Леонид Млечин - Крупская
И как же поступил сей поклонник диктатуры и палки? В марте 1917 года принял новое назначение от Временного правительства. При Керенском, который был военным министром по совместительству, Маниковский фактически управлял министерством. После Октября служил в Красной армии начальником Главного архивного управления, потом занимался армейским снабжением. Во время служебной командировки в 1920 году его сбросили с поезда и он погиб.
В феврале 1917-го войска и казаки вовсе не желали защищать императора. Даже юнкерские училища не поднялись… Никто из высших чинов государственного аппарата не рискнул своей жизнью. Первыми предали царя, как водится, те, кто больше всех драл глотку во славие — монархисты Пуришкевич и Шульгин. И православная церковь не поддержала самодержца всероссийского.
Принято считать, что последний русский император был нерешительным и легко поддавался влиянию. Вот и императрица когда-то писала ему: «Не надо говорить — у меня крошечная воля. Ты просто чуть-чуть слаб и не доверяешь себе… и немножко склонен верить чужим советам».
В реальности император никогда не делал то, чего делать не хотел. И быстро избавлялся от людей, которые пытались навязать ему какие-то советы, были слишком настойчивы. Так почему же он так легко отказался от трона? Он вдруг увидел, что решительно все вокруг желают, чтобы он ушел! Не столько революции хотело большинство общества, сколько избавления от опостылевшего режима. В этот решающий час Николай II чувствовал себя совершенно одиноким, не выдержал и капитулировал.
«Кто бы ни похвалялся, что предвидел всё, что произошло, сказал бы явную неправду, — вспоминал недавний председатель Совета министров Владимир Коковцов. — Едва ли я ошибусь, если скажу, что все ждали просто дворцового переворота, отстранения в той или иной форме императрицы, думали, что явится на смену новый порядок управления, но жизнь сохранит если не все свои прежние формы, то все ее устои».
Видеть Николая II на троне хотела тогда только императрица: «Как унизили тебя, послав этих двух скотов… Любимый, душа души моей, моя крошка, — ах, как мое сердце обливается кровью за тебя! Я вполне понимаю твой поступок, о мой герой!.. Мы в совершенстве знаем друг друга, нам не нужно слов, и, клянусь жизнью, мы увидим тебя снова на твоем престоле, вознесенным обратно твоим народом и войсками во славу твоего царства».
Императорский поезд подошел к Могилеву вечером 3 марта. Николай телеграфировал брату, называя его императором: «Петроград. Его императорскому величеству Михаилу Второму. События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Остаюсь навсегда верным и преданным братом. Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине. Ники».
Телеграмма опоздала. В квартире князя Михаила Сергеевича Путятина члены правительства и Временного комитета Думы устроили встречу с великим князем Михаилом Александровичем.
Только Милюков доказывал, что для укрепления нового порядка нужна сильная власть, которая опирается на символ власти, привычный для масс. Таким символом служит монархия. Временное правительство без опоры на этот символ не доживет до открытия Учредительного собрания. Потонет в океане народных волнений. Стране грозит полная анархия.
Все остальные уговаривали Михаила отказаться от трона. Великий князь попросил несколько минут для размышлений и твердо сказал:
— При настоящих условиях я не считаю возможным принять престол. — И добавил: — Мне очень тяжело… Меня мучает, что я не смог посоветоваться со своими, ведь брат отрекся за себя, а я, выходит, что отрекаюсь за всех.
В шесть часов вечера великий князь Михаил Александрович подписал акт об отказе от восприятия верховной власти: «Прошу всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему и облеченному всей полнотой власти впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа».
Говорили, что Михаил был безвольным и несамостоятельным человеком.
«По натуре он действительно был мягок, хотя и вспыльчив, — вспоминал его адъютант. — Он действительно не любил (главным образом из деликатности) настаивать на своем мнении и из этого же чувства такта стеснялся и противоречить. Но в тех поступках, которые он считал исполнением своего нравственного долга, он проявлял обычно настойчивость, меня поражавшую».
Великий князь Михаил Александрович больше ценил семейное счастье, чем власть и положение. Гвардейский офицер, автолюбитель и поклонник аэропланов, он влюбился в дочь московского адвоката, которая была дважды разведена.
Николай II категорически запретил ему жениться. Но Михаил 17 октября 1912 года в Вене в сербской православной церкви тайно обвенчался с любимой женщиной. Император запретил Михаилу возвращаться в Россию, уволил его со службы и лишил всех званий. Михаил жил на юге Франции, в Англии, потом ему разрешили вернуться. Михаил был назначен командиром сформированной на Кавказе Дикой дивизии, которая отличилась в войну. Его жена получила титул графини Брасовой. В тот мартовский день великий князь думал о жене и детях…
«Спал долго и крепко, — пометил в дневнике Николай II. — Проснулся далеко за Двинском. День стоял солнечный и морозный. Говорил со своими о вчерашнем дне. Читал много о Юлии Цезаре. В 8.20 прибыли в Могилев. Все чины штаба были на платформе.
Алексеев пришел с последними известиями от Родзянко. Оказывается, Миша отрекся. Его манифест кончается четырехвосткой для выборов через шесть месяцев Учредительного собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость!»
Упомянутая бывшим императором четырехвостка — понятие тех лет, означавшее всеобщие, прямые, тайные и равные выборы, которых давно добивалось русское общество.
«Я в полном отчаянии! — писала вдовствующая императрица Мария Федоровна. — Подумать только, стоило ли жить, чтобы когда-нибудь пережить такой кошмар! В 12 часов прибыла в Ставку, в Могилев, в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции. Горестное свидание!.. Ники рассказал обо всех трагических событиях, случившихся за два дня. Бедняга Ники открыл мне свое бедное кровоточащее сердце, и мы оба плакали…»
Отрекшийся от власти император плохо представлял себе положение в стране и собственную будущность. Он наивно полагал, что будет предоставлен самому себе и вместе с семьей поселится в Ливадии или в худшем случае уедет за границу.
