Артем Драбкин - Я дрался на Т-34. Третья книга
Но у нас примерно и с ИС-2, и с Т-34 равновесие с немцами было. Там успех дела зависел от того, кто первым успеет заметить и выстрелить. Так было в любых боях танков против танков. Часто у нас практиковалось и такое – закапывали танк в капонире. У каждого танка был определенный сектор обстрела. Допустим, мой от березы и до столба, у соседнего танка – другой сектор. Часто сектора обстрелов заходили друг на друга.
Еще часто по радио переговаривались. Бывало, я соединюсь с соседним танком и говорю с его командиром:
– Коля, как дела у тебя?
Тот отвечает:
– Пока ничего не вижу.
Вдруг слева показываются два танка. Мы уже по радио договариваемся, кто по первому будет стрелять, а кто – по второму. Один раз стреляешь – и все, танк подбит. Второго выстрела делать уже не надо.
– На каких-нибудь танках, кроме ИС-2, вы ездили во время войны?
Только на Т-34.
– Получали ли вы танки от союзников по ленд-лизу?
Нет, мы их видели только на альбомных картинках.
– Гусеница спадала у танков?
Часто спадала. Танк в таких случаях останавливается, а ты, значит, стоишь и смотришь, думаешь, сколько траков надо заменить.
– Как танки передвигались на марше?
Обычно танки шли в составе колонны. Если это было большое расстояние, то шли вместе с охраной слева и справа. Если находились в бою, то шли по линии в один ряд углом вперед. Но это во время наступления. Если же отступали – то шли в один ряд углом назад. Часто взаимодействовали с пехотой.
– Тактика у вас, когда вы воевали на ИС-2, чем-то отличалась?
Тактика была у нас такая, что сначала шли мы с артиллерией и пехотой, а потом для развития успеха пускали Т-34. Нам всегда ставили строго по карте задачу. Ведь танк ИС-2 тяжелый, по болотистой местности он ходил плохо. По шоссе он, конечно, проходил 26 километров в час, а по грунтовой дороге – всего 10–12 километров.
– Чем вы были вооружены?
Каждый член экипажа имел пистолет ТТ. Кроме того, в танке у нас было три пулемета: первый – ДШК, который стрелял по самолетам, 12-миллиметровый, он у командирского люка стоял, пулемет, который был в башне, и спаренный со 122-миллиметровой пушкой пулемет у наводчика.
– Случаи невыполнения боевых заданий у вас бывали?
Нет. Задания мы полностью и всегда выполняли.
– Кто из ваших командиров во время войны вам запомнился?
Помню, у нас командиром роты был Петровский. Он еще на Финской воевал. Но у нас он пробыл недолго.
– Как складывались отношения у вас в части?
Нормальными были отношения. Танковый экипаж – это же как одна семья. Команда у нас в экипаже была такая: два офицера – водитель и командир (неважно, командир это танка или командир танкового взвода), потом наводчик, радист, заряжающий, но это были уже сержанты.
– Как к Сталину во время войны относились?
К Сталину нормально относились. Говорили: «За Сталина, за Ленина, вперед, ура!»
– Отношение к немцам каким именно было?
А как к врагам относятся, так и относились: с презрением, как к противникам.
– Потери несли часто?
Танки все время подбивали, несли и потери.
– Наших убитых танкистов как хоронили?
Ну почести погибшим были какими у нас? Давали салют из винтовок.
– Немцы бомбили вас?
У нас этого почти не было. Местность была такая. Но бывало и такое, что, когда мы ехали на железнодорожных платформах, начинали нас бомбить.
– Насколько я знаю, после окончания войны вы много лет прослужили в армии. Расскажите поподробнее, где и как вы служили.
Когда окончилась война, нас из Ленинградского военного округа переправили в Эстонию, в город Кейла, что в 30 километрах от Таллина. Там нам поставили ангар, где наш 2-й гвардейский танковый полк расположился. Но к нам в этом месте присоединили еще один полк – танково-самоходный. У него на вооружении были самоходки СУ-76, они были вооружены 76-миллиметровыми пушками, покрыты были брезентом и чем-то походили на мотоцикл с коляской. В 1945 году я в Кейла начал служить, а в 1946-м написал заявление, чтобы меня уволили с армии. Тогда из армии увольняли инженеров и специалистов и отправляли на восстановление городов, заводов, фабрик, где они были нужнее, а нас, железнодорожников, увольняли как-то не очень. И вдруг всех нас, кто хотел уволиться с армии, вызывает к себе на беседу командующий Ленинградским военным округом генерал Лучинский. Он мне и говорит:
– Ну что, надоела служба в армии?
– Да не надоела, а у меня специальность есть – железнодорожник, слесарь по ремонту вагонов и паровозов.
– А что, – говорит он, – полковник, которому осталось полтора года служить, согласен у тумбочки стоять, лишь бы до 25 лет дослужиться. А вы такой молодой, да у вас такие данные, хотите, чтоб вас уволили. Нет, езжайте в свою часть и служите.
В общем, вернулся я в свою часть, и там меня сделали чуть ли не «козлом отпущения». Я танки водил хорошо и стрелять умел не хуже. И вот у нас начинаются дивизионные тактические учения, стрельбы, вождение. Ну, и из меня сделали показуху. Я был командиром роты тогда. У нас было шесть кадрированных рот – в каждой были командир роты, командиры взводов и механик-водитель, а остальные – роты резервисторв. Было и четыре линейных роты. Занятия по вождению проводил один генерал. Он, помню, сказал так: «Учить танкистов должны сами командиры. Они должны увидеть, как сами офицеры умеют водить».
Ну вот, мы и начали так ездить: сначала я, как командир роты, потом – командиры взводов и затем – механик-водитель. А водить нужно было танки по соответствующим препятствиям. А препятствием был такой бетонный валик высотой в три метра. Заставляли нас проезжать и утюжить солдат через противотанковый ров, то есть проезжать выше их голов. Это, оказывается, так приучали наших солдат, чтобы они, пехота, не боялись танков. Окопы были полного профиля, и солдаты, кто на коленках, кто на корточках, от наших машин прятались. Так нам давали такое задание – когда подъезжали к этим траншеям, должны были поворачивать влево-вправо, чтобы этих солдат песком засыпать. Кто был хитрее, успевал, как только танк на траншею въезжал, отойти влево или вправо. А кто не успевал быстро сообразить – того засыпало песком. Потом, когда все заканчивалось, мы помогали этих солдат раскапывать и вытаскивать из земли.
Ну а потом, в 1952 году, меня отправили служить в Германию, пять лет прослужил, затем меня направили в Эстонию, в Нарвский военкомат. Там я в 1958 году уволился из армии уже в звании майора.
