Всеволод Вишневский - Дневники военных лет (1943, 1945 годы)
Лунная ночь. Мне хочется на простор, но пока длится война, - я сделаю здесь все, что смогу, в 1943 году дам высшее напряжение всех моих сил. Но крик души: мне хочется быть наедине с бумагой, с самим собой, со своими мыслями. Это так! Я жил и хочу жить в искусстве. Меня не тянет на дкафовские{64} просмотры спектаклей, я знаю, что это "военные эрзацы". Искусство будет завтра!
Получил письма от молодых авторов (балтийцев). Им тоже нужен "воздух искусства". Ответил: "Друзья, надо драться пером. Сейчас - в поход! Все для Победы! Вот смысл всей нашей жизни сегодня. Индивидуумов, жаждущих солнца, интеллектуальных просторов и пр., - вероятно, миллионы. Учтем это! Все придет после Победы".
Этим письмом я ответил и самому себе.
23 февраля 1943 года
Сдержанный приказ товарища Сталина. Красная Армия одна несет всю тяжесть войны; анализ причин неуспехов немецкой армии; данные о ее потерях: четыре миллиона убитых, пять миллионов раненых; огромные потери в технике. Дефективность немецкой стратегии. СССР развертывает резервы. Время работает против фашизма. Не следует упиваться успехами. Враг еще не разбит. Надо бить, преследовать, окружать, уничтожать его; закреплять успехи; усиливать партизанское движение.
Днем прошелся до Кировского моста. Весенний день, флаги... Встретил детский дом на прогулке - целый выводок крохотных ребятишек. Подымают ручки, пищат: "Здравствуй". Так светло стало на душе, - идешь и чему-то улыбаешься... А между тем все время - методический обстрел города {часа четыре подряд). В нашем районе пока тревоги нет.
У Невы - розовые разрывы снарядов и тяжелый гул среди каменных стен. Новые плакаты - яркие, пестрые, но удачных мало. По радио передают народные песни. Разгуливают моряки с новенькими погонами на плечах...
В 8 вечера с С. К. на мотоцикле - в город. Звездная ночь. Летим со скоростью ста километров в час. Огневой след - искры из глушителя...
На радио. - Выступил, читал обстоятельно, по-пропагандистски. Сам себе раскрывал некоторые моменты, связанные с сутью войны.
Вечер провели дома с друзьями... Настроение хорошее. Работы закончены, - можно и попраздновать.
24 февраля 1943 года
Солнечно... Обстрел. Барражи истребителей...
Ощущение некоторого отдыха... С. К. убирает свою "мансарду", пришивает новые пуговицы к шинели.
Два года на военном положении сказываются. Все деформировано блокадой... Каждую минуту надо быть начеку, на месте. Это ощущение ответственности, занятости, - ощущение долга (в высшем смысле этого слова) не покидает нас ни на секунду. Вчера я хотел, страстно хотел выключиться, хоть на час забыть о службе, о делах... И не мог. Все на "товсь"! Постоянно ощущение озабоченности.
С. К. с грустью говорит:
- Я старею... Ответил ей:
- Ты всегда, до конца жизни будешь моей женой, единственным человеком, который знает меня, почти предельно знает. Очень трудно, но мы все вытерпим, - так надо и иначе быть не может. Мы с тобой знаем, что делаем, во имя чего живем.
Надо продумать тему современного человека: его поведение в условиях войны; отношение к нормативам: опасность - безопасность. Это - в плане общей эволюции человеческого типа. На этом пути и этап современной войны. Какие этапы нам еще предстоят? Постоянное беспокойство - жизнь в вечном движении, в утверждении - отрицании. Это так понятно.
В госпитале. - Много раненых моряков. Лежит юноша - чистые-чистые глаза. "Скажите, я выживу?" - молит... "Безусловно!"
Раненые просят меня выступить. "Обязательно!" Я говорю с ними два часа и счастлив, что лица их оживляются и загораются глаза.
Утраты наши тяжки, - почти нет семьи, где не было бы потерь... Но люди упорно работают, - на некоторых производствах 16-летние девушки дают до 600 процентов нормы; в стране - ряд новых ценных открытий и т. д.
Мысли о войне.
Взяты Ахтырка, Малоархангельск, Сумы, Лебедин. Сильный фланговый удар. Он выводит к Киеву и к новому фланговому удару на Буковину - Бессарабию...
Обмен телеграммами с Англией... Король Англии Георг VI преподносит почетный меч - Сталинграду. В миро происходят необыкновенные социальные и политические сдвиги... Мы показываем миру, как защищать свое отечество. Это, volens nolens{65}, признается и на Западе.
Рузвельт учит города США опыту обороны Москвы, Ленинграда, Сталинграда. Английский парламент обсуждает план Бевериджа, используя опыт Москвы. - Геббельс призывает немцев драться по примеру Москвы... Н-да...
Темный вечер... Читаю московские и ленинградские газеты. - Английские признания в любви. Идеи славит Россию.
Неужели обо всем договорились? Неужели наступит, наконец, длительный мир? (Конечно, не без компромиссов и эволюции.)
25 февраля 1943 года
С 23 февраля в городе прибавка хлеба. (Его рыночная цена сразу упала до двухсот рублей за килограмм, а сравнительно недавно была - шестьсот.) Прибавка существенная, так как дает людям ужин или возможность резерва для обмена на другие продукты.
В сводках последних дней - некоторая сдержанность. Упорная борьба в Донбассе... Видимо, Украинский фронт занят ремонтом железных дорог и пр. Закрепляет взятое.
...Ленинградский фронт упорно действует, освобождаясь от окопной неподвижности. Готовятся новые операции.
В прессе примечательные ответы английских министров - Геббельсу: прокламирование длительного англо-русского союза во имя процветания современной цивилизации.
Ответил на ряд писем молодых авторов (матросов и др.). Ответил на поздравительные телеграммы "Правды", "Красного флота", А. Таирова{66} и многие другие.
К пьесе! Читаю Шекспира, Его военные хроники жестоки, сильны, современны...
Вечером у нас был Саша Фадеев. Я рассказал ему о последних военно-политических новостях, о наших делах. Он вернулся из поездки в гвардейскую дивизию Симоняка (наступление на Красный бор, Поповку и пр.)... Побывал на КП в сыром подвале в Красном бору. Видел, как на собаках вывозили раненых, когда огонь противника крушил санитарные машины. Собаки мчались среди разрывов, возницы нещадно нахлестывали... Проскочили!
Беседовали всю ночь - о Москве, о друзьях, о литературе. Остро, трагически все переживает Довженко{67}. Он написал "Мать" - мучительный, сильный рассказ; в нем много правды, чего-то понятого внове...
Оттепель. За окном шумит ветер, на заливе крошатся льды. Это шагает 1943 год - будет он лютый!
Фадеев рассказывал мне об осени 1941-го, я рассказывал ему... Может быть, никогда и не будет в литературе описано все то, что мы видели, познали...
Легли спать в 6 утра, но все еще возвращались к своим темам, к людям, по которым душа тоскует, - к людям по "ту сторону", к людям Москвы, искусства.
Лежу во тьме и вижу образы своей пьесы: отца и сыновей, их драму. Знаю, что напишу. Во тьме хочу увидеть очертания будущего спектакля. Ведь для того, чтобы вместить образ Ленинграда, надо стены театра сломать. В ушах - музыка: тема вечного похода жизни... Синтезировать высший тип современного воина - тип русского воина! Быт? Не могу ни любить, ни изображать его. Заставляю себя иногда, но не могу. И, может быть, внутренние затруднения с пьесой были именно поэтому.
