался ли он пройти через Магелланов пролив?
На все эти вопросы англичане дали одинаковые ответы. На первый вопрос все они ответили отрицательно, что крайне разочаровало испанские власти. Дело в том, что на вице-короля Перу было возложено обеспечение зашиты всей береговой линии Южноамериканского континента. Когда испанцы господствовали и на Тихом, и на Атлантическом океанах, можно было относиться к этому достаточно беспечно. Когда же английские и французские корабли стали все чаще проникать в Вест-Индию, оборона побережья стала уже делом неотложным. Артиллерия привозилась из Испании, и ее ко времени появления Дрейка в южных морях было совершенно недостаточно. Колониальные власти нуждались в людях, знавших, как изготовляются пушки, чтобы организовать их производство на месте.
Пленные ответили отрицательно и на второй вопрос. Так, Оксенгем сказал, что четыре года назад один богатый английский дворянин по имени Ричард Гренвилл, который живет недалеко от Плимута, обратился к королеве с просьбой дать лицензию на плавание к Магелланову проливу и проход в южные моря на поиски земель для создания поселений, «поскольку Англия имеет большое население и мало земли». Королева сначала дала ему лицензию. Гренвилл купил два корабля и собирался купить третий, когда королева отменила свое разрешение, «потому что узнала, что за Магеллановым проливом находятся поселения испанцев. Означенный Гренвилл продал корабли после того, как у него забрали лицензию… Королева, пока она жива, не даст такой лицензии, но после ее смерти, конечно, найдется человек, который пройдет Магеллановым проливом».
Отвечая на последний вопрос, все трое сказали, что знают Фрэнсиса Дрейка и что, если бы королева дала ему разрешение, то он прошел бы Магеллановым проливом в южные моря, поскольку «он очень хороший моряк и капитан и в Англии нет никого, кто мог бы с ним в этом сравниться».
Тревожные письма о нападениях Дрейка были посланы испанскому монарху вице-королями Перу и Мексики. Филипп получил их в августе и сентябре 1579 г. Исходя из того, что Дрейк мог вернуться в Англию только через Молуккские острова или Магелланов пролив, Филипп написал собственноручно письмо королю Португалии, прося его принять меры для поимки Дрейка у Молуккских островов, а к Магелланову проливу распорядился послать эскадру из Кадиса. Военные корабли были посланы также в Карибское море на тот случай, если Дрейк бросит свой корабль на Тихоокеанском побережье Панамы и, перейдя на ее Атлантический берег, построит новый и попытается пройти в Англию через Атлантический океан. Послу в Лондоне Мендосе король приказал: «До тех пор пока корсар не достигнет Англии, не надо ничего говорить королеве о возвращении захваченных им сокровищ. Когда же он вернется, то надо это сделать».
Не осталось без внимания и сообщение о том, что Дрейк купил в Лиссабоне навигационную карту, которая помогла ему пройти в южные моря. Испанскому послу в Лиссабоне было приказано найти «то лицо или лиц, которые вели дела с этим корсаром», а также снять копию с карты, проданной Дрейку, и немедленно послать ее в Мадрид.
Вице-король Перу послал новую погоню за Дрейком. Когда де Антон на «Какафуэго» добрался до Панамы, он встретил корабли, искавшие «Золотую лань». Но найти Дрейка не удалось.
Тем временем Дрейк продолжал искать свои исчезнувшие корабли, заходя во все бухты и устья рек. Нигде не было никаких следов. Видя бесполезность своих усилий, Дрейк решил отказаться от дальнейших поисков, тем более что надо было думать о возвращении домой. Дрейк понимал, что его будут сторожить и у Магелланова пролива, и у Молуккских островов. Поэтому он решил пойти третьим путем, о котором ничего не говорил де Антону. Собрав команду, Дрейк сказал, что решил найти таинственный пролив Аниан, соединяющий Тихий и Атлантический океаны на севере так же, как Магелланов пролив на юге. «Открытием для мореходства этого прохода в Северной Америке из южных морей в наш океан, — писал об этом Флетчер, — мы бы не только оказали большую услугу нашей стране, но и намного бы сократили срок возвращения домой, ибо в противном случае мы должны были бы идти очень долгим и мучительным путем, который едва ли выбрали бы по доброй воле… поэтому мы с радостью выслушали сообщение генерала».
По своему обыкновению Дрейк решил дать отдохнуть команде перед предстоящим плаванием к неизвестному проливу. Он искал только подходящую гавань. 16 марта Дрейк обнаружил именно такое место у острова Кано в заливе Коронадо. Там англичане чистили и чинили корабль, отдыхали, ловили рыбу. Заготовили продовольствие, воду, дрова. Плавая на пиннасе вдоль берега, они встретили испанский корабль с грузом китайского шелка и фарфора. Там же Дрейк нашел сделанного из золота сокола и серебряную жаровню. Все было перенесено на «Золотую лань», а судно отпущено. 24 марта Дрейк пошел дальше на север. 4 апреля англичанам встретился еще один испанский корабль. Владельцем судна был Франциско де Сарат, происходивший из знатной испанской семьи. Он приходился двоюродным братом герцогу Медине. На груди его красовался покрытый красной эмалью крест ордена Сантьяго, знак военного отличия Испании. Через двенадцать дней, вернувшись в Никарагуа из короткого плена у Дрейка, де Сарат в письме к вице-королю Мексики Мартину Энрикесу так излагает события, последовавшие за появлением английского корабля: «4 апреля, за полчаса до полуночи, я увидел подошедший к нам близко корабль. С борта моего корабля крикнули, чтобы судно не мешало движению. Но ответа мы не получили, похоже было, что на судне все спали. Тогда мы крикнули еще раз, уже громче, спрашивая, откуда идет корабль. По-испански ответили, что из Перу. В это время мы заметили, что спущенная с корабля шлюпка подошла к нашей корме. Из шлюпки закричали: «Спустите паруса!» — и раздалось семь или восемь аркебузных выстрелов. Мы подумали, что это уже слишком для шутки и дело становится серьезным. Со своей стороны мы ничего не предпринимали. Люди из шлюпки вошли на корабль и приказали отдать оружие и ключи. Мы повиновались. Узнав, что я хозяин судна, они посадили меня в шлюпку и повезли к их генералу. Я обрадовался этому, подумав, что буду иметь больше времени, чтобы лучше себя подготовить к встрече с Господом нашим. Скоро мы прибыли туда, где находился их генерал, на очень хороший корабль, вооруженный такой артиллерией, какой я еще не видел. Я увидел генерала, прогуливавшегося по палубе, и, подойдя к нему, поцеловал его руку. Он принял меня очень сердечно, проводил в свою каюту, предложил мне сесть и сказал: «Я друг тех, кто говорит мне правду, но с теми, кто этого не делает, я шутить не люблю. Поэтому для вас же будет лучше, если вы скажете мне, сколько золота и серебра везет ваш корабль?» Я ответил: «Нисколько». Он повторил вопрос. Я ответил: «Нисколько, только несколько маленьких золотых пластинок, которыми я пользуюсь, и несколько кубков — вот все, что есть на корабле». Он молчал некоторое время, а потом спросил, знаю ли я Вас, Ваше превосходительство. Я отвечал: «Да». — «Есть ли на вашем корабле кто-либо из его родственников или веши, принадлежащие ему?» — «Нет, сэр». — Ну, ладно, встреча с ним самим меня обрадовала бы больше, чем со всем золотом и серебром Индии. Вы бы увидели тогда, как должен держать свое слово джентльмен». Я ему ничего не ответил. Мы разговаривали, пока не наступило время обедать. Он приказал мне сесть рядом и начал накладывать еду из своей тарелки, говоря мне, чтобы я не волновался, ибо моя жизнь и собственность в полной безопасности. Я опять поцеловал его руку. На следующее утро он отправился на наш корабль и осмотрел весь груз. Из моих вещей он взял очень немного: китайский шелк и фарфор, сказав, что берет это для своей жены. В обмен он подарил мне золотого сокола и серебряную жаровню. На следующий день он приказал перевести меня и мой экипаж на наш корабль и разрешил продолжать плавание. Он задержал только Хуана Паскуаля и моего слугу-негра, сказав, что отпустит их после того, как они покажут, где можно найти пресную воду на берегу. Этот генерал был англичанин по имени Фрэнсис Дрейк, лет 35 от роду, небольшого роста, с белокурой бородой. Он один из величайших моряков, когда-либо плававших на морях, и как навигатор, и как командир».
