Робер Параго - Макалу. Западное ребро.
Прибытие этой группы в Базовый лагерь является для нас стимулирующим фактором. Они верят в нас, мы не должны их разочаровывать. Ежедневно надо максимально обрабатывать путь, метр за метром грызть эти плиты и навесы. Успех в наших руках.
Настала минута облачаться в высотную одежду и запасаться снаряжением. Операция, повторяющаяся каждый день и каждый день такая же сложная. Действительно, палатки-хижины слишком тесны для этого. На морозе с пронизывающим ветром зашнуровывать голыми руками ботинки, надевать кошки, какая каторга! Каждый раз пальцы колет, как иголками, каждый раз от боли наворачиваются слезы. Ох уж эти радости альпинизма!
Кроме того, чтобы двигаться вперед, требуется снаряжение. То, что я оставил вчера у верхнего конца последней навешенной веревки, недостаточно. У нас нет другого выхода, как возвратиться к складу, оставленному Пайо и Моска пять дней назад, то есть к той точке, где я в одиночку начал обработку пути. За полчаса мы туда спускаемся. Очень холодно, ноги мерзнут. Теперь нам понадобятся еще два часа, чтобы, не останавливаясь в лагере, добраться до верхнего конца перильной веревки.
В леденящем утреннем свете взлет производит отталкивающее впечатление. Я траверсирую вправо по ледяному склону, затем по довольно трудным скалам. Смутно проглядывается кулуар, по которому, кажется, можно подняться, и я лезу в этом направлении. Меня не покидает беспокойство, так как я боюсь совершить ту же ошибку, что и мои товарищи перед бурей, когда они над лагерем III пошли налево. Тогда они потеряли несколько дней, чтобы вернуться и пойти направо. Между прочим, не так уж уверен, что в этом, скажем, неприятном инциденте добрая доля ответственности не падает на меня! Если я сейчас ошибусь, еще несколько дней задержки прибавятся к моему пассиву.
Однако я угадываю лазейку, и в конце концов нам удается подняться на неплохую высоту: 100-150 м перепада, 210 м навешенной веревки, отметка примерно 7500 м ― мы проделали хорошую работу.
Работу? Почему мы применяем здесь термин «работа»? Это слово, которое я никогда не использую, говоря о моих восхождениях в Альпах, а я ведь профессиональный гид! Снова эта мысль лезет в голову. Удовольствие от восхождения, радость подъема по скалам с товарищем-все это стало трудом? Неужели я осужден чувствовать на этой вершине лишь эпизодический восторг, не получая наслаждения от самого лазанья? Познавать лишь чувство хорошо сделанной работы вместо прежнего ликования? Работы бесплатной, естественно, так как мы все здесь любители. Единственной оплатой, если мы «сделаем» вершину, будет радость победы, а если мы потерпим неудачу, счастье от волнующих часов, пережитых с друзьями. Мы далеки от погони за обманчивой славой или рекламой.
Спускаемся на бивак в лагерь IV. Впервые мы так долго остаемся на подобной высоте. Два дня и две ночи, без кислорода, выше 7350 м. Мы сталкиваемся с повой проблемой. Будут ли у нас завтра силы для продолжения обработки пути (опять работа!) или нам придется в полном изнеможении, шатаясь, спускаться?
Лагерь IV, 1 мая. Праздник труда! Мы неплохо выспались, так как ветер был значительно слабее, чем в предыдущую ночь. Мы хорошо отдохнули, настроение бодрое. Как и вчера, спускаемся к складу за снаряжением, затем вновь поднимаемся и добираемся до наивысшей достигнутой ранее точки.
Перед нами появляются великолепные плиты. Бернар просит пустить его первым, и я с удовольствием принимаю на себя сегодня скромную и неблагодарную роль второго в связке. Действительно, если в Альпах роль лидера и ведомого отличается мало, в Гималаях дело обстоит иначе. Пока ведущий лезет с рюкзачком в 10-12 килограммов, второй зачастую прогуливается с 22 килограммами на спине. По мере подъема ноша ведущего уменьшается, так как он бьет крючья и навешивает веревку, у второго груз почти нетронутый. Пока Бернар, сняв кошки, видимо, наслаждается на этих плитах, я думаю о том, что он, право, идеальный ведомый. Всегда стремящийся нагрузиться до максимума, чтобы облегчить своего лидера; безропотно выносящий бесконечные ожидания, когда постепенно превращаешься в ледышку, в то время как первый согревается работой. Был бы я столь же терпеливым на его месте? Может быть, я немного эгоист? Конечно, эти длительные ожидания дают время для размышлений, чем я сейчас и занят, по какая слабая компенсация!
Самое главное-это хорошее взаимопонимание, а между Бернаром и мной оно поразительно, тем более что я с ним познакомился лишь за месяц до отъезда экспедиции и это наше первое совместное восхождение. Между прочим, я не могу себе представить, как можно полностью оценить глубокие радости, рождаемые альпинизмом, кроме тех, что носят исключительно физический, скажем, спортивный характер, без такого взаимопонимания. Я не способен совершать восхождения с первым попавшимся, даже если он обладает хорошей техникой. Я могу лазать лишь с людьми, которые мне нравятся, которых я понимаю и которые понимают меня. Таков именно Мелле; таков в еще большей степени Люсьен Берардини, мой товарищ, мой друг по Уаскарану. Наши с ним отношения-это не просто отношения между альпинистами, между людьми действия, это общность на всех этапах жизни.
Такова дружба двух товарищей по связке, выражающаяся как в жестах, кажущихся на первый взгляд несущественными, так и в решающих моментах действия. Дружба, которая заставляет вас освобождать товарища от скучных ежедневных обязанностей. «Я сделаю... Нет, я... Давай я займусь готовкой...» Не нужно даже ничего говорить. Драгоценная дружба, которая облегчает любую тяжелую работу, ибо экспедиция-это не только удовольствие, это также тяжелые работы, повседневная жизнь, все то, в результате чего горы больше, чем спорт, это образ совместной жизни. Именно по этой причине «сходимость» в связках, а следовательно, согласие между членами команды, имеет в экспедициях такое большое значение. Мы не являемся исключением из правил. И нам здорово повезло, что после неизбежной «притирки» на старте, несущественных столкновений некоторых характеров мы пришли теперь к такому хорошему согласию. Повезло также и мне, что, будучи разлученным с Люсьеном Берардини обстоятельствами восхождения и нашими обязанностями, я встретил в лице Бернара Мелле желанного друга.
Пока я философствую, Бернар равномерно преодолевает плиты. Далеко внизу к лагерю III поднимается колонна. Делаю несколько снимков. И вот наступает минута, когда приходится остановиться, так как снаряжение кончилось; в частности, нет более уголковых крючьев, необходимых для широких трещин. Ну что же, кругом! Без сожаления, так как за эти два дня мы сделали большой шаг вперед.
Мы прошли первую треть большого красного взлета, а главное, из верхней достигнутой нами на плитах точки мы смогли увидеть возможность преодоления свечки, подавляющей нас своей высотой. Нам показалось, в самом деле, что за правым склоном башни прячется нечто вроде желоба, по которому можно будет подняться свободным лазаньем, следовательно, сэкономить силы и выиграть время. Кроме того, теперь нам стало ясно, что мы полностью акклиматизировались.
