Николай Ильин - Гвардейцы в воздухе
Лавейкин передал команду по радио. Одной паре истребителей - Штоколову и Лавренко - прикрыть атакующую группу на тот случай, если появятся истребители противника. Сам вместе с Ермолаевым и Сверловым устремился на бомбардировщиков. Команда ведущего была выполнена своевременно.
Ермолаев атакой сзади сверху зажег Ю-87. Для большей уверенности выпустил еще очередь. С вражеским бомбардировщиком было покончено.
Прицельной атакой на пикировании Сверлов также зажег одного "юнкерса", затем сбил второго бомбардировщика. По одному Ю-87 занесли в свой актив командир эскадрильи Лавейкин, летчики Штоколов и Лавренко. Было сбито шесть бомбардировщиков. Дорого обошлась врагу попытка бомбить наши наземные войска.
* * *
Василий Зайцев, разбирая очередной воздушный бой, почти всегда заканчивал одинаково:
- Зазнайство для летчика - смерть! Всегда помните об этом!
И поглядывал на Кильдюшева. Нравился ему этот скромный летчик, который никогда не хвалился своими победами. Уж в каких переделках побывал! Возвращался всегда победителем.
...Линию фронта прикрывали четыре Ла-5. В воздухе гвардейцы встретили три Як-1 из соседнего полка. Те прошли на встречном курсе. Летчики поприветствовали друг друга покачиванием крыльев: "Как дела?" - "Порядок!"
Время патрулирования истребителей близилось к концу.
Неожиданно ниже группы появился Ме-110. Может, фашисты выпустили летчика визуально разведать передний край или произвести фотографирование? Нужно было выяснить.
- Я атакую, - передал по радио Кильдюшев, оказавшийся' над вражеским самолетом, - прикройте.
Летчик на пикировании догнал фашиста и с короткой дистанции расстрелял его.
- Возвращаемся, - приказал ведущий группы. - Бомберы должны подойти!
Он не ошибся - прилетевший Ме-110 действительно был выслан на разведку.
Истребители встретили шесть Ю-88, четыре Ме-110 под прикрытием четырех Ме-109.
Бомбардировщики шли звеньями, а истребители парами носились над ними. Разогнав скорость на пикировании, наши летчики сверху со стороны солнца атаковали Ю-88. Гвардейцам удалось не только сорвать замысел противника, но и вынудить его покинуть поле боя.
Оказывая помощь...
13 февраля 1943 года шли ожесточенные бои за Донбасс. Наш аэродром располагался на окраине города Красного Лимана. В целях маскировки самолеты прятали между домами и сараями, под навесами. Аэродром небольшой, полоса ограниченная, истребители садятся с трудом.
Распоряжения из дивизии шли одно за другим. Оперативный дежурный по КП старший лейтенант Григорьев только успевал раскодировать пятизначные цифры с помощью переговорной таблицы.
Летчики беспрерывно вылетали на сопровождение Ил-2 и прикрытие наземных войск в район Константиновка - Красноармейское. Там шли бои. Некоторые пункты переходили по нескольку раз из рук в руки. Наши наземные войска, вклинившиеся в оборону врага, особенно нуждались в надежном авиационном прикрытии.
В конце короткого зимнего дня, едва сгустились сумерки, скрипнула дверь. В землянку вбежал посыльный с аэродромной радиостанции и торопливо доложил:
- Товарищ старший лейтенант, "пешки" просят посадки!
- Какие еще "пешки"? - недоуменно спросил Григорьев, продолжая раскодировать текст очередного распоряжения из штаба дивизии.
- Кто-то возвращается с задания и очень просит принять его на нашем аэродроме.
Что за штука? Вот задача. Здесь не ночники, специальных осветительных средств нет, да и аэродром мал. Как обеспечить посадку бомбардировщиков в кромешной темноте?
Григорьев ворвался в расположенную рядом комнату. За наспех сколоченным из свежих досок столом - Зайцев, Рулин, Калашников. Ведут разговор. Видимо, подводят итоги прошедшего боевого дня или говорят о налете фашистских бомбардировщиков на наш аэродром. При бомбежке погиб младший лейтенант Александр Александрович Соколов.
- Товарищ гвардии подполковник! Пе-два по радио просят у нас посадки.
Командир полка в недоумении.
- Кто же это такие? - тихо произнес он. Поднялся и направился к выходу. За ним Рулин и Калашников.
Размещенная на автомашине радиостанция находилась под маскировочной сеткой здесь же, рядом с КП. Вошли в нее.
- "Чайка!".. "Чайка", - доносилось в динамике... "Чайка" - это позывной комполка Зайцева. - Прошу посадки, прошу посадки...
Командир полка взял микрофон в руки.
- Я - "Чайка"!.. "Чайка" я!
Тут же в динамике, нарушая правила кодированной связи, послышался обрадованный крик.
- Вася! - это я... Алексей... Готовься принять мое "хозяйство" в полном составе! Понял?
- Ты что, с ума сошел? У нас посадочная полоса - вполовину вашей! Сажать на ней бомбардировщики опасно!
- Нет, дорогой, выхода! Горючка в обрез. Выручай. Давай на полосу освещение!
- Сколько вас? - Двадцать семь.
И тут же связь прекратилась. В динамике слышалось только легкое потрескивание да протяжное шипение.
- Кто это? - спросил Калашников.
- Федоров, командир тридцать девятого бомбардировочного полка, - сказал Зайцев. - Раз просят посадки, значит, выхода нет. Надо помочь. Оперативный!
- Слушаю вас, товарищ командир.
- Быстро машину с дровами и бензозаправщик на старт! Спички не забудь прихватить.
- Понял.
Не прошло и десяти минут, как нагруженная досками трехтонка, а за ней бензозаправщик направились на старт.
Туда же последовала полуторка с Рулиным и Калашниковым. Зайцев остался на радиостанции. В воздухе уже слышится нарастающий шум приближающихся к аэродрому самолетов.
Торопясь, младшие авиаспециалисты дружно растаскивали доски вдоль посадочной линии. Обливали их бензином из шланга бензозаправщика. А когда машина трогалась - поджигали. Рядом с "Т" и параллельно посадочному полотнищу появился сначала один костер, потом другой, третий. Кажется, успели.
Вот садится у самого "Т" первый самолет. Проскочив костры, он тут же исчезает в темноте. За первой машиной приземляется вторая, третья. Самолеты тут же растаскивают в стороны, чтобы освободить место следующему. Итак, одна машина за другой - все двадцать шесть. Лишь одна выкатилась за границу посадочной полосы и в конце пробега встала на нос. Двадцать седьмая не долетела до аэродрома несколько километров. Израненная, произвела вынужденную посадку на нашей территории.
Видавшая виды легковушка. На ней подъехал командир корпуса генерал В. И. Аладинский в сопровождении Зайцева. В темноте они а трудом разыскали командира 39-го бомбардировочного авиаполка Алексея Федорова. Тот стоял в плотном кругу своих летчиков, делился впечатлениями.
- Товарищ генерал, задание... - пытался было доложить Федоров.
