Курьянчик - Пузырь в нос
Транссибирский экспресс "Россия" проносился по безлюдным Забайкальским просторам. Суматоха и неразбериха сборов, посадки и отправления позади. Подводники от души отметили отъезд, опохмелились и приутихли - пить больше нечего. Можно бы расслабиться и командиру - так нет, где-то в Улан-Удэ села в поезд (до Урала) женская делегация соцстран, возвращавшаяся из Монголии, и именно в тот СВ, где ехал командир. Расслабляйтесь, товарищ!
Отношение к женскому началу Инь у командира было достаточно своеобразным, что-то среднее между любовью и ненавистью. Причем, если первое чувство было несколько вынужденным, то второе - почти искренним. Слишком быстро взрослеющая дочь, Родина, Партия, жена, теща... все они постоянно требовали этой самой любви, заботы, внимания, долга и самоотдачи. С возрастом неумолимо наступал дефицит искренности, и чувства самопроизвольно превращались в прямо противоположные (закон единства и борьбы, помните?)
Командир был одет по форме - китель на тельняшку. Вызывал начальник поезда. Какая наглость! Наверняка там до этого успел побывать замполит и настучал о "слабостях" экипажа. А сам, как верный слуга партии - в кусты. Вот и пришлось выслушивать от этого паровозного извозчика о долге, чести, достоинстве и хороших манерах. Оказывается, эти бабы-коммунистки будут ходить в вагон-ресторан через вагоны с экипажем лодки. Потому надо принять меры... Тьфу.
Командир прошелся по вагонам и проинструктировал экипаж - всем сидеть в своих купе, носу не казать, не выглядывать даже. Нашел у матросов и изъял полбутылки водки, пригрозил арестом. Со смурным настроением и невеселыми мыслями вернулся в свое купе спального вагона. Ехал один.
В составе женской делегации были представительницы соцлагеря и стран социалистической ориентации - всего около пятнадцати единиц. Руководителем этой женской комсексбанды, естественно, была наша коммунистка - бой-баба лет сорока (коня на скаку остановит, в горящую избу...) Вынужденное соседство ее тоже озадачило. Знаем мы этих подводников! Как ни крути - мужики-то одни... А у нее контингент противоположного пола от тридцати до сорока, и тоже не железные пролетарки, из Монголии возвращаются, не откуда-нибудь. А ну как... соединятся?! Во избежание неожиданностей тоже сходила к начальнику поезда, познакомилась с подводницким замом и тоже проинструктировала своих комтеток. От такого сообщения азиатки - корейка, вьетнамка и камбоджийка-кампучийка только робко глаза опустили; у монголки в зрачках суженных застыли ужас и недоумение. А вот европейские "демократки" не испугались вовсе, и даже наоборот, оживленно галдя, начали краситься и ажурные колготки напяливать мол, ничто человеческое нам не чуждо... Вот ведь стервы!
Время - почти к обеду.
Командир решил переодеться в спортивный костюм и... и черт знает, что делать дальше. В портфеле третий день томилась и прела "Пшеничная" с салом, огурчиками и прочими яствами. Опять, что ли, чай с пирожками-булочками? От безысходности засосало под ложечкой. А может, предать "Пшеничную" и просто поесть сала с хлебом, похрустеть огурчиком, острой корейской капусткой... и чаем запить? Но это кощунство, святотатство!!! Командир был глубоко русским человеком.
В такой вот рассеянной задумчивости он начал переодеваться, не застопорив дверь в купе. Поставил на пол изъятые полбутылки, расстегнул китель, почти спустил брюки, вспомнил про ботинки и, прислонившись задом к двери, наклонился и начал их расшнуровывать.
Руководительница делегации постучала в двери купе своей комсексбанды и, когда все вышли, возглавила строй. Тетки отправились в вагон-ресторан: старшая, за ней накрашенные европейские "демократки", затем Азия. Испуганная монголка в своей национальной одежде затесалась в Европу, чуть опередив польку и чешку.
Когда предводительница поравнялась с дверью командирского купе, поезд слегка ускорился и, чтобы сохранить равновесие, она инстинктивно ухватилась за дверную ручку, дернув таким образом на себя. Дверь, понятно, отодвинулась, и из нее "почти бесшумно" выпал командир атомной подводной лодки в расстегнутом кителе, с полуспущенными брюками и в трусах, которые по праву называются семейными.
- Ой! - вскрикнула от неожиданности коммунистка-руководительница и отступила полшага назад.
Вместе с командиром выкатилась злосчастная пол-бутылка матросской водки, и пряная лужица оросила коридор.
- Ой... - еще раз молвила коммунистка, не отступив больше ни шагу назад.
- ...твою в Бога душу мать!!! - закончил за нее командир.
Накрашенные "демократки" в ажурных колготках слегка попятились, руководительница же почти овладела собой. Командир, закончив спич, не вставая пытался натянуть и застегнуть бесполезные брюки.
Окончательно овладев собой и ситуацией, руководительница обернулась к своей оробевшей комсексбанде.
- Сибирь - холодно - водка - все нормально. Вперед! - и сделала решительный шаг через командира.
ЧЕРЕЗ КОМАНДИРА!!!
Командир атомной подводной лодки проекта РТМ перейден. И кем?! От такой борзости единоначальник потерял дар речи и попытался вскочить, но поезд снова качнуло, и он опять опрокинулся на спину, закатив глаза в бессильной ярости. Рука наткнулась и сжала бутылку опрокинутой водки, длинные пряди волос с разоренного "вороньего гнезда" упали на пол. Пропасть между делегацией и ее руководительницей ширилась и росла. Рубикон перейден, мосты сожжены и обратной дороги нет. Так думал (и действовал) Юлий Цезарь, так же думала и действовала коммунистка-руководительница.
- Вперед, смелей! - потребовала она. И "демократки", как одна, пошли на зов старшей сестры.
- Ой, - и немка перепорхнула через командира.
- Ой! Ой! - и почти все "демократки" с плохо скрытым удовольствием перешагнули через лужицу водки с бравым подводником, демонстрируя тому свои ажурный колготки вместе с содержимым. Остались полька и чешка, которым мешала переступить через повергнутого командира насмерть перепуганная монголка. От такой эротики командир окончательно потерял рассудок.
- Вперед, смелей! - внушали одичавшей монголке спереди.
- Шибче, холера, - подталкивала полячка сзади.
Задрожав от ужаса и зазвенев национальными украшениями на национальной одежде, монголка сделала нерешительный шаг вперед.
- У-у, коммунистка! Попалась! - зарычал командир и ухватил своей лапищей еще не переступившую ногу монголки.
- У-у-у-у!!! - жалобным воем заблудившегося в степи шакала возопила та и бессильно села на грудь командира, укрыв ему лицо полами своей монгольской национальной одежды (сокращенно - МНО).
- ... ... ..., ... ...расселась, стерва!!! - заорал командир и начал рвать и метать в буквальном смысле этого слова, яростно отбиваясь от такого монгольского насествия. Легкая эротика превращалась в стриптиз и насилие.
