Елена Прудникова - Рихард Зорге. Кто он на самом деле?
За два месяца Зорге выяснил, что основной полк связи войск Чан Кай-ши базируется в Синьцзяне и что кодированием занимается немецкий офицер-связник по фамилии Штёльцнер. Зорге поехал в Синьцзян и вернулся невероятно уставший и без результата. Доступа к немцу не было никакого. Рихард и вообще-то тяжело переживал неудачи, а тут впал в полное расстройство и на предложение Макса посоветоваться с Цзяном только махнул рукой.
И все же выход нашел как раз хитроумный Цзян. У Штёльцнера была жена-китаянка, которая, как хозяйка, имела доступ во все помещения в доме, в том числе и в кабинет, куда не допускались остальные слуги. К обязанностям супруги она относилась по-китайски: чтобы сохранить расположение мужа, жена должна быть всегда красивой. Поэтому она регулярно ездила в Шанхай за дорогим бельем, шелковыми платьями и духами. Однако оплачивать покупки приходилось мужу, которому это совсем не нравилось. Такая вот проблема, особенно с духами сложно, ведь женщина должна хорошо пахнуть, а муж никак не может понять особой прелести дорогих французских духов…
В парфюмерной лавке и нашли общий интерес Цзян и очаровательная китаянка. Дальше уже пошли чисто технические тонкости. Джон, фотограф группы, сконструировал специальный фотоаппарат, намертво закрепив диафрагму и выдержку, а в качестве фиксатора расстояния до объекта съемки привязал к аппарату свинцовый шарик на шнурке. Теперь все было проще простого: положить бумагу под настольную лампу, с помощью шарика установить расстояние, снять, передвинуть кадр. Все. Ей дали аппарат и несколько десятков флаконов духов.
Естественно, читать китаянка не умела. Она некритически переснимала все бумаги на столе мужа. Чего там только не было: письма, страницы книг, инструкции, просто изрисованные листки бумаги. Но среди всего этого бедлама разведчикам досталось несколько армейских кодов и система их изменений, а также список телефонных номеров всех немецких военных советников.
Аналогичная история произошла с графом фон Мольтке, летчиком-инструктором учебного подразделения китайской авиации. Граф был преисполнен прусского снобизма, в свои тридцать лет носил монокль и, представляясь, щелкал каблуками и торжественно произносил: «Ствол Б, линия первая, ветвь первая, граф!». Однако и у этого графа были китайские слуги, «недочеловеки», которых он совершенно не опасался. Но у китайцев имелись свои счеты и с господином графом, и с режимом. И вот один из таких китайских солдат-боев в течение одиннадцати месяцев фотографировал все бумаги графа фон Мольтке, которые тот, ничего не опасаясь – а чего бояться, когда вся прислуга неграмотна? – оставлял просто на столе. Все данные отправлялись в Москву, где их сортировали: то, что имело интерес для СССР, оставляли у себя, а данные, касающиеся дислокации войск, военных планов и пр., пересылали в советские районы Китая.
Естественно, нечего было и думать посылать такой объем информации по радио. Этим способом отправляли только особо важные и срочные донесения, а остальные зашифровывались, переснимались на микропленку и доставлялись в Харбин, а уж харбинская резидентура занималась переправкой материалов через границу.
Принимал Зорге участие и еще в одном весьма специфическом деле, по которому он соприкоснулся с прежним местом работы – Отделом международных связей Коминтерна. Несмотря на все запрещения, ОМС был постоянным партнером разведки, разведчики и коминтерновцы прекрасно знали друг друга. В качестве иллюстрации их реальных контактов – вопреки всем правилам конспирации – можно привести забавную телеграмму.
«17 мая 1928 г.
Совершенно секретно
Лично
ИККИ, тов. Пятницкому
Нашим представителем в Шанхае т. Алексеевым одолжено в свое время т. Альбрехту 4000 дол. Тов. Алексеев вследствие этого остался сейчас без денег и просит срочно телеграфировать по вашей линии т. Альбрехту о возврате ему долга. Кроме того, в Харбине из наших средств по вашему поручению были выданы вашей линии 2000 дол., каковые до сих пор нам не возвращены.
Прошу вас в срочном порядке дать соответствующие распоряжения в Шанхай, а также вернуть нам здесь на месте 2000 дол.
Начальник IV Управления Штаба РККА Берзин».
А ведь, согласно правилам конспирации, они не должны были не только друг у друга деньги одалживать, но даже знать друг друга. Но и знали, и одалживали, и встречались, и выходные иной раз проводили вместе; Урсула Кучински описывала премилые совместные пикники, в которых принимали участие разведчики их группы и люди из Коминтерна: Отто Браун, Артур Эверт, Элиза Саборовски. Правда, риска в этом особого не было, иностранцы в Шанхае находились на особом положении, почему бы им и не быть знакомыми друг с другом? Но в других условиях такие привычки могли дорого обойтись.
…И когда 15 июня 1931 года в Шанхае были арестованы некий Хилари Нуленс и его жена, наши разведчики не могли остаться от всего этого в стороне, особенно Рихард, который вполне мог встречаться с этим человеком, работая с ним в одном отделе…
Настоящее имя Хилари Нуленса было Яков Рудник, и по его биографии видно, как тесно переплетались между собой ведомства. Весной 1917 года он вступил в партию большевиков, с 1918 года стал работать в ВЧК, затем – в политотделе Высшей военной инспекции. Летом 1918 года руководил нелегальной доставкой оружия для киевского большевистского подполья. Затем учился в Академии Генерального штаба, снова был на нелегальной работе. В 1920 году начал работать в аппарате Коминтерна, в феврале 1921 года был направлен резидентом советской военной разведки во Францию, где его арестовали и осудили на два года тюрьмы. В 1925 году пришел на работу в ОМС Коминтерна, где и остался. Его жена, Татьяна Моисеенко-Великая, тоже с 1921 года работала на Коминтерн, потом на ИНО ОГПУ и снова на Коминтерн.
С 1929 года Хилари Нуленс, как звали Рудника в Китае, возглавлял шанхайское отделение ОМС. Летом 1930 года к нему приехала жена с двухлетним сыном. Тучи над его головой стали сгущаться давно, но Нуленс не мог бросить свой пост, ибо был в отделении человеком «за все». Он поддерживал связь между Исполкомом Коминтерна, Дальневосточным Бюро, компартией Китая, компартиями других стран Дальнего Востока: связывал всех со всеми, обеспечивал обмен письмами, посылками, занимался распределением денег, арендовал квартиры, подбирал адреса для прикрытия, абонентские ящики и т. п. – в общем, все, связанное с квартирами, финансированием, связью. Если бы Нуленс был арестован и заговорил, деятельность Коминтерна в Китае пришлось бы начинать заново. И вот 1 июня 1931 года в Сингапуре был арестован курьер Коминтерна Жозеф Дюкруа. При нем обнаружили листок бумаги с адресом, с помощью которого шанхайская полиция довольно быстро вышла на Нуленса, которого вместе с женой тут же арестовали.
