Юрий Шахбазян - Амбарцумян
Не с целью нарушения правил скромности, а лишь для восстановления истины, я, как отец, должен удостоверить факт, что Виктор эмоционально и умственно, почти всем своим существом был прикован к своему отцу, проводя с ним своё свободное время в беседах и "философских" рассуждениях.
Научные запросы Виктора сильно возросли. Ему для самостоятельных наблюдений уже нужен был инструмент — телескоп. После покупки телескопа начались регулярные наблюдения неба. Каждый день, поздно вечером, юноша устанавливал у нас во дворе телескоп и, окружённый толпой любознательных товарищей и знакомых по двору, производил свои наблюдения.
Спустя некоторое время юноша уже имел достаточный наблюдательный материал, на основании которого его пытливый ум пришёл к выводу о "коротком, шестнадцатидневном периоде вращения солнечных пятен". Разработав материал, он составил об этом хорошо обоснованную научную статью, подлинник которой и сейчас хранится у меня.
По мере роста его эрудиции становилось популярным его имя как астронома и математика. Прочитанные в тесном кругу доклады создали почву для публичных выступлений.
— Мы требуем, — говорили многие, — организовать публичную лекцию молодого астронома. Это — желание общества. Все хотят этого.
Против такого шага возражали многие из моих друзей и знакомых.
— Нечего фокусы выкидывать! Это будет глупый фарс! — насмехаясь, говорил Арам Тер-Григорян. — Не подобает ни мальчику в 13 лет, ни его отцу устраивать такую комедию. О науке здесь не может быть и речи. Родителям надлежит положить конец этому безосновательному ажиотажу.
Я не разделял этого мнения. На дело я смотрел с точки зрения потенцирования и укрепления научного экстаза в психологии юноши, с точки зрения возможности создания научной уверенности в своих силах и выработки сознания ответственности за дело, которое выпало ему на долю. Эту стимулирующую функцию публичного выступления нельзя было игнорировать. Говоря языком педагогики, я просто хотел путём публичных выступлений создать у юноши неистребимую, действенную мотивацию научного энтузиазма.
Первая публичная лекция Виктора всё-таки была организована. В армянской газете "Красная Звезда" от 9 июня 1921 года был помещён панегирик этой лекции.
В моём архиве уцелели и остаются в полной сохранности научные работы Виктора, мальчика 12–13 лет.
Работа 1. На её титульном листе рукою Виктора написано: "В. А. Амбарцумян. Описание туманностей в связи с гипотезой происхождения мира; 1919–1920 гг.".
Работа 2. В. А. Амбарцумян. "Эволюция планетарных систем и двойных звёзд. Космогония. Критика и разбор космогонических теорий. Некоторые частные случаи возникновения миров".
Работа 3. "Новый, шестнадцатидневный период солнечных пятен".
Спустя три десятка лет после этого тот же Виктор Амбарцумян создал свою космогоническую теорию. Для внимательного историка очевидной должна быть эволюционная связь в развитии этих идей.
В марте 1924 года по приезде в Ереван я с сыном явился в Государственный университет, где нас очень радушно принял ректор Акоп Иоаннисян. Он уже знал о Викторе по сообщениям печати.
— Я много слышал о нём и много читал, — произнёс он, ласково лицезрея юношу. — В Тифлисе он выступал часто с докладами. Надеюсь, то же самое будет и здесь.
Затем после краткой беседы с Виктором ректор вызвал профессоров и познакомил их с юношей. Здесь, в кругу преподавателей и профессоров, помимо вопросов лично-биографического характера, обсуждался и вопрос о том, на какую тему согласится Виктор прочесть доклад. Было решено, что вечером следующего дня состоится доклад "об основах теории относительности". В назначенный час состоялся доклад. Виктора слушала полная, битком набитая аудитория, состоявшая из студентов, преподавателей и профессоров. Виктор был награждён громом аплодисментов».
Далее Амазасп Асатурович пишет уже о своём сыне в те годы, когда он являлся уже учёным с мировой известностью.
«15 июля 1939 года я и Виктор выехали из Ленинграда на Кавказ. В одном вагоне с нами ехали студенты-армяне. Почти на всём протяжении пути велась оживлённая беседа по различным вопросам общественно-политической жизни и науки. Студенты беседовали с особенной радостью и увлечением, видя перед собой выдающегося и ими любимого учёного.
— Не находите ли вы, Виктор Амазаспович, что наука в Армении поднимется на независимую и самостоятельную высоту? — с надеждой на положительный ответ спрашивали они. — Ведь есть же такие области науки, где армянская творческая мысль вполне самостоятельна и шествует впереди всеобщего человеческого знания!
— Если отбросить в сторону ненужное самохвальство и серьёзно вникнуть в сущность происходящего, — мягко отвечал им Виктор, — то можно утверждать, что самобытное развитие мысли в Армении вполне возможно. Если наш народ действительно хочет быть суверенно-самостоятельным и занять почётное место в общем прогрессе человечества, он должен идти по пути научно-философского творчества, он должен быть причастным к созданию тех общечеловеческих культурных ценностей, которые проистекают из науки. Мы должны сознавать, что никуда не годится "холостой", бессодержательный патриотизм. Самобытное научное творчество нации, способное приобщить её к общечеловеческой культуре, — более важный фактор национальной суверенности, чем политическая суверенность.
Конечно, о независимом от внешнего мира развитии науки не может быть и речи, ибо современная наука едина и двигается вперёд единым фронтом в неразрывной гармонии своих соединённых сил. Это можно сказать о тех науках, которые уже интернационализировались, как, например, физика, математика, химия, астрономия и т. д. Но и в этом едином интернациональном прогрессе науки армянская мысль, как всякая другая национальная мысль, может занять своё почетное и завидное место. И чем основательнее будет занятое национальной мыслью место, тем прочнее и авторитетнее окажется международно-культурное значение этой нации. Кроме того, конечно, есть науки, которые отличаются национальным характером и которые, конечно, могут развиваться самостоятельно и независимо, например, история армянского народа, армянской литературы, искусства и архитектуры, археология и пр. — вот эти вполне могут быть автономно-суверенными.
— Если в области науки и техники наш народ, — утверждал Виктор, — сумеет выдвинуться в первые ряды человечества, то тем самым он создаст себе непоколебимую и бессмертную национальную независимость.
— Не думаете ли Вы переехать на работу в Ереван? — спрашивали студенты с чувством досады, — ведь надо же работать на благо своей родины! А то большинство выдающихся армянских учёных "рассеяны" по миру и льют воду на чужую мельницу!