Георгий Агабеков - ЧК за работой
– Ну, как поживает твой сородич консул?- спросил я его.
– Ничего себе. Он ожидает вашего ответа на его предложение и удивляется, что так долго не имеет ответа. Сейчас в консульстве спокойно, дипломатические курьеры уехали, и консульство почти опустело,- докладывал он.
– Хубан-шо! Ты обещал принести мне план расположения консульских комнат и до сих пор не приносишь в чем дело?
– План у меня давно готов, товарищ Агабеков, но я не умею чертить,- ответил Хубан-шо смущенно.
– Так давай, ты будешь объяснять, а я начерчу,- предложил я. И мы подробно нанесли на бумагу план консульства.
– А что представляет из себя секретарь консула?- продолжал спрашивать я у Хубан-шо.
– Это пожилой афганец, который почти ничего не делает. У него имеется работа, лишь когда консульство готовит почту. Как только дипкурьеры уезжают, он свободен и редко бывает в консульстве.
– Где же он проводит время?
– Он живет с одной русской женщиной и почти все свободное время проводит у нее,- ответил Хубан-шо.
– Кто она такая?- спросил я.
– Не знаю. Она, кажется, портниха. Если нужно, я завтра узнаю о ней все подробности.
– Да, пожалуйста, завтра же узнай, кто эта женщина, где живет и, вообще, все подробности,- закончил я.
Прошло две недели. Уколов и я вновь собрались в кабинете у начальника КРО Стырнэ. Лицо его выражало явное недовольство.
– Ну, товарищи, как я и предвидел, по делу "Шапочка" нам отказали во всем. ЦК согласился отпустить на это дело только тысячу рублей золотом, но главное несчастье – с Наркоминделом, который категорически протестует против предоставления права убежища консулу. Уполнаркоминделом Михайлов назвал это дело авантюрой, которая может только испортить наши отношения с афганским правительством. Итак, в нашем распоряжении 1000 рублей. Я думаю,- можно предложить и червонцы. Может быть, он согласится. Как вы думаете?- обратился Стырнэ к нам.
Уколов после короткого раздумья сказал:
– Нужно найти другой путь к документам консула.
– Я тоже того мнения, что нужно найти другой путь,- начал я,- ведь предположим даже, что мы уплатим нужные деньги и получим шифр. А где гарантия, что через месяц шифр не будет изменен, и мы опять останемся ни с чем? Что же тогда? Опять платить, что ли? Не говоря о том, что, возможно, консул откажется от 1000 рублей, и мы очутимся в неловком положении.
– Хорошо вы все рассуждаете,- волновался Стырнэ,- а где же этот другой путь? Единственный другой
какой я вижу, это украсть документы. А это может дать еще худший дипломатический скандал.
– А почему бы и нет? Мы не украдем, а лишь сфотографируем документы. В консульство проникнуть не трудно, и там почти никого нет. Вопрос только в том, как вскрыть несгораемый шкаф, где лежат документы. Ключи от шкафа консул носит всегда при себе на цепочке часов. Вы разрешите мне разработать план и доложить вам потом,- закончил я.
– Ну, ну, попробуйте,- ответил Стырнэ с сомнением в голосе.
Мы разошлись по своим кабинетам.
– Войдите!- ответил я на стук в дверь моего кабинета. Дверь отворилась, и вошла высокая блондинка лет 30-ти, с обильно напудренным, помятым лицом, на лице ее выражение страха, смешанного с любопытством.
– Я получила повестку ГПУ явиться в комнату No 15 к товарищу Агабекову,- начала она.
– Вы гражданка Власова?- спросил я и, получив утвердительный ответ, предложил ей сесть.
Она села на кончик предложенного ей стула и боязливо разглядывала комнату. Я, делая вид, что очень занят шелестя бумагами, исподволь изучал ее. Затем внезапно обратился к ней:
– Скажите, гражданка Власова, вы хорошо знаете географию СССР?
Она мнется и смущенно улыбается. На ее лице удивление по поводу заданного вопроса.
– Вы знаете, где находится Чимбай?22- продолжал я. Вот смотрите,- и я ткнул пальцем в угол карты Узбекистана, висевшей на стене. Это маленький кишлак в 500 верстах от железной дороги. Туда отсюда ехать 20 дней на верблюдах. Там свирепствует тропическая малярия и не живет никто, кроме туземцев, рассказывал я ей. Она смотрела на меня и на карту, ничего не понимая.
– Так вот, гражданка, я сейчас с вами говорю здесь совершенно секретно, и о нашем разговоре никто не должен знать. И я должен предупредить вас, что если станет известно, что вы кому-либо передали о нашем разговоре, то я вас вышлю в этот самый Чимбай.
– А теперь давайте откровенно поговорим о деле,- продолжал я.
– Скажите, вы знакомы с секретарем афганского консульства, не так ли?
– Да, я немного знакома с ним,- ответила она испуганно.
– Так вот, нам все равно, много или немного вы с ним знакомы. Нас интересует, можете ли вы, если нам это будет нужно, задержать его у себя на ночь до утра?
– Могу,- ответила Власова,- он всегда сидит у меня, пока я не попрошу его уйти.
– Ну и прекрасно, пусть сидит себе на здоровье. Это все, что нам нужно. Я как-нибудь попрошу вас задержать его на всю ночь, и если вы успешно выполните нашу просьбу, мы будем вам благодарны,- сказал я.
– А мне ничего не будет за то, что я знакома с иностранцем?- спросила она.
– Будьте спокойны, ничего не будет, если выполните нашу просьбу. Теперь вы свободны,- сказал я, ставя штемпель на ее пропуске, без чего часовой не выпустит ее из здания ГПУ.
– Только никому ни слова о моей просьбе. Не забывайте Чимбай,- напомнил я ей на прощание.
И она, улыбаясь, ушла торопливой походкой, радуясь, что так легко отделалась от ГПУ.
Большая роскошная квартира, переданная в распоряжение ГПУ для специальных целей. Прекрасно сервированный на шесть персон стол. Много вина, коньяку и ликеров. Стол заставлен закусками. Мы пригласили афганского консула, который должен прийти к 9 часам вечера. Остальная публика собралась раньше. В гостиной сидят Уколов и три девицы. Двое из них секретные агенты моего отделения, а третья – моя машинистка. Это та самая высокая девица, которая так сильно понравилась консулу в театре. Он предупрежден, что она будет на этом интимном вечере, вот почему я уверен, что он обязательно придет. Она также имеет инструкцию – быть к консулу как можно благосклоннее. Она должна будет играть главную роль на вечеринке. В ожидании консула я проверяю все приготовления к столу. Кто-то из девиц бренчит на пианино в соседней комнате.
Ровно в 9 часов консул пришел, и мы повели его к столу. Ему отведено место рядом с машинисткой. Прежде чем приступить к закускам, мы начали с традиционной русской водки. После пары рюмок консул, улучив момент, спросил меня.
– Почему вы не даете ответа на мое предложение? Уже жду три недели.
– Дело в том, что ваше дело очень серьезное и важное, поэтому запросили Москву, откуда еще нет ответа,-
