Сергей Мацапура - Товарищ сержант
Разделавшись с фашистской батареей, все четыре машины двинулись к центру города. Построились ромбом. Головной танк вел пушечно-пулеметный огонь вдоль улицы, правый — по нижним этажам и подвалам левой стороны улицы, левый танк, наоборот, — по правой ее стороне. Как бы наперекрест. Замыкающий танк развернул башню стволом назад. Десантники снова забрались на броню и вели наблюдение, а когда было необходимо, били из автоматов по подворотням и подвалам, уничтожая засевших там фаустников. Гитлеровцы, вооруженные фаустпатронами, были чрезвычайно опасны для нас в тесноте городских улиц.
Здесь я хочу рассказать еще об одном способе борьбы с ними, который выработала практика. Фаустник, чтобы поразить движущийся с хорошей скоростью танк, должен близко к нему подобраться. Десантники, сидящие на броне, видят местность сверху, поэтому, особенно в темноте, не всегда могут своевременно заметить замаскировавшегося фаустника. А механик-водитель из открытого люка ведет наблюдение как бы снизу вверх и часто первым замечает противника. Дело тут решают секунды, и мы всегда держали пистолет под рукой, в переднем кармане комбинезона. Разумеется, механик-водитель должен стрелять из этого оружия без промаха.
Тогда на иновроцлавских улицах в первый час боя мы фаустников не встретили. Судя по всему, командование вражеского гарнизона не успело среагировать на прорыв наших танков в город в обход главной дороги с востока.
Все так же ромбом выезжаем на центральную площадь. Слева кинотеатр, возле него десятка полтора легковых немецких машин и вездеходов. Двери кинотеатра широко распахнуты, в полосе света толпа солдат и офицеров. Кто-то из наших ребят таранит танком автомашины, всаживает в подъезд два снаряда подряд.
Не задерживаясь, мчимся дальше. Впереди еще одна площадь, на ней костел. Нам бы, как выяснилось впоследствии, свернуть от церкви влево, но мы потеряли ориентировку, пошли прямо. Опять предместье, за ним поле. За проволочной изгородью аэродром. Ворвались на него, подожгли и протаранили несколько истребителей и бомбардировщиков.
— Не туда выскочили, — говорит старший лейтенант Аматуни. — Давай обратно к церкви.
Вернулись к церкви. Противник уже организовал оборону. Из улиц, выходящих на площадь, ведут по нас огонь противотанковые орудия. С чердаков, из подворотен и подвалов строчат автоматы и пулеметы. Рвутся фаустпатроны.
Командир роты быстро расставляет машины так, чтобы они прикрывали друг друга огнем. Пермяков и Дарбинян заводят свои танки в арки подворотен, Шиндиков мне не виден, он где-то за углом. Я задним ходом заезжаю в магазинную витрину. Наблюдение и обстрел хорошие, в трех направлениях. Десантники — а их у нас более двадцати человек — прикрывают машины от фаустников.
Ведем огневой бой. Результаты его в темноте определить трудно. Во всяком случае, фашисты держатся на почтительном расстоянии. Командир роты связывается по радио с батальоном, коротко докладывает обстановку. Получив какое-то распоряжение, приказывает командирам машин:
— Выходим из боя, прорываемся на западную окраину, к мосту.
Смотрю на часы: без нескольких минут два часа ночи 21 января 1945 года.
Старший лейтенант Аматуни уже сориентировался по карте в лабиринте городских улиц. Прикрывая друг друга огнем, танки сворачивают от церкви влево. Минут десять хода — и мы через западную окраину Иновроцлава выезжаем к мосту. Шагах в ста от него встретил нас фаустник. Вижу вспышку, давлю на газ. Фаустпатрон взрывается, задев металлическую ленту, которой крепится к танку запасной бачок. Машина повреждений не имеет, но ранен санинструктор из десанта.
Этот мост мне и по сей день иногда снится. Узкий и кривой. Может, и не был он таким, может, спуск к нему был круто завернут, но в памяти засела именно его странная кривизна. Темно ведь, фаустник сидит на фаустнике, работаешь рычагами и педалью как бешеный.
При выезде с моста, на подъеме, стояло большое дерево. Я увидел, как из-за него высунулась голова в каске, потом плечо и труба фаустпатрона. Фашист был в десяти шагах, я выстрелил в него из пистолета, он упал. Тут же десантники из автоматов уложили еще двоих охотников за танками.
Когда наши машины уже миновали городское предместье и мост и главная опасность — быть подбитым в какой-нибудь узости — миновала, мы понесли потери от одной-единственной автоматной очереди. Случай этот достаточно показателен, и я хочу на нем остановиться.
Известно, что механик-водитель танка ведет наблюдение либо через триплекс, когда передний люк закрыт, либо прямо через открытый люк. У каждого из этих способов наблюдения есть свои положительные и отрицательные стороны. В первом случае механик-водитель защищен от пуль и осколков, бьющих по лобовой броне, но резко ограничен обзор местности. Во втором случае, наоборот, хорошо просматривается местность, а следовательно, есть возможность маневрировать машиной, но зато нет гарантий даже от случайной пули. Конечно, в бою первый способ предпочтительнее, и механик-водитель должен вести наблюдение только через триплекс, с закрытым люком. Однако, как во всяком правиле, здесь тоже есть исключения.
В ходе ночных боевых действий или в сильный туман, дождь, снегопад, когда видимость снижается до считанных метров, а танк, в силу сложившейся обстановки, движется на высокой скорости, механику-водителю приходится держать люк открытым. Иначе он может угробить машину, — например, свалит с узкого моста или подставит под выстрел фаустника.
Для того чтобы обеспечить минимум безопасности и вместе с тем сохранить хороший обзор и возможность маневра, опытные механики-водители поступали так: люк откроют, но броневую его крышку не закрепляют стопором. При движении танка она колеблется на пружине — то прикроет люк, то откроет. Колебания достаточно частые и ты хорошо видишь местность. С другой стороны, эти же колебания броневой крышки в какой-то мере защищают от пуль и осколков. А при необходимости, поскольку крышка не застопорена, можно моментально ее захлопнуть и перейти к наблюдению через триплекс.
В машине младшего лейтенанта Михеева механиком-водителем был сержант Шиндиков — парень очень боевой, но недостаточно опытный. С самого начала рейда на Иновроцлав он действовал отлично, однако, когда мы выскочили из центра города на окраину, к мосту, Шиндиков пренебрег этим маленьким, но истинно золотым правилом — не ставить крышку открытого люка на стопор, Уже за мостом автоматная очередь полоснула по лобовой броне, несколько пуль попало в люк. Шиндиков был убит, младший лейтенант Михеев сам сел за рычаги и повел машину дальше.
