Теодор Гладков - Артур Артузов
Разумеется, использовать его против Савинкова после ареста стало немыслимо.
А пока что Опперпут был размещен во Внутренней тюрьме с арестованным недавно Якушевым Александром Александровичем. Человеком совершенно иного происхождения, воспитания, образования, прошлого и нынешнего служебного положения (до ареста, разумеется). Так в камере Внутренней тюрьмы произошло знаменательное знакомство бывшего офицера военного времени с вальяжным, средних лет мужчиной, даже в заключении умудрявшимся держаться с достоинством, не теряя самообладания, во всяком случае внешне. (Б. И. Гудзь рассказывал автору, что Опперпут и Якушев настолько подружились, что даже перешли на «ты».)
Действительно, в дореволюционные времена Александр Якушев к сорока годам в соответствии с петровской Табелью о рангах являлся особой четвертого класса – действительным статским советником, что соответствовало званию генерал–майора в армии. Имел, следовательно, право на обращение «Ваше превосходительство», а его потомки – на дворянство.
Служил Якушев до революции по Министерству путей сообщения, где ведал эксплуатационным отделом Управления водных и шоссейных сообщений, входил в Императорское общество судоходства, в комиссии о новых железных дорогах и пр. В этих отраслях он по праву считался крупным специалистом, а потому сам Лев Давидович Троцкий, тогда второе лицо в стране, уговорил его вернуться на работу в родное ведомство, которое, правда, теперь именовалось не министерством, а наркоматом.
По предложению своего бывшего наркома Леонида Борисовича Красина, ставшего наркомом внешней торговли, Якушев в НКВТ представлял интересы НКПС.
Но почему Александр Александрович вместо уютного служебного кабинета в НКПС в так называемом «Запасном Дворце» на Ново–Басманной улице очутился в камере Внутренней тюрьмы ВЧК? Просто за монархические взгляды (не высказываемые, разумеется, в форме пропаганды) контрразведка во времена Артузова никого не арестовывала. А вот легкомыслие, сродни хлестаковскому, и тогда, и ранее, и в последующие годы, в том числе и нынешние, не одного человека, и не обязательно плохого, заводило и в Бутырку, и в Кресты, и в Лефортово. Внутренняя тюрьма ВЧК в этом отношении исключения не составляла.
Первую крупномасштабную операцию, построенную на принципе легендирования, решено было направить против той части монархической белой эмиграции, которая из–за границы продолжала вести активную подрывную работу против советской России. План организации крупной легенды предложил Виктор Кияковский (Стацкевич), возглавлявший в КРО отделение по борьбе со шпионажем со стороны стран Центральной и Западной Европы и Америки. Будущей контрреволюционной группе Артузов придумал название Монархическая организация Центральной России (сокращенно – МОЦР). В марте 1923 года вернулся в центральный аппарат КРО из Туркестана, где он некоторое время работал, один из самых сильных сотрудников Артузова – Владимир Андреевич Стырне. Он–то и придумал для МОЦР криптоним «Трест». Под этим названием вошла в историю вся операция в целом.
На Западе (да и у нас порой) до сих пор классическую контрразведывательную и одновременно разведывательную операцию «Трест» и параллельно с ней проводимую «Син–дикат–2» (направленную против Савинкова) преподносят в популярной литературе (профессионалы спецслужб на том же Западе относятся к ним весьма уважительно) как «провокации». Дескать, они имели целью вовлечь в мифические организации людей, до того и не помышлявших о борьбе с советской властью, чтобы политически их дискредитировать, затем репрессировать и за все это получить ордена, повышения по службе, материальные льготы.
Делается это иногда по недомыслию, иногда по невежеству, но чаще всего для очернения советских спецслужб того периода, в стремлении низвести их до уровня липовых дел, что фабриковали руководители НКВД и следователи–преступники в 30–е годы, и жертвами которых, в частности, стали сотни честных чекистов, в том числе почти все сотрудники, блистательно осуществившие и «Трест», и «Синдикат–2».
Как же все обстояло на самом деле? Вот что писалось в закрытой методической разработке ОГПУ: «Легендой называется вымысел, сообщаемый кому–либо для того, чтобы увеличить интерес и внимание к агенту, дать понять, что наш человек связан с организацией, существующей лишь в воображении»{15}. Цель легендирования – принудить существующую реально подрывную организацию «искать контакта с вымышленной, то есть заставить ее раскрыть постепенно свои карты». И далее: «Нужно помнить, что легенда имеет своей целью раскрытие существующих организаций или группировок, выявление ведущейся контрреволюционной или шпионской работы, но отнюдь не для вызова к такого рода деятельности кого–либо, что преследуется законом и принципами контрразведывательной работы» (курсив мой. – Т. Г.).
Об операции «Трест» написано множество книг и статей, сняты кинофильмы, в том числе один многосерийный телевизионный (роль Артузова в нем сыграл народный артист СССР Армен Джигарханян). Читателю и зрителю известны сегодня имена десятков людей, принимавших участие в операции. Но одно имя не упоминалось никогда (за исключением одной недавней газетной публикации) – Владимира Федоровича Джунковского.
Генерал–лейтенант старой армии Джунковский был одним из самых примечательных и противоречивых лиц в последние десятилетия существования романовской династии на троне Российской империи. Потомственный дворянин, выпускник элитного Пажеского корпуса, офицер одного из двух старейших гвардейских полков, основанных еще Петром Великим, – Преображенского…
Много лет Джунковский служил губернатором Московской губернии и оставил в Первопрестольной и ее окрестностях память самую добрую. При нем в Москве и иных городах и населенных пунктах наводился порядок, открывались «трезвые» чайные, народные больницы, школы, сиротские и ночлежные дома, библиотеки. Отмечалась и его небезуспешная борьба с традиционной продажностью российского чиновничества и полиции.
Джунковский сыграл заметную роль в развитии, точнее, становлении российской авиации. Вместе с профессором Высшего технического училища Николаем Егоровичем Жуковским он возглавлял Московское общество воздухоплавания, активно участвовал в организации дальних по тем временам перелетов (в том числе по маршруту Петербург– Москва).
Джунковский помогал открытию Московского коммерческого института, университета им. А. Шанявского, Музея изящных искусств (ныне Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина). При нем в Москве было воздвигнуто много памятников, в том числе один из лучших – первопечатнику Ивану Федорову работы скульптора Сергея Вол–нухина.
