Илья Пешкин - Аносов
Совершенно естественным было, что Эмилю и Петру Мартенам отказали в выдаче пятилетней привилегии на производство литой стали в России. В мотивах отклонения ходатайства Мартенов указывалось, что «литая сталь путем сплавления чугуна и железа производилась у нас на Урале в тиглях (работы Аносова и Обухова)»32.
VI. ТАЙНА БУЛАТА
Тысячелетия длится соперничество народов в искусстве варить и обрабатывать сталь. В производстве оружия в древние и в более поздние века преуспевал Восток. Многие совершенные приемы обработки металла и наиболее существенные открытия в этой области были заимствованы Западом с Востока. Восточные мастера прежде всего заботились о том, чтобы вооружение не стесняло и не утомляло воинов. Это главная отличительная черта «индо-персидского» и «индо-мусульманского» оружия как древних, так и образцов XVIII и отчасти даже XIX веков; отличительной чертой восточного оружия была также добротность стали, известной под названием «булат».
По-персидски булат означает сталь; иногда булат называют также дамасской сталью. Однако специалистами в этой области оспаривается персидское происхождение высших сортов стали. Они считают, что присвоение высшим сортам стали персидских названий следует объяснить лишь тем, что в средние века в Европу ввозили оружие через Дамаск. Он и дал свое имя товару, подобно тому, как остров Майорка дал свое название итальянским фаянсам, как порт Кардиф — валлийскому углю, как город Бордо — известным винам Южной Франции33.
На самом деле родиной булата является Индия, и булат часто называют вуцем, что означает слиток стали, сплавленной в виде плоской лепешки. Из Индии в восточные страны ввозили «хлебцы» вуца. Они имели вид небольшой лепешки диаметром около 12,5 сантиметра, толщиной 0,25 сантиметра и весом около 900 граммов. Каждый такой «хлебец» разрубался пополам на равные части, чтобы покупатель мог рассмотреть строение металла.
О вывозе вуца из Индии в страны Ближнего Востока — Сирию, Египет — есть указания в ряде исторических документов. Живший в XII веке до нашей эры арабский географ Едризи говорит, что в его время индусы славились производством стали и выковкой мечей.
Большой интерес представляет недавно опубликованный перевод минералогического трактата «О железе», принадлежащего перу средневекового энциклопедиста хорезмийца Бируни34. Автор трактата делит весь черный металл на четыре вида: кричное железо — «нормохан», сырцовую сталь, или уклад, — «шапуркан», чугун — «дус» и тигельную сталь — «фулад».
Под словом «фулад», или, по русской транскрипции, «булат», подразумевается вообще сталь. Таким образом, бесспорно устанавливается, что жители, обитавшие на территории нынешних среднеазиатских республик нашей страны, были знакомы с булатом и культурой его выплавки.
В русских литературных памятниках слово «булат» впервые встречается в «Слове о полку Игореве», а также при описаниях доспехов русского воинства (Афанасий Никитин, «Хождение за три моря»). Упоминание о булате можно найти и в духовной грамоте князей Ивана и Федора Высоцких (в числе «прочей рухляди» там упомянута одна сабля булатная, гирейская. Грамота эта относится к 1504–1505 годам).
Русские государственные деятели XVI–XVII веков высоко ценили булат как высший сорт стали. В числе подарков, привезенных царю Федору Ивановичу и Борису Годунову посольством от Кызылбашского (персидского) Абасс-шаха и от Гилянского Ахмета-царя, значатся восемь булатных сабель. Оружие это было сделано из индийской стали. В 1613 году новый персидский посол шаха Абасса купчина Хозя Муртоза привез в подарок царю Михаилу Федоровичу много булатного оружия.
Царь Алексей Михайлович был большим любителем булатных клинков. В Московской оружейной палате хранится много образцов булатного оружия. Алексей Михайлович решил завести в Москве булатное производство и с этой целью отправил в Астрахань трех мальчиков для «учения булатных сабельных полос и панцырного дела».
Об удивительных свойствах булата было распространено много легенд и исторических анекдотов. В одном из них говорилось о встрече английского короля Ричарда Львиное Сердце с султаном Саладином. Они заспорили о том, чей меч лучше. Чтобы доказать преимущество своего меча, английский король мощным ударом разрубил железный брус, при этом на лезвии не осталось ни малейшей зазубрины. Тогда султан вынул свой меч, сделанный из настоящей булатной стали, подбросил в воздух платок из тончайшего шелка, взмахнул мечом, и платок оказался разрезанным пополам.
Король думал, что султан над ним посмеялся, и уже было обиделся. Тогда Саладин предложил Ричарду попытаться разрубить своим мечом такой же платок. Сколько Ричард ни старался, у него ничего не выходило: его меч не был настолько острым, чтобы им можно было перерезать в воздухе тонкую ткань. Оказалось, что это труднее сделать, чем разрубить кусок железа.
Эти легенды и рассказы о булате свидетельствуют о неослабевающем интересе народов Азии и Европы к булату как к высшему сорту стали, как к материалу для производства самого совершенного оружия.
Несмотря на многовековое знакомство с восточными булатами, европейские мастера обладали весьма скудными и неясными понятиями о составе булата, методах производства, свойствах и механических качествах его. В 1779 году в Париже, в обществе поощрения национальной промышленности, слушался специальный доклад об узорчатых клинках.
«Фабрикация булатных клинков, — говорил докладчик, — является секретом, окруженным непроницаемым покровом тайны восточных мастеров. Европейцы тщетно старались в течение долгого времени открыть этот секрет и, в конце концов, оказались вынужденными получать все свои булатные клинки с востока…»35
Среди ученых, интересовавшихся булатом, были французы Клуэ, Дегран Гюржет, Бреан, Бертье, итальянец Кривели, англичане Вильям, Дюпейн, Стодарт, Фарадей…36
Задача оказалась настолько трудной и сложной, что даже имитация булата, то-есть выделка стали, которая была лишь внешне похожа на булат, уже считалась серьезным достижением.
Не остались равнодушными к булату и высшие правители России XIX века. Они не жалели средств на покупку булатного оружия и готовы были хорошо оплатить секрет производства булата.
Неудивительно, что когда наместник царя на Кавказе граф Паскевич-Эриванский отыскал мастера, некоего Кахрамана Елиазарова, будто бы знавшего секрет производства восточной стали, то министр финансов Канкрин тотчас распорядился закупить у него оружие37.
Елиазаров не мог предложить готовой продукции, но согласился за короткий срок изготовить оружие высшего качества. Цену он назначил очень высокую — 60 червонцев за клинок. Канкрин знал, что Елиазаров дорого запросит, и он, обычно страшно скупой, на сей раз решил ни перед какими затратами не останавливаться. Он писал Паскевичу, что покупка должна быть совершена, невзирая на цену.
