Алексей Рыбин - Анархия в РФ: Первая полная история русского панка
Юра ведь своими глазами видел, как живет русская глубинка. Он был целиком оттуда. Если бы он не был вот таким воронежским, вот таким простым мужиком, который переработал грузчиком, гаишником и кем только не работал, то не было бы у него и никакой популярности. То, что он делал, — это ведь и есть «соль земли русской».
Газеты писали, что песни у него грязненькие. Так ведь Хой как раз и хотел передать ощущение грязи! Посмотрите на себя, говорил он, посмотрите на жизнь, которую вы ведете! Во что вы превращаетесь?! И раз эта грязь стала видима, значит, с задачей он справился.
О чем еще он мог писать, если парень жил в Воронеже? Тупое коммунистическое болото! И ненависть ко всему этому из Юры просто пёрла. А прибалты ее чувствовали.
Ребята потом много рассказывали об этих гастролях. В Таллине они стали единственной группой, которую публика просто не захотела отпускать. Хой уходит, а его вытаскивают обратно на сцену. Притом что в это время на другой площадке уже должны были работать «М-People». У западных знаменитостей выступление чуть было не сорвалось из-за того, что публика час подряд требовала «Сектор Газа».
На том фестивале выступало много легендарных групп. Но только «Сектор» да еще «Simple Minds» были отмечены столь феноменальным успехом…
Сергей Тупикин — экс-музыкант группы «Сектор Газа»
Как мы с Юркой познакомились? Был, короче, концерт в ДК имени Ленина… А я Хоя видел еще раньше… И у него, короче, гитариста в тот раз не было, понял? А я сижу такой обдолбанный, и к нему подхожу — слышь, Юрец, давай, типа, я сыграю. А Юрка меня, значит, спрашивает — а ты сможешь? Ну, я отвечаю, не знаю, блин, попробую.
Короче, сыграли мы этот концерт. А потом Юрик мне и говорит: «Поехали в Череповец?» Ну, мы и поехали. Как приехали, как выступили — ни хуя не помню. Всю дорогу бухали. В Москве бухали, в Череповце бухали. Бухали без роздыху, бухали и еще раз бухали…
Знаешь, я ведь ничего не приобрел за время работы в «Секторе». Ни хуя! Все, что у меня есть, — телевизор, магнитофон бобинный, две гитары, колонки с усилителем — все это я приобрел до «Сектора». А в «Секторе» мы пропили все до копья. Все деньги пропивали на хуй.
Алексей Ушаков — музыкант первого состава группы «Сектор Газа»
В Ригу нам нужно было ехать на поезде. Перед этим Юра ушел к Оле — своей девушке, а мы пили на базовой квартире. И он, короче, приехал на вокзал, а уже перед вагоном обнаружил, что забыл загранпаспорт. Ну, мы и решили, что поедем этим поездом, а Хоя отправят на следующее утро.
Приезжаем в Ригу. Все нормально, нас встретили, спрашивают:
— А где Юра?
Отвечаем, что он завтра приедет. А завтра он не приезжает. Звоним ему в Москву, а он пропал куда-то. Короче, его так и не нашли. Где-то он завис, а где — непонятно. Потом дозвонились ему, но было уже ясно — на концерт он не попадает.
Андрей Дельцов — звукорежиссер группы «Сектор Газа»
Перед отъездом в Ригу мы сидели на съемной хате в Бутово и пили. Тогда еще «Сектор» был алкогольной группой, а не наркоманской. И вот мы пили столько, чтобы у нас остались силы только вызвать машину и доехать в аэропорт. А у Юры была Оля, к которой он и поехал, оставив свою сумку с авиабилетом и паспортом.
Напоследок он еще сказал — мол, мужики, возьмите сумку. Нет бы сказал: Андрей или там Алексей, возьми сумку. А так — мужики, возьмите… Естественно, все про его сумку забыли.
Приезжаем в аэропорт. Там сидит Юра с пакетом: вот, пацаны, я хавки взял, водки, а сумка моя где?.. Мы переглядываемся: нету сумки! Ну, ладно, мы поехали, он остался. Вернулся назад в Бутово, взял сумку и на следующий день снова поехал в Шереметьево, где ему уже был куплен билет. Но! Виза-то у нас была коллективная. Его на паспортном контроле и тормознули.
На следующий день мы встречаем самолеты, а Юры нет. До концерта было десять часов, и мы начинаем лихорадочно соображать, искать варианты. А Юре уже все по барабану. Мы говорим, чтобы он брал любую тачку, от Москвы до Риги часов девять хода, успеть можно. А Юра объясняет:
— Представь, я выхожу на улицу и торможу машину. Останавливается какая-нибудь разбитая «копейка», а я говорю: чувак, мне тут до Риги доехать…
Короче, мы понимаем, что Юра не приедет. А организаторы концерта говорят: вам, мужики, деваться некуда. Все равно придется выступать. Короче, если бы мы отказались, они бы точно попали на все бабки, а у нас не было денег даже на обратную дорогу. В результате решили играть…
Алексей Ушаков — музыкант первого состава группы «Сектор Газа»
Концерт срывать было нельзя. Но как без Хоя петь-то?! Ребята мне говорят: петь будешь ты.
— Ну, мужики! Почему я-то?
— Ты текст знаешь. Ты ведь пел с Юрой, так?
— Петь-то я, конечно пел. Но пел, подпевая. Я ведь могу текст-то и забыть!
Короче, перед концертом мы с Вадькой сели писать тексты и вроде бы вспомнили все. Вадик ведь когда-то давно ездил в составе липового «Сектора»: они давали левые концерты по Воронежской области. Он слова мне написал и говорит:
— Я подпеваю, а ты в качестве солиста. Погнали?
В основном-то программу я знал — все эти хоевские шутки-прибаутки, разные анекдоты. Клавиши мы выдвинули вперед — ну и начали программу.
Народ, естественно, врубился: а где Хой? Но мы прогнали, что Юру задержали советские таможенники.
Все орут:
— Гады-таможенники!
А мы говорим:
— Юра обязательно будет! Приедет ко второму отделению! Давайте ждать Юру!
Ну а ко второму отделению о нем все уже забыли…
Андрей Дельцов — звукорежиссер группы «Сектор Газа»
Перед концертом договорились, что в меру сил петь будем вместе — по нотам. Люди с пюпитрами и нотными листами на рок-концерте — это красиво… Да только дымооператоры поставили вентиляторы прямо у музыкантов за спиной. И если Вася Черных хоть догадался прикрепить листы прищепками, то у Ушакова все листы сдуло сразу…
Это было шоу. Это нужно было показывать в кино: человек с радиомикрофоном на четвереньках ползает по сцене и ищет листы с нотами. Причем он понимает: есть такая неизбежная штука как секвенсор. Музыкальная программа туда уже загружена и будет играть независимо от того, найдет он свои листы или нет…
Ушаков вообще не умел петь, но в тот раз он пел. Перед концертом он выпил 400 граммов водки, а это для него равносильно смерти. Но в тот раз адреналин был такой, что он не умер, а, наоборот, начал петь. Он ползал по сцене, находил очередной лист и пел. Когда он наконец нашел следующий куплет какой-то песни, то эта сука — секвенсор — отключилась. И он проорал куплет в полной тишине… Я рыдал за пультом! Я не мог на это смотреть, у меня от хохота текли слезы…
