Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че
Находясь на ранчо, Че написал одно из худших своих стихотворных произведений — эпопею, посвященную Фиделю. Единственное достоинство этого произведения состоит в том, что из него видно, каким обаянием обладала личность кубинского лидера для аргентинского доктора:
Пойдем, сияющий пророк рассвета,
По нехоженым извилистым тропам.
Освобождать зеленого аллигатора, которого
ты так любишь.
Очевидна также и та серьезность, с которой Эрнесто воспринимал принятое обязательство перед революционным движением:
И если железо пресечет наш путь,
Мы будем просить, чтоб саваном слез кубинцы
Укрыли кости партизан
На дороге к латиноамериканской истории.
Более ничего.
Хорошо известно, что, как только Фидель поселился в Мексике, полиция режима Батисты начала готовить его убийство. Известно также, что в этом участвовал военно-морской атташе кубинского посольства, а с Кубы был доставлен наемный убийца, который должен был заручиться помощью местных гангстеров. Местные, которым пообещали 10 000 долларов, подрядились убить Фиделя. Но слухи о подготовке акции достигли ушей Кастро, и заговор провалился. Однако в то же самое время официальные представители кубинского посольства обратились к мексиканским властям, чтобы выяснить, что тем известно о кубин цах, и предложили купить у хозяев информацию. Этот подход привел к успеху.
20 июня 1956 года мексиканская полиция, частично подкупленная, частично вынуждаемая давлением со стороны кубинского посольства, взялась за дело.
Фидель в ту ночь был на конспиративной квартире на углу улиц Кеплера и Коперника, с ним были Рамиро Вальдес, Канди-до Гонсалес и Юниверсо Санчес; они беседовали с Сиро Редондо и полудюжиной разместившихся там новобранцев. Случайно выглянув в окно, кубинцы заметили две странные фигуры, изучавшие номерной знак автомобиля Сиро — разбитого «Паккарда» 1942 года выпуска. Опасаясь худшего, Фидель велел группе разделиться и ушел с Юниверсо и Рамиро, но через несколько кварталов на них набросились полицейские. Фидель попытался сопротивляться и достал оружие, но тут же отдал его, когда полиция загородилась схваченными Юниверсо и Рамиро, как щитом.
Полицейские возили троих задержанных по Мехико, угрожая им и требуя, чтобы они назвали себя. Фидель ответил, что назовет себя только тем властям, которым, по его мнению, следует знать его имя. Тогда их доставили в Федеральное управление безопасности (ФУБ).
Кандидо Гонсалеса и Хулио Диаса задержали, когда они вышли из дома, привели в четвертый полицейский участок и подвергли истязаниям. Их связали по рукам и ногам и сунули под струю ледяной воды — у полицейских это называлось «загадать желание». Мексиканца Гильена Сейя, который отправился искать их, тоже арестовали.
Сиро Редондо, которому удалось убежать от первой облавы, был взволнован, потому что в его «Паккарде» находилась партия оружия. Его и Бенитеса задержали, когда они пытались разгрузить автомобиль.
Все происшедшее не было случайностью. Облава была подготовленной, и мексиканская полиция действовала под давлением полиции Батисты или же по договоренности с нею.
Второй набег состоялся поздним утром 21 июня. На этот раз полиция явилась к Марии Антонии, в дом номер 49 по улице Эм-паран. Агенты воспользовались условным сигналом революционеров — три стука в дверь. Мария Антония и Альмейда были арестованы. Эваристо Венерео, предупредивший их, смог убежать через окно ванной.
В тот же день федеральные агенты появились в доме Гевары. Ильду обвинили в том, что она получает корреспонденцию для подрывной группы. На следующий день ее вместе с младенцем тоже арестовали. В штаб-квартире управления безопасности на площади Ла Революсьон ей показали телеграмму, адресованну «Алехандро» (псевдоним Фиделя), и настойчиво допрашивали насчет Эрнесто. Ильда придерживалась заранее подготовленной версии о том, что доктор Гевара уехал в Веракрус. Эль Патохо, живший в мансарде дома Че, тоже был задержан; правда, вскоре их с Ильдой выпустили.
Единственной удачей оказалось то, что один из кубинцев, видевший арест Фиделя, сумел сообщить об этом на ранчо, и Рауль успел спрятать оружие.
Судя по тому, что смог услышать Юниверсо, во время первой серии допросов в ФУБ Фидель решил сделать попытку уладить дело с помощью взятки. Вот что он потом рассказывал:
«Капитан Гутьерес Барриос сказал:
— Я веду дело.
— Посудите сами, мы — приличные люди. Как бы получше разобраться со всем этим? Скажем, мы могли бы дать вам некое пособие, а вы отпустили бы нас...
— Ну, и сколько вы предлагаете?
— Двадцать пять тысяч долларов.
У нас не было таких денег, и мне хотелось произнести совсем другие слова: вот дерьмо — он схватил меня, надел на меня наручники. Как он сказал мне позже, из-за того, что мы предложили ему так много, он решил, что мы скрываем что-то серьезное, какие-нибудь дела с нар- . котиками».
Из рассказа Гутьереса Барриоса:
«Мы нашли более или менее прилично нарисованную карту Мехико с шоссейными дорогами; на ней была обозначена Чалко... Я велел привести Фиделя и сказал:
— Избавьте нас от столкновения, которое не пойдет на пользу ни вам, ни нам».
Фидель решил поехать вместе с федеральными агентами в Учебный центр, чтобы избежать перестрелки. Прибыв на место, , он попросил бойцов соблюдать дисциплину, сказав им, что мексиканской полиции придется за все ответить. Че мог бы укрыться, так как в тот момент, когда прибыли джипы, он сидел на дереве — местном наблюдательном пункте. Но остальные настояли, чтобы он спустился, так как «Фидель зовет всех». А Рауль все же смог ускользнуть.
В конце концов задержанных собрали в тюрьме «Мигель Шульц» в районе Сан-Рафаэль. Это было небольшое заведение, использовавшееся Министерством внутренних дел как пересыльный пункт для иностранцев, подлежащих высылке.
Хотя Альмейда и скажет через много лет, что Гутьерес Барри-ос знал, что имеет дело «с приличными людьми» и обращался с ними достаточно аккуратно, «чтобы избежать столкновения», допросы проводились разными методами, от дружественного до зверского. Чучу Рейеса подвергли пыткам, чтобы добиться от него описания Эль Куате, таинственного поставщика оружия. Че обвинили в том, что он является коммунистом; полиция грозила, что будет пытать его жену и младенца. С этого момента он отказался отвечать на допросах, сказав, что раз они такие дикари, то могут больше на него не рассчитывать и что хотя он до сих пор отвечал на вопросы, касавшиеся лично его, то теперь он будет молчать.
Президент Руис Кортинес распорядился ускорить следствие по делу кубинских революционеров и выдвинуть против них обвинение. Генеральный прокурор направил для проведения допросов четырнадцать представителей Министерства социальных проблем. Полиция сообщила в прессу, что доктор Гевара в течение ряда лет имел связи с русскими. Эрнесто ограничился признанием очевидного: да, он входил в Движение 26 июля; да, он находился на ранчо; да, там было оружие (откуда он может знать, кто стрелял из него?); да, Фидель Кастро желал свергнуть Батисту. Однако, сделав это заявление, Эрнесто не вступал ни в какие дебаты и уклонился от разговора, когда агент министерства пожелал обсудить с ним какие-то вопросы марксизма. Если бы не вмешательство Гутьереса Барриоса, положение Гевары могло бы стать еще хуже. «Советник, он уже сознался, что является марксистом-ленинцем. А теперь идите и составляйте обвинительное заключение».
