Антонио Хименес - В походе с Фиделем. 1959
Лагуна-дель-Тесоро представляет собой около 16 квадратных километров водной поверхности, и максимальная ширина озера около четырех километров. В середине озера глубина достигает шести метров. Болотистое дно, расположенное на четыре метра ниже уровня моря, покрыто слоем мягкой вязкой почвы, глубина которой неизвестна. В отдельных местах дно озера заполнено огромным количеством ила и помета тысяч водоплавающих птиц, обитающих в этом районе. Это ценное богатство, созданное самой природой, до сих пор никем не принималось в расчет.
В самом озере и вокруг него богатейшая фауна. Здесь водятся дикие утки, ибисы, цапли. Берега озера покрыты пышными луговыми травами, которые порой выглядят как ярко-зеленые оазисы среди болотной растительности. Кустики полевой гвоздики и местами густые заросли. На поверхности вод озера, порой спокойных, порой бушующих, видны цветы лотоса. С ними соперничают цветущие орхидеи, похожие на яркие драгоценности.
В озере водятся не только крокодилы, но и различные породы рыб: хикотеа, форель, бешенка, бьяхака и одна из самых редких рыб на земле — манхуари, достигающая в длину метр с лишним. Она представляет собой удивительное сочетание рыбы и рептилии. На первый взгляд ее голова напоминает голову крокодила, но в то же время тело ее покрыто жесткими клиньями, напоминающими чешую. На самом же деле это — доисторическое животное, сохранившееся до наших времен. Наш известный зоолог Фелине Поэй после длительного исследования этого вида пришел к выводу, что манхуари — «исключительное явление в мире рыб: они не принадлежат к нашему времени, и мы можем найти определенное сходство их только с подобными существами на начальной стадии развития Земли, когда рыбы и рептилии еще не отграничились друг от друга».
Мы смогли убедиться, что в Лагуна-дель-Тесоро и в небольших озерцах по побережью бухты Кочинос водится огромное количество манхуари. Защита от уничтожения этого редкого вида рыбы, обитающего только в кубинских водах, наравне с заботой обо всей флоре и фауне Сьенага-де-Сапата стала важнейшей задачей плана по возрождению природы Кубы, принятого революцией.
Существует две противоположных версии по поводу возникновения названия Лагуна-дель-Тесоро (озеро Сокровищ). Одни говорят, что индейцы из Ягуарамас и Анабаны, на севере данной болотистой местности, погрузили в него свои золотые сокровища, точно так же как ото сделал индейский вождь Атуэй на востоке страны в связи с нашествием испанцев. Другие же утверждают, что речь идет о спрятанных в озере сокровищах, награбленных пиратами.
В первой четверти нашего столетия инженер Хуан А. Коскулюэла обнаружил на островке Эстакадас в Лагуна-дель-Тесоро остатки поселка, все здания которого стояли на сваях.
Это открытие приобретает сегодня особое значение в связи с замыслами Фиделя о туристическом освоении озера, где планируется построить отдельные домики на сваях, подобные тем, которые строили индейцы-тапиос в районе Сан-Хосе-дель-Лаго. И я хочу процитировать наблюдения этого первооткрывателя из его книги «Четыре года в Сьенага-де-Сапата».
«Островок Эстакадас невелик, невысоко выдается над водой, в настоящее время почти полностью затоплен; по всей его поверхности, а также в прилегающей протоке, отделяющей его от островка Кокодрило, мы обнаружили многочисленные ряды вбитых в землю свай, достаточно высоко поднимающихся над поверхностью. Все ряды были расположены в строгом порядке. Это свидетельствовало о том, что это — дело рук человека. Расстояние между ними составляет около трех метров. Все напоминало отличную шахматную доску со строго прочерченными симметричными линиями. Одним словом, все свидетельствовало о том, что их постройка не была случайной. О ее древности можно было судить по состоянию свай. Эти сваи служили опорой для большого количества домов, стоявших на них в отдаленные времена. Гипотеза получила свое подтверждение, когда на поверхности островка, ныне залитой водой, мы нашли большое количество обломанных раковин. Рядом с ними мы обнаружили несколько небольших обработанных камней, имевших в центре специальное отверстие, что указывает на их употребление в качестве грузила для сетей, использовавшихся давними жителями свайных построек для рыбной ловли».
Предварительные исследования в Лагуна-дель-Тесоро и в зоне болот не оставили нам времени для проведения некоторых археологических изысканий, но, выполняя впоследствии функции директора плана по освоению Сьенага-Де-Сапата, я всегда с особой тщательностью следил за тем, чтобы сохранить для истории любой предмет, связанный с жизнью аборигенов, который попадался в процессе осушения болот.[11]
В одной из поездок с Фиделем к югу от Лагуна-дель-Тесоро, где находится скала под названием «Собачий клык», мы познакомились с местным жителем Франсиско Альсугараем, которого соседи знают по прозвищу Кико.
Стоя почти по пояс в воде, Кико с огромной силой тянет за себя веревку, которая, кажется, вот-вот лопнет.
Увидев нас и не отпуская веревки, он приветствует премьер-министра и сообщает:
— Вот так и таскаем этого зверя.
— А что это за зверь? — с любопытством спрашивает Фидель.
— Знаете, это такой крокодил, который на всех нагоняет страх, но я его вытащу. Здесь у нас все вносят деньги на аграрную реформу. У меня денег нет, но я подарю в фонд реформы этого крокодила.
Вскоре из болота показалась голова крокодила. Его шея перевязана веревкой, и тут же Кико ловким движением набрасывает аркан на его пасть и с силой бросает его на дно лодки. Фидель беседует с Кико о его жизни и опасной профессии.
— Было бы хорошо, если бы в будущем туристском центре Лагуна-дель-Тесоро был свой крокодилий питомник. Как вы думаете, Кико, вы не могли бы помочь нам поймать несколько крокодилов, чтобы начать создание питомника?
И, не дожидаясь ответа, Фидель продолжает:
— Конечно, это факт, что количество крокодилов в этих болотах уменьшается, но ведь факт также, что если мы создадим питомник, то сможем спасти от вымирания этот кубинский вид фауны, использовать его в туристических целях, не говоря уже о выделке изделий из крокодиловой кожи.
Кико загорается этой идеей и уже на следующий день начинает отлавливать по всей округе крокодилов для питомника.[12]
Некоторое время спустя, когда питомник был уже почти готов, мы с Фиделем снова приезжаем в этот район. Нас встречает Роландо Эскардо, поэт, ставший руководителем зоны сельскохозяйственного развития в районе Сапата. Эскардо жалуется нам на Кико, который порой злоупотребляет алкоголем. Фидель, полумертвый от усталости из-за огромной работы, которой он был занят целые дни в Гаване, задает лишь один вопрос:
