Татьяна Бирюкова - Москвичи и москвички. Истории старого города
Двое рядовых из Софийского полка, перепутав обыкновенные тетрадные или книжные листы с медью креста, начертали:
«Миллионы людей, чтя память твою,
Тебе поклониться спешат.
И любовь выражая у камня свою,
О ранней кончине твоей сожалеют».
Хорошо, что не все те «миллионы» удосужились о своей действительной скорби так открыто поведать другим русским «миллионам».
Еще два посетителя выскребли: «И мы (перечислены…такие-то. — Т. Б.) пришли к тебе, о, Гоголь милый, поплакать на твоей могиле». Интересно, плачет ли кто искренне или манерно у какого-нибудь из памятников Гоголю сейчас? Ни на Гоголевском бульваре, ни на Никитском такого не видела. Но, ручаюсь, Николая Васильевича до сих пор действительно не забывают и очень любят.
Поклонник неопределенного пола написал восклицание: «Человек он был!» Другой осмелился дать характеристику: «Ты правдою своей заслужил себе бессмертие».
Посетитель кладбища, прочитавший по максимуму буквы, которые можно было разобрать здесь на медном кресте, получал общее впечатление о тех, кто не забыл Гоголя: о задушевности его почитания, о сердечности нахлынувших чувств перед могилой, о невозможности удержаться от подступивших мыслей, о широкой забывчивости по части того, что плохо портить надгробия пусть даже с добрыми порывами.
Вышло так, что в связи с уничтожением в начале советского времени всего Даниловского кладбища и переносом праха писателя в другой московский некрополь (на старое кладбище Ново-Девичьего монастыря) все самодельные надмогильные надписи пропали. Вместе с меднымы пластинами креста.
Каюсь: хотя я не отношусь к разряду тех обывателей, что за отсутствием собственных мыслей читают разные послания на заборах, стенах домов и бытовых кабин, но удосужилась представить в выше стоящих абзацах то, что уже давным-давно в истории исчезло и не имеет никакого шанса на возврат. Сделала это не только для того, чтобы кто-то мог сравнить эпистолярный жанр давно забытых предков и современный. А лишь с целью как-то отметить почти незаметные фрагменты жизни страны, которые какой-то своей малой частичкой связались с именем человека, что две сотни лет назад был рожден для гордости русскоговорящих людей.
Несостоявшийся музей
В журнале Московской городской думы 21 апреля 1917 года была помещена любопытная запись. В ней речь шла о том, что особоуполномоченный Всероссийского союза городов по Западному фронту Н. Н. Щепкин послал в Московскую думу Георгиевский крест 2-й степени под номером 30 442.
Посылка до адресата дошла. При ней было сопроводительное письмо господина Щепкина с рассказом, каким образом крест к нему попал.
Однажды Щепкин, выполняя поручение председателя Государственной думы (она находилась в Петрограде), посетил 3-й Гренадерский Перновский полк.
Визит высокого армейского гостя произвел очень сильное впечатление на одного из подпрапорщиков этого полка А. В. Пролыгина. С большим эмоциональным подъемом и с волнением подпрапорщик снял со своей груди Георгиевский крест и, протянув Щепкину, попросил передать его городу Москве как символический залог родного полка. Причиной тому было принятое полком решение до самого конца той мировой войны, до последних сил исполнять воинский долг по защите Родины от оккупантов. Москва, всегда считавшаяся сердцем России, должна была быть в том уверенной.
Открыть музей в центре страныТакой подарок оказался своевременным. Ведь чуть ранее того, 25 октября 1916 года (ровно за год до переворота), в Мосгордуме приняли решение об организации в Москве — по причине ее центрального положения и за исторические заслуги города перед страной — Всероссийского центрального музея войны. Речь шла о войне, которую историки позднее назвали Первой мировой, а те, кто испытал все ее ужасы на себе — Второй Отечественной войной. Первой считалась война в предыдущем веке с Наполеоном.
Постановлением Мосгордумы было решено: Георгиевский крест А. В. Пролыгина присоединить к числу предметов, хранимых в том Музее войны.
В постановление Думы внесли и такую запись:
«Принесши подпрапорщику А. В. Пролыгипу привет Московской Городской Думы за выраженный им высокопатриотический порыв перед Родиной».
В исторических фондах Мосгорархива имеется дело, касающееся организации Всероссийского центрального музея войны и революции 1914–1917 годов в Москве. Название музея после Февральской революции немного изменили, дополнили. Это дело имеет дату своего закрытия — 26 мая 1917 года.
Ни в одном из справочников о Москве нет ни малейшего упоминания о Всероссийском центральном музее войны.
Несомненным был факт: война сыграла виднейшую роль в политических и экономических переворотах начала XX века.
В заседании соединенного совещания Городской управы и Комиссии гласных по мероприятиям, вызванным войной, 19 декабря 1914 года, по предложению С. В. Бахрушина, было постановлено: «Поручить Городской управе приступить к собиранию коллекций предметов, имеющих отношение к военным событиям». Тогда же Управа постановила организовать собирание указанных материалов при Музее городского хозяйства, поручив заведывание этим собиранием заведующему музеем.
Дом — от ИИМВ 1916 году вместе со своим постановлением о признании «желательным учреждение в Москве Всероссийского центрального музея Второй Отечественной войны» Дума единогласно решила «наладить сбор по всей России материалов для музея» и подыскать просторное для него помещение.
Для сбора материалов Городской управой были определены специальные люди. В активной работе по организации Музея войны приняли участие: А. Д. Алферов, А. А. Бахрушин, С. Б. Веселовский, князь В. Д. Голицын, профессор Ю. В. Готье, И. Э. Грабарь, князь Н. С. Щербатов, профессор А. А. Кизеветтер, профессор Н. И. Романов, член Управы Г. А. Пузыревский, Д. Н. Телешев, П. А. Котов, К. В. Кузнецов, Д. Н. Калинин, В. Я. Уланов, В. П. Кранихфельд, Г. А. Рачинский, П. В. Сытин, А. А. Сытина, М. С. Воробьев и Ф. А. Фортунатов. Временное помещение до окончания войны предоставил Императорский Исторический музей (ИИМ) «для нужд Управы, на собственное ее усмотрение». Это был «бывший дом Петра Ивановича Щукина» на Малой Грузинской улице, № 15.[3]
К слову, о членах семьи Щукиных известно как о больших знатоках и коллекционерах предметов старины и изобразительного искусства. Дом Щукина в двух строениях, шикарный частный Музей русских древностей (образованный Петром Ивановичем, коллекционером-любителем, в 1893 году, бывший лучшим по качеству и наиболее богатым по количеству экспонатов во всей России) владелец завещал городу Москве. Два здания музея были специально возведены в стиле старинных русских построек из красного кирпича. Они стояли на холме, и их пестрые купола виднелись из многих местностей Златоглавой.
