Памела Трэверс - Московская экскурсия
Трэверс пытается понять, как, почему манипуляции большевиков массовым сознанием смогли изменить огромную страну. Ответ на свое недоумение она находит... в театре, где ее поражает умение аудитории отдаться иллюзии: «Сидя в русском театре, начинаешь понимать, как Советскому государству удалось довести страну до крайности: добавьте к природной склонности к актерству непрекращающуюся пропаганду и бесконечные плакаты, и вы сможете приручить человека к нынешнему режиму. Афиши, громкоговорители и личная склонность все превращать в театр способны убедить любого, что он играет ведущую роль в большевистском пышном спектакле и что без его участия вся сценическая конструкция Советской России обратится в руины. О, как это хитро придумано, как чертовски хитро! Ленин обнаружил, что медведи могут плясать, а Сталин догадался, как вдеть им в носы кольца, чтобы водить по улицам. Но не скрывается ли где-то там, за всей этой хитроумной эксплуатацией, желание самого медведя, чтобы его водили? Не по собственной ли воле люди выбрали тиранов, которые подыгрывают их самым глубоким инстинктам и освобождают от необходимости думать самостоятельно?»
Дотошной туристке Памеле Трэверс недостаточно было впечатлений, которые предлагал «Интурист», и она на свой страх и риск пускается на поиски «настоящей России». Поразительно: не зная языка, оказавшись лишь на несколько дней в совершенно чужой стране, она успевает увидеть необыкновенно много: посетить театр, киностудию и даже побывать в гостях у совершенно незнакомых людей — это при том, что контакты с иностранцами в то время уже считались нежелательными и подозрительными[65].
Забавно: Памела Трэверс настолько проникается духом времени и места, что в некоторых ее заметках звучат ноты той советской эксцентрики, которая столь знакома нам по литературе и фильмам первых советских десятилетий. Вот, например, этот анекдот звучит совершенно в духе Ильфа и Петрова, не правда ли?
«Молодой американец, которого я встретила несколько дней назад, рассказал мне, что его друг, тоже американец, возвращаясь на родину, оставил своей русской подруге граммофон. Хотя девушка не была красавицей, на ней тут же женился юный любитель музыки. Однако, став обладателем граммофона, он быстренько развелся и женился на девушке посимпатичнее. На радостях он подарил граммофон новой жене, после чего та, в свою очередь, с ним развелась и выбрала супруга покраше. Ну, и так далее. Граммофон вел весьма легкомысленное существование, перебираясь из одной супружеской постели в другую. Чем все это для него закончилось — неизвестно. Возможно, он скончался от старости и изнурительного труда».
Постепенно становится ясно, что Памела Л. Траверс ехала в Советскую Россию в надежде увидеть не только новое, небывалое государственное устройство, которое восхваляли посетившие СССР интеллектуалы, но прежде всего — новое революционное искусство. То, как она описывает свои впечатления от России, как пытливо всматривается в советскую действительность, как сомневается, спорит сама с собой, перебирает свидетельства и факты, со всей очевидностью говорит о том, что она готовилась к этой поездке, не только собирая физические силы, но и изучая страну, которую собралась посетить, -ее политику и культуру. Нетрудно догадаться, что Трэверс, видимо, составляла свое представление о СССР не столько из газетных статей, сколько основываясь на тех сведениях, которые получала от своих знакомых и друзей — представителей британской и ирландской культурной элиты того времени. Кто были ее «осведомители», советчики и рассказчики? Под чьим влиянием формировалась ее точка зрения? Кто снабдил ее рекомендательными письмами? Мы не знаем. Возможно, ответ на этот вопрос мы могли бы найти в сохранившейся переписке тех лет, но она находится в университете Сиднея и пока ею никто всерьез не занимался.
Чтение книги Памелы Л. Трэверс неизбежно подводит к вопросу: а каковы вообще были культурные взаимоотношения Британии и Советской России в то время? Существовали ли какие-то связи, поездки, встречи, гастроли? Кто были те русские люди, которых, возможно, Трэверс или ее знакомые встречали в те годы в Британии? Увы, эта страница культурных связей двух стран тоже очень мало изучена[66].
«Московская экскурсия» написана в форме писем оставшемуся в Англии другу, про которого известно лишь то, что он разделяет взгляды Трэверс, а также участвовал в подготовке ее путешествия. Возможно, этим другом был Джордж У. Рассел, Трэверс находилась с ним в постоянной переписке. Тогда именно он снабдил ее адресами некоторых общих знакомых: режиссеров, драматургов, поэтов, с которыми писательница встретилась во время поездки. Кто они — можно лишь предполагать. Имена всех персонажей автор книги скрыла, оставив лишь одну-единственную букву-инициал. Мы даже не можем быть уверены, что эта буква на самом деле совпадает с начальной буквой реального имени или фамилии, скорее всего — нет. Памела Трэверс указывает в предисловии: «...хочу отметить, что все персонажи этой книги собирательные, я намеренно дала ,им вымышленные инициалы. Если кто-то узнает здесь самого себя, я позволю деликатно возразить: это ошибка. Наверняка это кто-то другой».
Благодаря тому, что текст тщательно зашифрован, книга Трэверс читается как увлекательнейший культурологический детективный роман, где в роли детектива — сам читатель. Словно не желая выпускать из рук нити расследования, автор посвящает свою книгу... самой себе! Инициалы X. Л. Г. / Н. L. G., указанные в посвящении на титульной странице, вполне допустимо расшифровать как Helen Lyndon Goff / Хелен Линдон Гофф — то есть истинное имя писательницы. Как пишут в романах — круг замкнулся.
Но как хочется приоткрыть конспиративную завесу и, потянув за некоторые ниточки, вплетенные в текст, дознаться — кто же скрывается за загадочными инициалами! Конечно, опираясь на весьма скудные сведения и нейтральные описания, почти лишенные персональных черт, восстановить истинные имена тех, о ком упоминает в тексте Памела Л. Трэверс, -весьма непростая задача. Но попробовать стоит! И вот постепенно из разрозненных фрагментов мозаики начинает складываться цельная картина, где, впрочем, по-прежнему остаются белые пятна.
Первый, кого встречает, оказавшись в России, Памела Л. Трэверс — загадочный Т., англичанин, живущий в Ленинграде. Из текста ясно, что они были знакомы еще в Англии. Т., явно извещенный заранее о приезде Памелы, пришел в гостиницу и отвел ее в гости к русскому — некоему 3., у которого жил сам.
Трэверс, видимо, уже была знакома и с 3., как и адресат ее писем, которому она сообщает: «Вы помните его по Кембриджу? Русский антикоммунист. Т. живет у него».
