Алексей Рыбин - Анархия в РФ: Первая полная история русского панка
Был еще один балласт — тот самый человек, который вытащил «Сектор» в Москву. Фидель был изначально заражен вирусом коммерции по типу «Ласкового мая». И когда он понял, что впрямую заработать денег с Юрой не удается, то решил Хоя клонировать. И пустить по стране несколько «Секторов». Он вообще Юрке сразу не понравился, потому что у Юрки было чутье на людей. А Фидель вообще гнилостный чувак.
Игорь Кущев — член первого состава группы «Сектор Газа»
Как мы расстались с Хоем?.. Это была очень подлая история. У меня в Воронеже очень серьезно заболела мать. И я срочно поехал на несколько дней домой. Когда приехал, она была уже при смерти… А тут Хой из Москвы звонит — мол. Кущ, ты свои обязательства не выполнил, на концертах мы без тебя выступали… Я ему — ты что, блин, не понимаешь?! У меня мать умерла! А он: ну ты, Кущ, в Москву можешь больше не приезжать… Я его и послал на хер, короче…
Что тут еще добавить?.. С Хоем я больше не разговаривал и встречаться не хотел. Лет восемь мы вообще не общались. Деньги теперь нужно было зарабатывать самому. Так что из музыки я ушел, стал заниматься бизнесом. Последнее время работаю в парикмахерской. Тут недалеко, в центре…
Николай Митрофанович Клинских — отец Юры Хоя
Мы с Юркой любили выпить. Иногда возьмем бутылочку, посидим. А одна у него с собой всегда была, чтоб не бегать лишний раз. Сядем, он кассету со своими песнями в магнитофон воткнет, а сам смотрит: нравится мне или нет.
— Ну, что, пап? Ты мной доволен? Как я пробился, а?
Когда у него слава пошла, то голову она ему не скрутила. Не испортила его. Вот помню, пошли группы выступать — как бы это «Сектор Газа», но поддельные, понимаешь? Юрика все слушали, но в лицо-то его никто не знал. И вот как-то Юрик приехал из Москвы и по пьянке рассказал мне об одном эпизоде.
Мы, говорит, пошли на концерт. А он подвыпивший был — это не секрет. Конечно, он любил выпить. И вот объявляют: выступает «Сектор Газа»! А я (говорит Юрик) сижу в зале. И выходит этот — Фидель. Он у них типа администратором был когда-то…
Я (говорит Юрик) вскочил и побежал на сцену. Вырвал у них микрофон и хотел сказать, что, мол, они — мошенники… Это ж я — «Сектор Газа»! А они стали его бить! Как они его били! Минут десять! Пинками!.. Все отбили… Я, говорит, упал и руками закрыл голову, чтоб совсем не убили. Все почки, всё ему тогда отбили…
Этот Фидель, собака… Он когда рассказал мне… Мне б до него добраться, голыми руками бы его задушил!.. Юрик потом три недели лежал в больнице… Они ему все отбили! Суки! И вот, мне кажется, это и была причина его смерти.
Андрей Дельцов — звукорежиссер группы «Сектор Газа»
А дело так было. Мы тогда уже сидели в студии GALA-Records. А у них там очень путаная планировка: сплошные коридорчики, лабиринтики, лесенки какие-то. То вверх, то вниз — как на подводной лодке. И вот приходит человек. Хромает, еле-еле идет. Как потом выяснилось, это был корреспондент SNC. Он подвернул ногу и не мог ходить, но все-таки доковылял до нас, потому что понимал — дело важное.
Мы с Ушаковым сидим в предбаннике, курим. Чувак у нас спрашивает:
— Где тут «Сектор Газа»?
Ну, мы показываем: направо, потом налево, по ступенькам — там и будет «Сектор Газа». Однако Хой в это время пел в студии, а когда он поет — ему дела вообще ни до кого нет. Так что он этого страдальца назад послал — мол, «Сектор Газа» сидит в предбаннике. Чувак опять проходит все эти коридоры — и к нам. Уже с долей агрессии:
— Где, блин, «Сектор Газа»?
— Ну, ладно, садись… Что такое? Что хотел-то?
А он говорит:
— Да там сейчас «Сектор» будет выступать…
— Где?!
Мы, короче, бычки тушим, кричим:
— Юра, кончай петь! Там сейчас «Сектор» выступать будет!
Он натурально не врубается:
— Как выступать будет? Я же здесь!..
А когда он въехал, то просто взбесился. Поймали такси, приезжаем. Зеленый театр в Парке Горького. Висят афиши: «Сектор Газа». На сцене — как бы «Сектор» играет. Четыре человека, с микрофоном сам Фидель. Кривляется под украденную еще в Воронеже фонограмму. А рядом — байкеры из банды «Ночные волки» в качестве секьюрити. Ну, у Юры, естественно, глаза кровью наливаются, он бежит на сцену… И нет бы вокалиста ебнуть в лицо… А он взял и ударил по микрофону. Микрофон улетел и разбился. И тут сработали «Волки».
Короче, прежде чем эти тупорылые быки смогли осознать, что бьют того самого Хоя, которого по идее должны охранять, Юра получил несколько реально тяжелых увечий. Нам, кстати, тоже досталось… Когда его стали бить, на сцену ломанулась вся наша тусовка. Мы ввязались в побоище, а избитый Юра убежал…
Потом он рассказал, что в полубессознательном состоянии пробрался через какие-то пруды и огороды к станции метро, там сказал, что за ним гонятся бандиты, упросил бесплатно впустить его в метро, еле доехал до дома, открыл дверь и рухнул без сознания… А мы остались и должны были тереть с «Ночными волками» по поводу расколотого микрофона.
Свои понты они включили по полной. Нам были сразу показаны ножи, и все время разговора над головами летала какая-то фигня на цепи. Впрочем, на этой стадии уже примчался Савин, который с ходу доказал, что никаких микрофонов Юра не ломал и вообще никто никому ничего не должен. В общем, все обошлось. Ничего они нам не сделали. Так — немного адреналина…
11
«Танцы после порева»
(Альбом группы «Сектор Газа». 1995 год)
Сергей Кузнецов — директор отдела артистов и репертуара компании GALA-Records
В 1994 году к нам обратились организаторы фестиваля «Rock-Summer» в Таллине, которые хотели пригласить «Сектор Газа». «Rock-Summer» до сих пор считается одним из самых престижных европейских рок-фестивалей. При этом у них в Прибалтике «Сектор» — просто сверх-популярная группа. Наверное, из-за негативного отношения прибалтов ко всему коммунистическому.
Юра ведь своими глазами видел, как живет русская глубинка. Он был целиком оттуда. Если бы он не был вот таким воронежским, вот таким простым мужиком, который переработал грузчиком, гаишником и кем только не работал, то не было бы у него и никакой популярности. То, что он делал, — это ведь и есть «соль земли русской».
Газеты писали, что песни у него грязненькие. Так ведь Хой как раз и хотел передать ощущение грязи! Посмотрите на себя, говорил он, посмотрите на жизнь, которую вы ведете! Во что вы превращаетесь?! И раз эта грязь стала видима, значит, с задачей он справился.
О чем еще он мог писать, если парень жил в Воронеже? Тупое коммунистическое болото! И ненависть ко всему этому из Юры просто пёрла. А прибалты ее чувствовали.
