Альфред Тёрни - Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942
Поворот на север значил подставление правого фланга Гудериана под удар плохо организованных, но упорно сражающихся русских войск в секторе Орел – Курск. Также он значил расширение бреши между правым флангом Гудериана и самыми северными соединениями 6-й армии группы армий «Юг» Рундштедта. Развитие наступления интересовало фон Бока куда больше, чем жалобы Гудериана на нехватку танков. Это обстоятельство долго оставалось предметом жарких споров между ним и Главным командованием сухопутных войск. На протяжении всей Русской кампании фон Бок всегда утверждал – наверное, вполне справедливо, – что для группы армий «Юг» было огромной тактической ошибкой наступать на широкие просторы Советской Украины и Донбасса, оставляя русским войскам возможность сконцентрироваться в районе Орел-Дмитровск-Орловский – Курск – Белгород. Тем самым под удар подставлялись и правый фланг группы армий «Центр», и северный фланг группы армий «Юг». Но протесты фон Бока не были приняты. Так что теперь он считал, что с наступлением ключевой даты альтернатив осталось крайне мало и что подставление правого фланга Гудериана под возможный контудар было просто еще одним риском, на который пришлось идти.
1 октября 24-й моторизованный корпус 2-й танковой группы Гудериана под командованием генерала Гейра фон Швеппенбурга прорвал русскую оборону у Севска и быстро пронесся по шоссе до Орла6. В тот же день 4-я танковая группа Гёппнера, которая была переведена под командование фон Бока из группы армий «Север», форсировала реку Десну в центральном секторе фронта группы армий «Центр» и вышла на оперативный простор в русском тылу. Промежуточной целью Гёппнера был захват Калуги, крупного города в 154 км по шоссе к юго-западу от Москвы, и окружение русских войск, которые, как было известно, были сосредоточены у Вязьмы7.
Дальше к северу 3-я танковая группа Гота и ее испытанные в бою ветераны предыдущих впечатляющих успехов у Минска и Смоленска совершили 2 октября такой же прорыв. Основные силы Гота начали обходить с севера советскую группировку западнее Вязьмы, чтобы в дальнейшем ударить на Калинин8.
Утром 2 октября перешли в наступление и многочисленные пехотные дивизии 2, 4 и 9-й полевых армий. На немецкой пехоте лежала тяжелая задача поддерживать наступление танков. По всему фронту солдаты преодолевали упорное сопротивление советских войск. Бои были интенсивными и жестокими. И пока фон Бок изучал карты и ждал донесений о развитии наступления, далеко на востоке от его штаба происходили тысячи и тысячи кровавых драм. Вот один из примеров.
В лесистой местности в нескольких километрах от Ярцево, в секторе фронта 4-й армии, лейтенант Хайнц Отто Краузе, командир роты 456-го гренадерского полка 256-й пехотной дивизии тихо стоял среди своих людей. Ровно в 5:40 2 октября Краузе взглянул на часы и тихим и четким тоном заговорил:
«Начало атаки через пять минут. Перед нами силы противника в лесу. Двинемся десятью отдельными группами с переносчиками боеприпасов и пулеметчиками посередине. Как только русские откроют огонь, каждый начнет вести огонь на бегу от бедра. В случае если я выйду из строя, командование примет лейтенант Вальтер фон Крюгер. Если погибнет Крюгер, командование примет унтер-офицер Бергманн. Если и Бергманн не сможет командовать, атаку нужно будет остановить, и каждый должен будет вернуться на изначальную позицию, чтобы ожидать новых приказов. Я повторяю прежние указания: строго запрещено оказывать помощь раненым или переносить убитых. Такие попытки будут караться, как и раньше, расстрелом без промедления. А теперь удачи, попытаем счастья с иваном».
В 5:45 люди Краузе, тяжело нагруженные оружием и боеприпасами, начали пересекать лес. Когда они продвинулись примерно на триста метров, затаившиеся русские неожиданно открыли огонь. Казалось, их винтовки и пулеметы стреляли из-за каждого дерева, из-под каждого колючего куста. Осколки рвущихся ручных гранат разлетались между продвигавшимися германцами.
«Fertigmahen zum Sturm!»[66] – завопил Краузе. И каждый побежал вперед на полной скорости, стреляя и крича на бегу. Через несколько минут германские и русские солдаты сошлись в смертельной рукопашной схватке. Пули, приклады винтовок, ручные гранаты, штыки, ножи, даже кулаки были оружием отчаянно сражавшихся людей. Кто-то тихо опускался на землю, будто пораженный какой-то ужасной, невидимой силой. Кто-то шатался и заваливался, хрипя от боли. Один молодой германский солдат привалился к дереву, не желая падать, но и не имея сил стоять. Он потерял каску и оружие, часть его мундира была оборвана. Кровь стекала по его светлым волосам; не веря, он уставился на обрубок, оставшийся от его правой руки.
Русские, так же внезапно, как открыли огонь, прекратили сражаться и начали отступать в направлении Ярцево, немцы с криком наступали им на пятки, стреляя так быстро, как только могли, перезаряжая оружие. В течение четверти часа некоторые из людей Краузе достигли восточного края леса. Они установили тяжелые пулеметы и начали обстреливать поле перед Ярцево, находящегося не больше чем в полутора километрах. Краузе достал сигнальный пистолет и выпустил вверх зеленую ракету.
Крюгер и еще 37 человек из 120 начавших атаку пропали где-то в лесу. Краузе и Бергманн, запыхавшиеся и вымотанные, с запачканными лицами, в изодранных в клочья мундирах, сели под березой и стали смотреть, как пули пробивают деревянные дома в Ярцево, поджигая их, хотя многие дома и так уже горели после бомбардировки пикирующих бомбардировщиков.
Краузе приказал, чтобы его людям раздали по дополнительной порции шнапса. Из кармана он достал фляжку, сделал несколько больших глотков и передал ее Бергманну.
«Ну, Бергманн, – наконец заговорил Краузе, – иван силен, но, если нам будет сопутствовать удача, Адольф скоро будет стоять на кремлевской стене с рукой, поднятой над Красной площадью».
«Да, господин лейтенант, и я смею предположить, что старый Федди фон Бок будет стоять там рядом с ним. По слухам, он мечтает посмотреть на Красную площадь сверху вниз даже больше, чем Адольф!»9
Вполне возможно, что фон Бок никогда не слышал ни об этом, ни о бесчисленных тысячах других подобных высказываний, которые делали о нем его солдаты.
В полдень того же дня в группу армий «Центр» поступил приказ по войскам, подписанный Адольфом Гитлером. «Солдаты Восточного фронта! За последние три с половиной месяца было сделано все возможное, чтобы приготовиться к этому последнему мощному удару, который до наступления зимы сокрушит противника… Сегодня начинается последняя решительная битва этого года!»10
