Иван Зайцев - Соловки. Коммунистическая каторга или место пыток и смерти
В ту пору мы с бешенной горечью и бессильной злобой сожалели, что как бы было хорошо и вразумительно, если бы для ознакомления с карательной системой ГПУ прислать Анри Барбюсс на Соловки и поместить на месяцок, например, в «роту отрицательного элемента» или, не утруждая его дальним путешествием, во 2-ую карантинную роту «леопардов» в г. Кеми. После этого было бы интересно послушать его хвалебные оды, когда бы он посидел вместе с питомцами института коммунистических благородных мальчиков.
* * *
Описанные два случая существования на Соловках особых рот с босоногими и полунагими ярко иллюстрируют, насколько остро стоит перед соловчанами-каторжанами вопрос о снабжении себя необходимыми предметами одеяния, что, при полном отсутствии обмундирования от казны и без поддержки извне (присылки из дому), многих ожидает жестокая участь впасть в звериноподобное бытье, в роде, например, обитателей «роты отрицательного элемента».
Кроме описанных двух рот, в каждом отделении Соловецкого лагеря существуют свои роты с босоногими и полуголыми, которые также помещаются в кошмарных жилищных условиях и состоят на полуголодном пайке, как безработные.
* * *
Положение остальных соловчан-каторжан в отношении обмундирования немногим лучше положения «леопардов» или «типов отрицательного элемента»; в сравнении с ним они имеют хоть какие-нибудь предметы для прикрытия всех частей своего тела (головы, туловища, ног)...
Правда, на тех же Соловках есть ссыльные, например, из спекулянтов, валютчиков и особенно из растратчиков, растративших десятки тысяч советских денег, которые «гуляют» в шубах на лисьем меху с бобровыми воротниками.
Слово «гуляют» применено не фигурально, а в подлинном его значении, так как эти богатые господа, благодаря подкупам, состоят на каких-либо легких работах, в канцеляриях и даже лишь числятся номинально, а в действительности все время «гуляют» по Соловецким лесам.
Какой разительный и ярко вразумительный пример, затушевывающий с беспощадной жестокостью всякие утопии о коммунизации человеческого общества.
В Соловецкой коммуне, насаждаемой и приводимой ГПУ, богатые ссыльные пользуются исключительным привилегированным положением, тогда как неимущие безжалостно третируются, беспощадно эксплуатируются, а для выжимания всех соков избиваются и даже расстреливаются.
* * *
Отсутствие отпуска казенного обмундирования соловчанам-каторжанам, неимение ими своего собственного, есть одна из главных причин большой заболеваемости и смертности на Соловках. Эта по счету третья причина: первая — искусственное уничтожение заключенных; вторая — истощение от плохого питания, и третья — отсутствие одежды.
Наблюдения за звероподобной жизнью «леопардов» и типов «роты отрицательного элемента» вызывают одно удивление, — насколько человек вынослив и живуч, насколько он приспособляющееся животное.
У русских простолюдинов христиан есть поговорка: «человек и в аду привыкает». В настоящее время эта поговорка осуществляется фактически: ГПУ производит эксперимент, — могут ли Россияне привыкнуть и выдержать условия Соловецкого коммунистического ада.
На этом опыте несчастные Россияне гибнут десятками тысяч...
Жилищные условия на Соловецкой каторге
В ту пору, 1925, 1926 и 1927 г.г., вследствие чрезмерного многолюдства заключенных в сравнении не только с жилыми, но и со всеми нежилыми постройками, бывшими на Соловках, арестанты были размещены в самых ужасных антисанитарных и антигигиенических условиях. Были, буквально, набиты людьми все крытые здания и постройки, не говоря уже о жилых, как то: храмы, часовни, конюшни, амбары, разного рода навесы и прочее. Во всех помещениях соловчане-узники были не только спрессованы на нарах, но валялись на полу, под нарами и в других местах, где лишь можно прилечь. Приспособленные нежилые помещения не отапливались, и арестантам предоставлялось самим собственной теплотой согревать занимаемые ими помещения, — почему в холодное время в этих помещениях стоял густой туман, со стен и потолков падали капли сгустившихся испарений; воздух был зловонно-удушливый.
Уборные для заключенных, помещавшихся в приспособленных зданиях, были вдали на открытом воздухе, простого нолевого бивуачного характера; умывальники, конечно, отсутствовали. Гигиенисты-охотники брали тайно с собой чайники с водой и, находясь в уборных там слегка вспрыскивали свое лицо.
В довершение всего во всех помещениях свирепствовал обычный тюремный бич, — это вши и клопы, которых были громадные гнезда.
Такие жилищные условия были во всех рабочих ротах Кремля (5, 7, 8, 9, 11, 12 и 13) и во всех занятых помещениях вне Кремля.
* * *
В довольно сносных жилищных условиях были размещены те заключенные, которые устроились на постоянные легкие работы: в канцеляриях, на складах, сторожами, в лесничестве и прочее. Они помещались в прежних монастырских корпусах и располагались по отдельным камерам (прежним кельям) по 5–6 человек в камере; каждый на отдельной кровати со столиком. Такими благоустроенными ротами были: 10 — канцеляристы, 6 — сторожа, лесничество и др. — большинство в роте духовенство, 4 — железнодорожники, 1, 2 и 3 — ссыльные сотрудники ГПУ.
Антисанитарные и антигигиенические жилищные условия, в которых жило в мое время большинство соловецких узников, следует отнести к четвертой причине громадной заболеваемости и смертности в Соловецком Концентрационном лагере принудительных работ Особого назначения ОГПУ.
* * *
Все-таки, надлежит быть справедливым и беспристрастным и отметить, что ОГПУ развило в последнее время весьма интенсивное строительство на Соловках с целью обширного расширения Соловецкого лагеря принудительных работ (каторжных).
Ко времени отправления меня с Соловков в ссылку, в тундру, было закончено переоборудование всех Соловецких построек; так, все нежилые монастырские здания — храмы, часовни, склады и пр. приспособлены для тюремного расположения. Воздвигнуты были необходимые хозяйственные постройки: кухни, хлебопекарни, уборные, торговые лавки и другие. Особенно спешное строительство было предпринято в 1927 году, когда начали возводить большими группами тюремные казармы стандартного типа.
Несомненно, напряженное строительство продолжается и до днесь, так как число вылавливаемых ГПУ жертв не уменьшается, а все более и более, в строгой прогрессии со временем диктаторства большевиков, увеличивается.
