Олег Мороз - Почему он выбрал Путина?
Кстати, Якушкин опираясь, разумеется, на мнение самого президента сказал, что допускает возможность встречи Ельцина и Масхадова, правда, после «очень тщательной подготовки». Как известно, через не очень долгое время московские власти станут утверждать, что в Чечне вообще не с кем вести переговоры.
В той ситуации, однако, не оставалось времени для долгой раскачки, и чеченская сторона выступила с предложением о новой немедленной встрече Примакова и Масхадова. Российское начальство не отвергло такую идею, но снова заявило, что и она должна быть «тщательно подготовлена». Хотя, казалось бы, чего тут долго раскачиваться: похищен высокопоставленный российский милицейский чиновник, надо что-то срочно делать для его спасения и лучше, если сообща с чеченскими властями. Кстати, к тому времени Масхадов уже сам предложил действовать тут совместно.
В общем, все говорило о том, что Москва теперь не очень хочет проводить даже такую встречу Примакова и Масхадова. Впрочем, и без нее Грозный прилагал усилия, чтобы вызволить Шпигуна из плена. Аслан Масхадов взял это дело под личный контроль.
К сожалению, эти усилия не принесли успеха. В конце концов, генерал Шпигун погиб, и часть ответственности за его гибель, без сомнения, несут тогдашние московские правительственные чиновники, для которых курс на обострение отношений с Чечней был важнее спасения отдельной человеческой жизни.
КАНДИДАТ В ПРЕЗИДЕНТЫ
Невооруженным глазом было видно, что Примаков готовый кандидат в президенты. Солидный, основательный, немногословный. Хотя в советское время он дослужился лишь до кандидатов в члены Политбюро, но вполне мог бы быть и членом, так что его тщательно отретушированные портреты, среди прочих таких же, качались бы над головами народных масс, шествующих в праздничные дни по Красной площади.
Забавный, если так можно сказать, тестовый эпизод случился 20 октября 1998 года, вскоре после назначения Примакова премьером. В этот день известный в ту пору юрист и политик Сергей Шахрай довольно неожиданно стал его советником. Событие вроде бы малозначительное, но многие восприняли его как знаковое. Считалось, что Шахрай, благодаря своей безукоризненной интуиции и умению точно просчитывать развитие событий, всегда оказывался рядом с победителем, нынешним или будущим. В конце июня он, по-видимому, сознательно спровоцировал свой уход от Ельцина, с которым долго работал, и переметнулся к Лужкову. И вот очередная смена шефа. Об этом как будто неприметном событии знающие люди тогда оживленно судили и рядили. Президент Института стратегических оценок Александр Коновалов так его оценил:
Сергей Шахрай всегда работал с первым лицом государства, и его новое назначение свидетельствует, что сам Шахрай считает премьер-министра наиболее сильным, весомым, значимым и перспективным политиком современной России. Но интересно и другое. Тот факт, что премьер-министр взял на работу своим советником человека, которого всего несколько месяцев назад президент уволил за нелояльность, позволяет заключить, что и сам председатель правительства не исключает, что в ближайшее время ему придется принять на себя президентские полномочия.
Договоренность вроде бы соблюдается…В то же время сам Примаков вроде бы не собирался идти в президенты. Тут он вполне вписывался в замысел Ельцина, который хотел, чтобы на высшие государственные посты пришло более молодое поколение люди в возрасте до пятидесяти лет, в крайнем случае, немногим старше пятидесяти. На отсутствие у Примакова президентских амбиций, как мы помним, упирал, в частности, Юмашев, отстаивая кандидатуру Примакова в спорах со сторонниками других кандидатур в Администрации президента. И уговаривая самого Примакова занять премьерскую должность (как уже говорилось, тот не хотел даже этого), глава Администрации президента «соблазнял» его вовсе не перспективой обретения высшего государственного поста, а другой важной исторической миссией: вместе с президентом Ельциным тот будет подбирать претендента на роль главы государства из числа относительно молодых.
Премьер набирает силуМежду тем никакой особенной проницательности не требовалось, чтобы понять: положение премьера все более укрепляется в ущерб положению президента; и этот процесс «перераспределения политического веса» в дальнейшем будет идти по нарастающей.
Уже в начале своего премьерства Примаков осуществил ряд «знаковых» назначений на ключевые посты: первым своим замом, об этом уже говорилось, сделал того же Маслюкова, председателем Центробанка Геращенко… После обескуражившего всех дефолта это казалось естественным: Примаков был как бы призван на роль спасителя отечества. Все это еще укладывалось в рамки договоренностей с Ельциным, достигнутых при назначении Примакова. Однако затем новый премьер стал укреплять связи с силовыми министрами систематически с ними встречаться, задабривать и умащивать. Тесный контакт с силовиками уж это дело святое для каждого, кто планирует остаться у власти всерьез и надолго. Еще не известно, как повернется колесо фортуны. Формально силовики напрямую подчинялись президенту, но кто же станет возражать и против их добрых отношений с главой правительства? Сами силовые министры охотно откликались на предложение дружбы со стороны Примакова: то, что в недалеком будущем он сменит хронически нездорового, явно слабеющего Ельцина, представлялось более чем вероятным.
Нельзя сказать, чтобы Ельцину все это нравилось. С давних пор он привык руководителей Вооруженных Сил, МВД, ФСБ держать у себя под рукой. В какой-то момент он прямо заявил об этом, чтобы поняли все, кто не понимает:
Все силовые министерства подчиняются президенту, в том числе юстиции и налоговой полиции.
Но это мало что изменило. Слова они и остаются словами.
Примаков уверяет: у него нет президентских амбиций
Между тем Примаков не уставал уверять, что не претендует на пост президента России. Впервые во всеуслышание он сказал об этом в уже упоминавшемся телеинтервью 13 сентября 1998 года. То же самое, как заклинание, Евгений Максимович не раз будет повторять и в дальнейшем. Возможно, что в ту пору все эти уверения были вполне искренни. Хотя… Позже, оставив премьерский пост, в интервью «Московскому комсомольцу» Примаков сообщит, что уже через две недели после его назначения Ельцин пригласил его к себе и сказал: «Давайте думать о стратегических вопросах. Я мыслю вас на самом высшем посту государства!» Вряд ли после такого разговора мысли о возможном президентстве могли не посещать Примакова. Это при том, что сам Ельцин, возможно, сделал ему такое предложение и не вполне всерьез. Гайдар мне говорил по этому поводу:
