Виктор Шустиков - Футбол на всю жизнь
Виктор Александрович Маслов, сделавший так много для команды, собравший ее по винтику, теперь не замечал или не хотел замечать, что винтики понемножку начали ржаветь.
Почему? Ответить на этот вопрос невозможно. О причинах такого поведения можно лишь только догадываться. Может быть, он, о мужестве которого я говорил в этой книге не раз, вдруг почувствовал робость перед вчерашними мальчиками, ставшими благодаря его усилиям известными и яркими «звездами»; может быть, считал, что здание слишком прочно и не поддастся ударам судьбы; может быть, занятый своими многочисленными повседневными заботами, попросту не находил времени для того, чтобы серьезно заняться воспитанием своих парней… Да, объяснить, какая из причин здесь срабатывала (или все вместе понемногу), — трудно. Но факт остается фактом: там, где исчезает обстановка высокой творческой требовательности друг к другу, где отходят — пусть хоть в малом — от железного закона нерушимости спортивной дисциплины, — там возможны, а может быть, даже неизбежны серьезные срывы, горькие и обидные отступления.
Это все я вижу и понимаю «задним числом», с дистанции прожитых дней. А тогда мне, более чем кому–либо, жизнь наша, судьба наша казались радужными, неспособными породить и тени беспокойства. Тем более что дела у нас на предварительном этапе чемпионата шли как нельзя лучше. 33 очка было в нашем багаже, когда мы делали решающую «пересадку в финальный поезд». У лидеров другой подгруппы — ЦСКА и киевского «Динамо» насчитывалось по 29 очков. И многие обозреватели писали, что вопрос о чемпионе уже решен или почти решен. И мы, по–видимому, уверовали в это. Красочный стенд в нашем домике в Мячиково весь был увешан хвалебными журналистскими панегириками в наш адрес.
Между тем раздавались и предупреждающие сигналы. Вот что, например, писал в своей статье «Промежуточный финиш позади» (после первого круга предварительного турнира) заслуженный мастер спорта Николай Морозов:
«По сравнению с прошлым сезоном заметно потускнел игровой почерк чемпиона и лидера первой подгруппы — московского «Торпедо». В этом году своим успехом коллектив обязан прежде всего хорошей игре защитных линий и вратаря А. Глухотко.
Линия же нападения (и особенно в отсутствие В. Иванова) ничем не блещет и не напоминает прошлогоднюю. Глубокое начало развития атаки Г. Гусаровым и Б. Батановым не способствует давлению на ворота соперников в штрафной площади. Проходы же крайних нападающих становятся эпизодическими, а их подачи не имеют логического завершения в силу вакуума, создающегося в середине».
Или вот еще одно очень важное свидетельство: «…Не столь ярко в нынешнем сезоне по сравнению с прошлогодним проявляет себя в роли организатора атак торпедовец В. Иванов. Он всегда был сильнейшим стратегом в коллективе автозаводцев. Сейчас создается впечатление, что Иванов передоверил ряд своих функций Б. Батанову и полузащитникам, а сам стремится чаще выйти на удар, чем помогает это сделать другим. Конечно, организаторские способности Б. Батанова, В. Воронина, Н. Маношина следует развивать. Но Иванов должен быть в этой четверке первой скрипкой. Пока же он ею не является. Может быть поэтому снизилась результативность автозаводцев и появилась сомнительная приверженность к победам с преимуществом в один гол».
Статьи и другие публичные выступления с аналогичными оценками появлялись по ходу чемпионата все чаще и чаще. Однако им в нашей команде не придавали серьезного значения. Более того, считали, что у некоторых сложилось предвзятое отношение к «Торпедо». Виктор Александрович Маслов и тут хранил отнюдь не завидное спокойствие.
Пишу об этом не для того, чтобы обидеть или бросить хотя бы тень на Виктора Александровича Маслова — человека, которого искренне люблю, которому отдаю должное на страницах этой книги. Однако я пишу историю своей команды и обязан ее объяснить. Я вижу свой долг перед тем, кто возьмет на себя труд прочесть эту книгу, провозгласить: велик подвиг тренера, сумевшего поднять свою команду от уровня «середнячка» к чемпионскому великолепию. Но еще выше подвиг того, кто умеет бережно сохранить и расширить завоевание, поддержать в своих воспитанниках высокий моральный и физический потенциал, уберечь от самодовольства, зазнайства, самоуспокоенности. Несколькими годами позже, взойдя на капитанский мостик киевского «Динамо», Маслов показал всей стране, всему нашему футбольному миру, что обладает этим высшим искусством тренера–воспитателя. В шестьдесят первом, командуя «Торпедо», он еще не обладал им.
И в клубе царило полное спокойствие. И руководство завода не высказывало никаких претензий — очковый запас у нас был достаточный, мы оставались лидерами, какие могли быть претензии к команде? Вот это–то невнимание к существу дела, пока видимые результаты еще позволяли прикрывать глубокую трещину, оказалось в конце концов решающим фактором. Механизм сломался внезапно для окружающих, сломался, когда машина неслась вперед на полном ходу, а это всегда неизбежно приводит к аварии.
События развивались быстро. Начиная с шестого тура предварительных игр мы захватили лидерство и не отдавали его никому на протяжении четырех с половиной месяцев. С 7 мая по 15 сентября мы возглавляли турнирную таблицу сначала в первой подгруппе, а затем в «первой десятке», где собрались все основные претенденты на золотые медали.
Однако лидерство лидерству рознь. Если в предварительных играх наша поступь хотя бы в цифровом выражении выглядела уверенной, то совершенно иной она стала на заключительном этапе турнира. В трех встречах финала всего одно очко! В результате имевшийся запас растаял, как лед под жарким солнцем.
14 сентября 1961 года мы приехали в столицу Украины. На привокзальной площади висел огромный плакат: «Сегодня: «Торпедо» (Москва) — 34 очка. «Динамо» (Киев) — 33 очка. А завтра? Завтра все будет по–иному». Волею судеб древний город на Днепре вновь стал ареной главного действия.
Год назад в номерах гостиницы, где разместились торпедовцы, слышались веселые шутки, смех и боевые возгласы в адрес хозяев. Ребята жаждали борьбы, это чувствовалось по всему.
Теперь все было по–иному. Не было пороха в торпе- довских пороховницах. Ребята ходили хмурые, а скорее, безразличные. Я пытался поговорить с одним, с другим, по кто–то, кажется Саша Медакин, сказал:
— Не приставай, Витек. И без тебя мораль прочтут…
Наступил час получения установки па игру. В те решающие минуты все зависело от нашего Виктора Александровича. Мы еще были лидерами, и я думал, что старший тренер напомнит нам о нашем чемпионском звании, о нашей потенциальной силе, в заключение скажет, как год назад:
