Георгий Данелия - Кот ушел, а улыбка осталась
— Как ваша фамилия?
— Данелия.
Человек полистал тетрадь.
— Извините, товарищ, вас в списке нет.
— Как нет? Я утром записывался.
— У кого?
— Ну, здесь стоял, высокий в кепке, лет сорока.
— А, это Шадрин. Он составляет второй список. Можете спокойно идти домой. До Шадрина сегодня очередь не дойдет.
На завтра в 6.30 утра мы с Кушнеревым вылетели в Бангкок. Летели долго, с посадкой в Ташкенте и Дели. Прилетели усталые. Прошли паспортный контроль, получили вещи, вышли в зал. Константина нет (он должен был нас встретить). Подождали полтора часа. Все прилетевшие разошлись. Остались мы вдвоем в большом пустом зале. Константин не появился. Что делать? Куда ехать? Кушнерев сказал, что Рая Каладжиева упоминала, где Константин остановился, но название отеля он не запомнил.
— Кажется, что-то связанное с обезьянами, — сказал Юра Кушнерев.
Подошли к такси-сервису Сказали диспетчеру:
— «Макака-отель». Есть такой?
— Нет.
— «Шимпанзе-отель»?
— Нет.
— «Павиан-отель»?
— Нет.
— «Горилла-отель»?
— Нет. Отошли к багажу.
— Георгий Николаевич, смотрите, Шкет прилетел! — сказал Кушнерев.
По залу шел худой серый кот, похожий на моего кота Шкета.
— Кысс, кысс, кысс, — позвал Кушнерев.
Кот взглянула на нас и, виляя попой, точно так же, как мой Шкет, не торопясь продолжил свой путь.
— Не обезьяны, а кошка, — сказал Кушнерев.
— Что кошка?
— Кажется, Рая сказала «Сиам-отель».
— А при чем кошка?
— Сиамская кошка.
— А если бы собака прошла, был бы «Пудель-отель»?
— Давайте, проверим, на всякий случай. Вернулись к такси-сервису. Спросили диспетчера:
— «Сиам-отель» есть?..
— Есть. Хотите заказать такси?
— Ну что, едем? — спросил Юра.
— А какие еще варианты? Если его там нет, вернемся в аэропорт и ближайшим рейсом на Москву(поселиться на несколько дней в гостинице в городе и начать разгульную жизнь мы не могли, у нас с собой было всего 190 долларов).
— О'кей, — сказали мы диспетчеру.
Сели в такси. Едем долго. Счетчик тикает, выскакивают какие-то фантастические цифры, сколько это в долларах, мы не знаем. Спрашиваем у таксиста, он отвечает по-английски, но понять ничего невозможно, он говорит еще хуже нас. Если в «Сиам-отеле», нет Константина, хватит ли у нас денег, чтобы вернуться в аэропорт?
Добрались до «Сиам-отеля». Константин оказался на месте и очень удивился, что мы уже в Бангкоке, у него был записан номер рейса, который прилетал через пять часов. Константин расплатился с такси (всего тридцать долларов).
На следующее утро на такси мы поехали в Паттайю (150 км). Поселились в шикарной гостинице на берегу океана. Вечером отправились в парк, а там увидели такую картинку: под черным небом с чужими звездами, среди пальм — открытый бар, у стойки бара несколько туристов и стайка проституточек. Над стойкой бара висит позолоченная клетка, в клетке на жердочке сидит большой желтый попугай. Перед баром метрах в десяти боксерский ринг, на ринге два маленьких худеньких тайца старательно лупят друг друга. На деревянном помосте возле ринга на подушках по-турецки сидят музыканты в национальных костюмах и что есть мочи дудят в дудки и бьют по барабанам. Зрителей немного, пожилая американская пара и тайская девочка лет восьми с грудным ребенком на руках. А за проституточками, за попугаем, за рингом, за музыкантами с дудками, за пальмами в небе огромное нерезкое усатое лицо. Усатый подносит трубку ко рту, затягивается, выпускает дым.
— Сталин, — подумал я.
— Сталин, — сказал Кушнерев.
— Сталин, — сказал Константин.
А на небе по снегу уже бежали темные фигуры в тулупах и валенках, с винтовками наперевес и сквозь тайскую музыку донеслось слабое «Ура!».
Оказалось, что рядом с баром располагался большой открытый кинотеатр, а нам была видна тыльная сторона огромного экрана. Пошли посмотреть. Зал, человек на восемьсот, зрителей человек десять, на экране идет фильм Михаила Ершова «Блокада» с тайскими субтитрами.
На следующий день Константин нанял яхту. Вышли в море. Капитан раздал нам удочки, и мы наловили небольших рыбок. Жена капитана тут же с какими-то ароматными специями пожарила их. Было очень вкусно. А потом я решил поплавать. Вода была такая прозрачная, что казалось, дно совсем рядом. Были видны пестрые красивые рыбки. Отплыл от яхты метров сто. Лег на спину. Вдали какой-то остров с уютными горами, приветливое небо, прозрачная гладкая вода. Тишина. Помню, тогда подумал:
— Вот сейчас я, наверное, счастлив.
В СМУТНОЕ ВРЕМЯ
«В смутное время колебания или перехода всегда и везде появляются разные людишки. Я не про тех так называемых передовых говорю, которые всегда спешат прежде всех (главная забота) и хотя очень часто с глупейшею, но всё же с определенною более или менее целью. Нет, я говорю лишь про сволочь. Во всякое переходное время подымается эта сволочь, которая есть в каждом обществе, и уже не только безо всякой цели, но даже не имея и признака мысли, а лишь выражая собою изо всех сил беспокойство и нетерпение. Между тем эта сволочь, сама не зная того, почти всегда подпадает под команду той малой кучки «передовых», которые действуют с определенною целью, и та направляет весь этот сор, куда ей угодно, если только сама не состоит из совершенных идиотов, что, впрочем, тоже случается».
Федор Достоевский. «Бесы»
Между прочим. Молодой голубоглазый спецназовец с экрана телевизора объясняет, что бить прикладом автомата митингующих в лицо при наведении порядка нецелесообразно, в лицо надо бить дулом: кости черепа гарантированно ломаются.
Пока я снимал фильм, многое изменилось. Начал снимать в одной стране, а закончил в другой. Непонятной и чужой. 1991 год. На улицах полно нищих, беспризорников, бездомных, челноков, проституток, бандитов. Над Москвой повисла маслянистая, вязкая, коричневая злобная аура. В городе атмосфера страха.
12 ночи. Положил в карман куртки газовый пистолет. Пошел гулять с Булькой (моим керри-блю-терьером). На улице пусто. Где-то далеко стреляют, где-то воет милицейская сирена. Стою во дворе. Булька бегает. Слышу в подворотне гулкие шаги. Напрягся. Идет человек. Увидел меня. Остановился, засунул руку в карман. Принял агрессивную позу, смотрит. Я тоже — руку в карман. Тоже агрессивно смотрю. Человек двинулся. Я ищу глазами, где Булька. Булька на той стороне двора, задрал лапу на дерево. Человек прошел мимо меня. Я понял — он тоже боится, и пошел за ним. Человек прибавил шагу. Я тоже. Человек побежал. Булька с радостным лаем — за ним.
