Сергей Капица - Мои воспоминания
На устный экзамен студент приходил с вопросом, который он сам выбрал и приготовил. Никаких билетов не было, можно было пользоваться любыми пособиями, любыми справочниками, записками. Нельзя было только одного — консультироваться с товарищами и преподавателями.
На экзаменеНа экзаменах бывали разные анекдотические случаи.
Один раз я пришел на экзамен и вижу крайне затрудненную обстановку: сидит комиссия из трех человек, а перед ними высокая, симпатичного вида, но худая и изможденная девица, пытается что-то ответить. Видно, что ей как-то не по себе, да и экзаменаторам тоже не по себе. Я спрашиваю: «В чем дело?» «Вот мы, — говорят, — не знаем, что делать, надо двойку ставить…». А я смотрю на ее зачетку и вижу самые лучшие отметки по физике за все предыдущие экзамены. А сейчас она, судя по тому, что говорят преподаватели, «ни в зуб ногой». Я попросил студентку выйти, и позвал преподавателя ее подгруппы. «Вот мы никак не можем разобраться с этой студенткой». «Так она две недели назад родила двойню!» Тогда я потребовал поставить ей «четверку» или «пятерку», а эти зануды говорят: «Вы имеете право повысить нашу оценку только на один балл. Мы ей ставим двойку, так что выходит не больше тройки!» «Нет, — я говорю, — ставьте ей „четверку“ и отстаньте от нее». Я все-таки завкафедрой, так что пришлось им послушаться.
Как-то раз чуть ли не целый поток решил задачу с одинаковой ошибкой. Было очевидно, что произошла утечка информации. Мы стали выяснять, в чем дело, и обнаружили, что студенты наладили радиосвязь и передавали решение задачи по радио. Такая целая операция. Через несколько часов после конца экзамена в МФТИ приехала грозная комиссия, вооруженная какими-то специальными аппаратами. Оказалось, в КГБ прослушали сигнал, который содержал всякие технические подробности, как-то проследили, где мы находимся, и прибежали искать злоумышленников. К тому времени экзамен уже закончился, и обнаружить никого не удалось, поскольку все разбежались. Потом в ректорской уборной я обнаружил на стекле кабинки надпись, что такого-то числа во время госэкзамена отсюда велась передача. И надо же было им спрятаться именно в этом месте!
Студенты готовили экзаменационные доклады на больших листах ватмана, их развешивали перед комиссией: слайд-шоу тогда еще не было. И была традиция: после экзаменов эти листы развешивались по заборам вокруг института. Это тоже приводило в ужас все наши секретные организации, говорили, что будто бы враги со спутника увидят, чем мы тут занимаемся.
С И. Ф. Петровым, ректором МФТИ с 1952 г.В нашей стране время от времени возникает вопрос об отсрочках при призыве в армию. Всякий раз, когда по различным причинам число призывников не устраивает наших военных, они пытаются компенсировать нехватку солдат за счет студентов. Эта тема очень будоражила умы, и мы не раз обсуждали ее на Физтехе. У нас на этот счет была совершенно определенная позиция: студенты — это интеллектуальный потенциал страны, и забирать их в армию — значит наносить огромный вред государству.
В начале горбачевской эпохи как-то меня пригласил к себе на дачу в Ново-Дарьино академик Фролов[82], он был тогда помощником Михаила Сергеевича Горбачева[83]. У него я застал компанию малознакомых мне людей и беседу, никак меня не касающуюся. В какой-то момент Иван Тимофеевич предложил мне выйти с ним в сад и там сказал, что опять пошли разговоры о призыве студентов в армию. «Михаил Сергеевич против этого, но ему очень трудно противостоять военным. Не можешь ли ты организовать письмо академиков, что этого делать нельзя?» Я ответил, что полностью разделяю эту позицию и постараюсь сделать все, что от меня зависит. Тогда у меня уже был компьютер, я подготовил на нем текст и во время очередной сессии отправился в Академию наук, где встретился с рядом очень влиятельных членов Академии. Никто из них не отказался поставить свою подпись, и, соблюдая некую конспирацию, я передал подписанное письмо Ивану Тимофеевичу. Когда этот вопрос рассматривался на заседании Политбюро, Горбачев сказал: «Да, мы должны поднимать уровень армии. Образованные студенты, конечно, могут в этом помочь. Но вот мне академики пишут, что это погубит нашу науку и технику». На этот раз вопрос был снят. Но на этом дело не кончилось.
Ректор МФТИ (с 1962 по 1988 г.) О. М. Белоцерковский Ректор МФТИ (с 1987 по 1997 г.) И. В. КарловПо-видимому, всякий раз, когда ослабевает центральная власть, каждый начинает толкать вперед свои интересы. Вопрос о призыве студентов снова возник во время противостояния Ельцина и Хасбулатова. В один прекрасный день ко мне в лабораторию явились двое и представились офицерами генерального штаба. Я подумал, что у них есть вопросы, как-то связанные с нашими ускорителями: дело было рядом с помещением, где они стояли. Но гости пожелали разговаривать в саду. «Сейчас опять поднимается вопрос о призыве студентов в армию. Нам известно, что в свое время, при Горбачеве, вы организовали письмо, посвященное этому вопросу. Вы не изменили свою точку зрения?» Я ответил, что не изменил свою позицию и думаю, что выражаю мнение всего научно-технического сообщества. «Вы готовы встретиться с Хасбулатовым или с Ельциным по этому поводу?» Я ответил, что готов, и через несколько дней поздно вечером меня отвезли в Белый дом. Наверное, минут сорок я ждал в приемной Хасбулатова, наконец, он вышел, и мы с ним пошли гулять по темным коридорам Белого дома. Я объяснил ему существо проблемы, и он предложил мне заготовить письмо от влиятельных академиков. «И мне, и Ельцину». На том и разошлись. Я тут же ночью поехал в лабораторию, где стоял мой компьютер, нашел файл с письмом, которое много лет назад написал по просьбе Фролова, и перелицевал его на новых адресатов. Как и в прошлый раз, подписали это письмо у самых влиятельных членов нашего научно-технического сообщества. Так история повторилась вновь.
Отстаивать студентов от призыва в армию пока удается, но мы упорно не хотим замечать, что наш храм науки почти сгорел. Когда Ленин изгнал из страны на пароходе сто философов и обществоведов, которые его не устраивали по идеологическим соображениям, все кричали: ах, какой ужас, что он сделал! А когда десятки тысяч первоклассно образованных ученых вынуждены были покинуть страну, это не сочли чрезвычайным событием. Почти все среднее поколение ученых выбито. А молодежь, глядя на своих бедствующих старших коллег, не знает, что ей делать. Поэтому в наиболее известных вузах, таких как, например, МГУ или Физтех, большинство выпускников не видят другого пути реализовать полученные знания, кроме как за пределами своей страны, аспиранты и молодые ученые находятся в самом тяжелом положении.
