Павел Мурузи - Александра Федоровна. Последняя русская императрица
Нельзя забывать, что Алике была по отцу немкой и отличалась повышенным романтизмом, религиозной сентиментальностью, а налет наивности придавал ей пикантность, словно аромат, исходивший от стихов Гёте и Генриха Гейне.
Так, на одной страничке она оставила такие стихи:
Пусть вас сопутствует покой,
А любовь пусть вас ласкает,
Позвольте передать привет вам свой,
В словах «Господь вас не забывает!»
На другой странице читаем стихи Виктора Гюго:
Люблю я ночью, погрузившись в думу,
Глядеть на моря глубину,
Где Луна в своей затее,
Купает в ней — свой серебристый веер.
На еще одной странице написано по-немецки: «Es gibt Tage und Momente, die Strahlen werfen, konnen uber Jahre...»
Затем по-французски: «Разве сможем мы когда-нибудь забыть эти славные деньки, мой хороший, мой добрый человечек!»
Под этой фразой она нарисовала сердечко, и добавила: «Ты, ты, ты...»
И вот еще такие фразы, свидетельствующие о ее чисто женской, мистической взволнованности:
♦Сегодня ночью мне приснилось, что я любима. Проснувшись, я убедилась, что это так и есть. Я, опустившись на колени, благодарила за это Бога. Настоящая любовь — это дар Божий, который с каждым днем делает нас все более глубокими, все более совершенными, все более чистыми».
Когда читаешь эти странички дневника, то лучше понимаешь историю этой юношеской любви двух чистых созданий, которая с годами будет становиться все возвышеннее. Такую любовь можно сравнить с любовью Дафни и Хлои, Павла и Виргинии. Невольно любой может расчувствоваться, пожелать этой избранной паре молодых людей самого большого счастья и необычной нежности друг к другу.
Но при этом нельзя забывать об окружении, о человеческих слабостях, о роли благородного происхождения. Он — сын самого великого императора того времени, она — юная принцесса, благополучие семьи которой так зависит от всех коронованных особ в Европе...
Менее чем через неделю после их приезда к чете Баттен- бергов присланная туда телеграмма вернула возлюбленных к жестокой реальности. Ее величество, английская королева теряла терпение. Из своего Виндзорского замка она учтиво, но со всей своей властностью требовала к себе Алике с Николаем.
Алике, конечно, не страшилась встречи с бабушкой. Она знала, на какую беспримерную нежность к ней способна старая королева. Николай, правда, нахмурился:
— Но ведь там у нас не будет такой свободы, как здесь!
Виктория Баттенбергская без всякой злобы сделала свое
сдобренное иронией замечание:
— Николай, о какой свободе Вы говорите, если у Вас на голове царская корона? Обратитесь к Пану, к лесным шекспировским феям, пусть превратят вас в деревья в соседнем лесу, с туго переплетенными ветвями... и тогда вам уже нечего будет опасаться...Это была всего лишь порожденная романтикой шутка принцессы, но в ней было много правды.
Сборы были недолгими. Гости с грустью прощались с хозяевами.
— Приезжайте снова, как только сможете, — пожелал им принц на прощание.
VIII.
В Виндзорском дворце их ждала другая Виктория, английская королева.
Она нежно обнимала внучку, а Алике увлеченно рассказывала ей о том, как она счастлива.
— Вы, Грэни, даже представить себе не можете, какой замечательный у меня жених! Он сумел убедить меня, что очаровательные принцы существуют не только в сказках.
Королева только покачивала головой, выражая свое полное с ней согласие. Она все чаще подносила свой лорнет к старым глазам. Ей хотелось получше разглядеть свою красавицу, ее милое Солнышко, ее дорогую внучку...
— Скажи, а тебе не страшно становиться второй дамой в русской империи?
Алике не спешила с ответом. А чего ей бояться? Голова у нее, конечно, кружилась от такой неслыханной, резкой перемены в ее жизни, но ведь это вполне естественно, и она в этом никак не виновата! Прежде она относилась довольно небрежно, довольно легкомысленно ко всем добрым пожеланиям, которые выражали ей при английском дворе. Но теперь разве мало у нее оснований считать себя весьма важной личностью, которая может сделать немало добра для ее будущей страны, для возвышения ее славы?
— Нет, Грэни, мне ни чуточку не страшно! Я конечно знаю, что моей свекрови хотелось бы иметь другую невесту для своего сына... Но ведь она не одна такая. Все матери в этом одинаковы... Николай постарается, чтобы она была ко мне более справедливой в будущем... я же буду всегда почтительной с ней и наверняка добьюсь у нее отпущения грехов.
Кажется, Алике смело заглядывала далеко вперед.
Королева протянула ей портфель, битком набитый бумагами.
— Ты посмотри, сколько поздравительных телеграмм мы получили всего за несколько последних дней. Когда ты была маленькой, то для тебя мы вскрывали всю почту. Теперь ты это сделаешь сама и первой обо всем узнаешь. Его величество царь Александр III, твой будущий тесть, не забывает о твоем первом долге...
— Моем первом долге?
— Да, дорогая. Чем ближе ты подходишь к этому неудобному и своенравному сиденью, которое называется троном, тем больше ты должна отдавать себе отчет в том, что для нас, государей — важнее всего те обязательства, которые накладывают на нас наши могущественные родственники.
— И какой же у меня мой первый долг?
— Господь! Ему прежде нужно служить. Но так, как это делали в твоей новой семье на протяжении столетий Его почитания.
Твой будущий тесть попросил меня принять здесь, в нашем родовом замке, отца Яничева, личного исповедника государя.
Он находится здесь с позавчерашнего дня, и я ему сказала, что он первым после меня будет разговаривать с тобой. Кажется, он — человек большой доброты, о чем я больше сужу по его физиономии, чем по его словам, ибо он, этот славянин, говорит по-английски ничуть не лучше, чем я по-русски!
Королева улыбалась, глядя прямо в глаза молодой девушке. Она чувствовала, с каким стеснением та принимала эту весть, это было сразу заметно по ее неуверенным жестам, по ее внутреннему колебанию.
— Нужно уступить желанию твоих родственников поли- нии жениха, приступить к своему религиозному обучению, и оно, это обучение, начнется, не мешкая, с завтрашнего дня. К тому же я полагаюсь в этом на помощь твоего очаровательного Николая...Лучше его никто не приобщит тебя к православию...
Через открытые окна комнаты до них донеслась бравурная музыка военного оркестра.
Королева встала со своего места.
— Ну~ка, дай мне руку, Алике, я хочу вместе с вами полюбоваться этим чарующим меня спектаклем. Я пригласила тысячу кадетов из морской академии в Гринвиче, чтобы они здесь перед нами выполнили под музыку гимнастические упражнения в честь твоего жениха. Я знаю, ему нравится армия, парад, строевые занятия. Я и приготовила ему несколько таких сюрпризов. Завтра он примет парад у шести рот королевских гвардейцев. У него будет очень насыщенная программа пребывания у меня. Думаю, что он будет просто счастлив вместе с нами проводить время.
