Мэй Пэнг - Любить Джона: Нерассказанная история
«Кто будет руководить этим альбомом?» — спросил Спектор.
«Ты.»
«Я буду полностью контролировать процесс?»
«Да, да. Ты будешь. Я хочу быть певцом в группе».
Спектор молчал. «Другими словами, — наконец сказал он, — у меня полный контроль.»
«У тебя полный контроль.»
Спектор уставился на меня, пытаясь определить мою реакцию. «Мы должны подумать, какие выбрать песни, — сказал он. — А затем начать подбирать музыкантов. Я с тобой свяжусь потом.»
«Значит, ты берешься за это дело?» — сказал Джон, сияя.
«Только если у меня полный контроль.»
По дороге домой Джон не скрывал своей радости.
«Ты слышала, — говорил он мне. — Фил будет делать этот альбом.»
Меня беспокоил «полный контроль» Спектора Тем не менее, я уже видела, как Джон записывал «Imagine», «Some Time In New York City», и особенно близко, «Mind Games». Хотя у него и были моменты нервозности, он всегда знал, что делает. Я всегда старалась не беспокоиться.
В ту ночь Джон рассказал Йоко, что Спектор согласился делать альбом, и что он дал ему право контроля. На следующее утро, во время одного из ее звонков, я услышала, как Джон резко говорит: «Когда ты хочешь делать рок — н-ролльный альбом, надо идти по самому лучшему пути! А Фил — самый лучший!»
После обеда Джон, после множества попыток, дозвонился до Спектора. Спектор, видимо, был наполнен диким энтузиазмом, а Джон был в восторге. «Это будет конец всему, — сказал он Джону. — Это будет величайший альбом. Малыш, это будет классика. Вот, что это будет — классика. А теперь ни о чем не беспокойся.»
От имени Джона я позвонила финансовому директору Кэпитол Рекордз и сообщила ему о планах Джона. В таких случаях обычно составлялся бюджет альбома, затем бронировали время работы в студии, и нанимали музыкантов и представляли смету фирме. конечно, все интересовались расходами, но в начале 1970–х музыкальная индустрия переживала небывалый бум. На популярных альбомах можно было нажить целое состояние, и когда в деле участвовали такие суперзвезды, как Джон, деньги просто текли рекой. Ни одна звукозаписывающая компания не стала бы ограничивать деятельность такого артиста, как Джон, если только он не станет расшвыривать сотни тысяч долларов без какого — либо видимого результата. Я знала, что Кэпитол оплатит счета по новому альбому Джона безо всяких вопросов. Все же я считала, что, поскольку мы держим домашний бюджет, мы не должны бездумно тратить деньги в студии.
Я позвонила в офис Спектора и поговорила с его секретаршей. В конце концов, после многих попыток, я дозвонилась до Спектора. «Я раньше уж составляла контракты альбомов Джон, — сказала я ему, — и я готова снова заняться этим. Мы можем посидеть вместе и составить бюджет альбома.»
«Все сделают в моем офисе», — сказал Спектор.
«В те дни музыкантов нанимали за плату в девяносто долларов за три часа записей. Необходимо было заполнять платежные ведомости и направлять соответствующую информацию в налоговую службу союза музыкантов.
«Если вы скажете, кого хотите нанять, я могу заключить договоры с музыкантами и позаботиться о документации», — сказала я.
«В моем офисе позаботятся о музыкантах.»
В то время студия стоила сто пятьдесят долларов за час. Когда работаешь неэффективно, эти расходы могут вылиться в астрономическую сумму.
«Я могу забронировать время в студии», — вызвалась я добровольно.
«Мы об этом позаботимся.»
«Когда придут счета, я могу изучить их и потом отправить в Кэпитол.»
«Мы сразу отправим счета по почте. Ни о чем не беспокойся.»
Мне ничего не оставалось, как позвонить в Кэпитол Рекордз и сказать, что наши счета придут прямо из офиса Спектора.
Джон слышал мои разговоры по телефону и посмеивался. «Ты не привыкла к полному контролю, — сказал он. — Ты из тех, кто любит делать всю работу. А тебе нужно просто сесть и расслабиться.»
Тем временем вокруг стали поговаривать о том, что Спектор и Джон собираются записать альбом из классики рок — н-ролла, и что Спектор решил приглашать на записи в качестве гостей всех лучших музыкантов Лос — Анджелеса. Когда эти слухи расползлись по городу, все решили, что они должны играть на этом альбоме. Нам стали звонить разные друзья, желавшие играть с Джоном и желавшие порекомендовать также своих друзей. Джон посылал их к Спектору. Затем он спрашивал Спектора, как идут дела, а тот ничего ему не говорил.
Джон был в восхищении от игры Спектора. Его молчание еще больше подогревало любопытство и энтузиазм Джона. Тем не менее он настоял, чтобы играть на барабанах наняли его любимого Джима Келтнера. Он также сказал Спектору, что хочет задействовать своего собственного инженера, Роя Сикалу. Несмотря на свой полный контроль, продюсер охотно согласился с выбором Джона. Тогда я поняла, что Спектор так же загорелся этим альбомом, как и Джон. С облегчением я немедленно занялась вызовом Сикалы из Нью — Йорка. После этого я действительно смогла расслабиться. Независимо от того, что делал Спектор, Джон окружал себя своим музыкальным «семейством», — чрезвычайно умелыми людьми, любившими Джона, верившими Джону, который сам и любил и верил им.
Затем Джон решил нанять гитариста Джесси Эда Дейвиса, и тот вечером пришел к нам, чтобы обсудить альбом.
«Он плохо на меня действует», — сказала я Джону, когда тот ушел.
«Фанг Йи, — ответил Джон тоном школьного учителя, поучающего среднего ученика, — он может сыграть на гитаре все, что угодно. Он охуевающе изумительный гитарист. Как это такой человек может на тебя плохо действовать?»
Между тем Йоко продолжала осыпать нас своими звонками — раз пятнадцать в день — с враждебными выпадами против Спектора. Однако никакие ее слова не могли повлиять на энтузиазм Джона. Йоко напомнила ему, что Спектор, после того как они два раза провели у него в гостях, прислал им счет.
«У Фила есть чувство юмора», — ответил Джон.
Она сказала ему, что не следует доверяться Спектору, потому что за его домом следят. «Он чертовски клевый продюсер», — ответил ей Джон.
Как — то поздно ночью она разбудила нас и спросила Джона, как он может доверять кому — либо, кто носит револьвер, как это делал Спектор.
«Он никогда ни в кого не стрелял, — обрубил Джон. — Кроме того, я уверен, что он заряжен холостыми». И Джон повесил трубку.
Все эти проблемы — таинственность Спектора, предположения Йоко о Спекторе, мое неудовольствие Джесси Эдом Дейвисом — на Джона не имело воздействия. Он был весел и с нетерпением ждал начала работы, чему я была очень рада.
Джон и Спектор стали договариваться по телефону о том, чтобы назначить ряд общих сборов для обсуждения альбома. Было трудно застать Спектора, когда же вы заставали его, было трудно заставить его принять решение. Для того, чтобы назначить первый сбор, понадобилось четыре или пять звонков. Затем Спектор передумал, и снова надо было звонить три — четыре раза. Спектор отказывался выходить из дома до заката солнца и настаивал на возвращении домой до восхода. Мы с Джоном прозвали его Вампиром.
