Софья Бенуа - Гала. Как сделать гения из Сальвадора Дали
Дали, несмотря на оторванность от дома, упрямо и настойчиво работает. Каждый день Гала ищет покупателей рисунков и картин, созданных им; она бегает по галереям и по знакомым, очаровывая одних и убеждая других. Они — Гала и Дали — оба идут к одной цели: собрать деньги, чтобы побыстрей уехать в свой Порт Льигат и отремонтировать их дом. Тяжелое, но не слишком продолжительное время лишений помогает Гала постигать науку хозяйствования, она вынуждена не только продавать, но убирать, стирать и готовить. А кроме того, что, безусловно, не менее важно — напрочь забыть о печалях, чтобы у Дали не возникло и тени сомнения, что их союз случаен. «Наша сила состояла в том, что мы вели правильный образ жизни, всегда одни, вдвоем», — опишет это время в «Тайной жизни…» художник.
Портрет Поля Элюара. Художник Сальвадор Дали. 1929 г.
Как ни странно, но время нищеты можно назвать и временем триумфа Гала. Ведь Сальвадор впервые так ясно, так сознательно понял и принял истину: отныне он не сможет обойтись без своей мужественной помощницы, Гала Градивы. Она заставила убедиться, что в ее избраннике есть необычный талант и это подтвердил виконт Шарль Ноай. Он отправит на имя Дали чек в двадцать девять тысяч франков за будущую картину; огромные деньги принесут различные измышления и догадки, вместе со сплетнями придет восхищение. Аванс приблизил не только конец бедности, но и долгожданное возвращение в рыбацкую хижину, в места, дающие спокойствие, уверенность и жизнестойкий ребячий эксцентризм, проявляющийся пока только в родной местности. Дали уезжает туда, где возрождается его неповторимое «я» и где создастся вскоре облик знаменитого художника с неимоверно длинными, запоминающимися усами.
Гала и Сальвадор, начало отношений. 1930 г.
Глава 23. Порт Льигат — самое благословенное место на всем Средиземноморье
Вместе с принадлежностями художника и картинами в Порт Льигат попали предметы из шикарной парижской квартиры. Гала не удержалась, чтобы не привезти с собой изящные столики, стулья и зеркало, купленные на деньги мужа. Коллекции насекомых и почтовых открыток призваны украсить их более чем скромный дом и напоминать о времени, проведенном в чудесном, но чужом для Дали городе. Не единожды эта парочка будет курсировать между Испанией и Францией, выдерживая тяжелейшую дорогу. Гала спокойная и уверенная, а у Дали любая длинная дорога еще долго будет вызывать панические ощущения. И все же, через много лет художник сможет успокоиться и прийти почти до состояния Гала (ведь она всегда будет рядом!), он почувствует свои силы и желание рассуждать, давать оценки и критиковать страны, дающие ему пристанище. Философствуя, Дали напишет, вполне искренне признаваясь в тонкостях заигрывания с французской публикой: «Я заранее решил приберечь для Парижа самые свои сногсшибательные заверения — ведь Франция недаром снискала себе репутацию самой разумной, самой рациональной страны мира. Я же… происхожу родом из Испании — самой, что ни на есть иррациональной и мистической страны, которая когда-либо существовала на свете…». Несмотря на то, что «никто так не чувствителен к комплиментам, как французы», — полагал Дали, — время от времени «полезно и даже просто необходимо, чтобы испанцы вроде нас с Пикассо… появлялись в Париже, дабы дать возможность французам воочию увидеть сочащийся кровью кус натуральной, сырой правды».
Обстановка в доме Дали и Гала в Порт Льигате
Но прежде чем записать подобные измышления в «Дневник одного гения» (было это в декабре 1955-го), Дали должен был научиться базироваться не на чувствовании, а на уверенности. А уверенность ему мог дать только Порт Льигат, ту глубокую и твердую уверенность, позволяющую незыблемо стоять на этой грешной земле. И не последнее значение тут имело то, что Порт Льигат — самый восточный географический пункт Испании, дающий художнику каждое утро становиться «первым испанцем, прикоснувшимся к солнцу».
В этом крошечном местечке живут люди со странными именами (хотя для них лично все имена привычные), дающие новую пищу для размышлений: Маркиз, Министр, Африканец. «Пожалуй, — удивленно восхищается Дали, — немного найдется в мире мест… где могли одновременно встретиться сразу три Иисуса Христа!».
Не ежедневные ли встречи с тремя Христами зародили в Дали в 1951 году желание написать огромное полотно со своим Христом? Но и до 50-х, и после, именно в Порт Льигате, в этом благословенном месте Сальвадор Дали написал свои лучшие работы, исчисляющиеся сотнями. Он счастлив оттого, что «давно и прочно поселился в Порт Льигате. И как прекрасно, что я здесь!». Так кто сомневается, что это место не дает испанцу жизненные силы? Кто угодно, но — не Гала. Она прилагает максимум физических и психологических усилий, чтобы их место, их дом стал настоящим раем для двоих.
Христос святого Хуана де ла Крус. Художник Сальвадор Дали. 1951 г.
Она скрупулезно расставляет вещи, привезенные из Парижа, каждая мелочь для нее — целое богатство. Кастрюли, керосиновые лампы, изящные салфетки — все они являются пособниками семейного счастья. Какое-то время их единственная отремонтированная комната будет служить кухней, спальней, гостиной и мастерской. С появлением свободных денежных средств эта комната начнет обрастать комнатами-соседками, большими и маленькими, затем появится второй этаж и двор, вымощенный особым способом. Пертурбации будут продолжаться до тех пор, пока это место не превратится в огромный дом, в крепость для всемирной знаменитости и его любимой женщины.
И если Дали обожествлял свою подругу, то не менее возвышенные чувства дарил он и этому месту, приютившему их обоих. Даже близким знакомым это место должно было внушать те же ощущения, что и самому хозяину. Вот как писал знаменитый художник о времени пребывания у них парижского друга Рене Кревеля: «Самые трудные периоды эйфории и восстановления сил после очередных попыток «загнуться» Рене проводил у нас в Порт Льигате — этом месте, достойном самого Гомера, который принадлежит лишь Гала и мне. Это, как он сам признавался в своих письмах, были самые прекрасные месяцы его жизни. Пребывание у нас, насколько возможно, продлило ему жизнь… Он вставал раньше меня, еще до солнца, и все дни… проводил в оливковой роще… обративши лицо к небу — самому суровому и самому ляпис-лазурному на всем Средиземноморье…».
Мастерская Дали в Порт Льигате
