Александр Никонов - Сливки. Портреты выдающихся современников кисти А.Никонова.
– Иначе бы Кремль о ней знал давно… А хотелось бы, чтобы они были?
– Да как-то я не испытываю романтических чувств по отношению к внеземным цивилизациям. Я же прагматик.
– По-моему, ваш сподвижник Гайдар говорил, что у России есть два выхода – реалистичный и фантастический. Реалистичный – если прилетят инопланетяне и все нам сделают, а фантастический – если мы сами все сделаем.
– Нет, все-таки какой-то он пессимист, наш Егор…
Черной молнии подобный
Первую научную работу по физике будущий реформатор экономики написал семнадцати лет от роду. Посвящена она была связи с космическими аппаратами, входящими в плотные слои атмосферы. Дело в том, что спускаемый аппарат разогревается, его окутывает облако плазмы и в результате разных электромагнитных эффектов связь аппарата с ЦУПом пропадает минут на пять-шесть. Эту проблему школьник Немцов решил, предложив антенну с изменяемой геометрией. Это, я считаю, его очень хорошо характеризует. А вообще после получения диплома физик Немцов занимался физикой плазмы.
– Раз уж заговорили о плазме. Вы не знаете случайно, что такое шаровая молния?
– Я думаю, это холодное плазменное облако возбужденных молекул азота. Понимаешь, есть такой эффект запертого излучения. Существуют квантовые переходы. И если длина световой волны близка к резонансной частоте, то свет не выходит из этого шара. Он как бы все время натыкается на резонансные переходы, многократно отражаясь от молекул азота, которого в воздухе семьдесят процентов.
– Красивая гипотеза.
– Ага! Причем в предельном случае групповая скорость волны может быть близка к нулю.
– Чертовски любопытно. Жаль только, никто ничего не поймет…
Крестный ход
– Среди физиков верующих немного. Вы, я надеюсь…
– Знаешь, что меня в этом мире всегда больше всего поражало? Почему физические законы такие элегантные. Мне всегда казалось, что эта красота неспроста. Трудно поверить, что это все без Бога случилось.
– Та-ак… Начинается. Может, вы и крест носите?
– Ношу. В кармане.
– А все мои знакомые боговеры на шею вешают.
– А мне митрополит Нижегородский Николай, с которым я был дружен, подарил старый серебряный крест и сказал, что мне его нужно носить в кармане. Я не стал уточнять, почему.
– Покажите крест.
– Он в пиджаке остался. А пиджак дома по причине жары.
– Слушайте, может, вы и в церковь ходите?
– Бывает. Редко, правда, – на Рождество и на Пасху. Но никогда вы меня не увидите в церкви по телевизору. Противно, когда кремлевские позируют со свечками перед камерами. Нехорошо…
– А душа бессмертна?
– Нет. У меня вообще к вере довольно прагматичный подход. Я не в Бога верю, а в Высший Разум, создавший красивые законы. И думаю, что живем мы все-таки один раз. А хоть бы и не раз – все равно ведь мы об этом никогда не узнаем. Вот не помните же вы свои прошлые жизни. А это равносильно тому, что вы их и не жили. Между прочим, у нас в радиофизическом институте делали такой фантастический опыт по поводу души. Убивали курицу электротоком и взвешивали до и после смерти. Искали, сколько весит отделившаяся душа. Сколько куриц перебили! И знаете, у них получилась какая-то минимальная разница в весе – доли грамма, кажется. Я, правда, к этим экспериментам не имею никакого отношения.
– Экий вы осторожный, прямо настоящий ученый. А как же вы объясняете дефект масс живой и мертвой куры?
– Ну, например, в момент смерти может происходить мощный электромагнитный импульс из всех клеток тела. Он и уносит ничтожную долю массы.
– Е = мс2, лучше не скажешь.
Да, скифы мы…
– Знаете, меня давно мучает один вопрос. Вот есть страна, которой позарез нужны реформы. И вроде бы для этого собрались неглупые, грамотные, решительные, яркие молодые люди. Немцов, Гайдар, Чубайс… Может быть, лучшие из всех возможных. Почему же ничего не получилось?
– В России реформаторы всегда были в жутком меньшинстве. Их усилия просто тонут в косной азиатской массе.
– А в Восточной Европе и Прибалтике получилось.
– Кардинально разные общества и люди. В Европе общество положительно отвечает на два вопроса. Первый – общество признает, что частная инициатива лучше чиновничьего произвола. А в России наоборот. Например, Лужков говорит, что нам нужно сильное государство. На самом деле он озвучивает: нужна сильная бюрократия. И здесь это не только не вызывает протеста, но и воспринимается.
Далее. Европейское общество говорит «да» народовластию, конкуренции, частному предпринимательству. А Россия на вопрос о выборе между свободой и диктатурой четкого ответа до сих пор не имеет.
– Почему же все у нас так испокон веку? Что за рок такой у России?
– Есть две основных гипотезы. Первая – климатическая. Холодный климат и суровые условия жизни приучили россиян надеяться на коллективизм, общинность, а скудные урожаи сформировали особую психологию народа, когда работай-не работай – все равно может не уроди́ться. И чего тогда зря стараться? Лучше уж на боку полежать. К тому же меньше вырастет – меньше помещику достанется. Отсюда вечный расчет на авось в нашей ментальности.
– Пофигистская такая, я бы сказал, ментальность…
– …И есть другая гипотеза. Россия, в силу своего географического положения, всегда разрывалась между Европой и Азией.
– Но Петр I, который тяготел к Европе, вводил цивилизацию совершенно азиатскими методами.
– Знаете, у Ельцина был исторический шанс повторить судьбу Петра – провести европейские реформы азиатскими методами. Тем более, что методы управления у него чисто азиатские – интриги, коварство, конфликты… Нормальный бунтарский характер сибирского мужика. Но в силу тех же своих личных черт характера ему это не удалось.
– Так что же, прогнозы для России неутешительные?
– Почему же? Кое-что уже сделано – новое поколение, которое родилось и воспитывалось при Горбачеве или даже чуть раньше, органически не приемлет азиатчину. Азиатчине все труднее выживать в умах людей, выросших в мире Интернета и спутникового ТВ, где информация циркулирует беспрепятственно и можно сравнивать.
Горе от ума
– А книжки свои вы сами пишете или как Ельцин?
– Я книги пишу сам. Даже речи свои пишу сам. Обычно начальникам пишут спичрайтеры. От этого начальники тупеют, деградируют. За них же думают другие! А они, как куклы, озвучивают чужие тексты. Выйдя на пенсию, начальники вдруг понимают, насколько они пусты. В суете текучки они не думают, не читают книг, только отдают команды.
