Григорий Сивков - Готовность номер один
Вблизи землянки торчат редкие сосны без макушек. И до них дотронулась жестокая война.
Настроение у нас с Иваном - хуже не придумаешь. Хоть занятие какое-нибудь полезное найти. Но ничего путного в голову не приходит. Слышим, подъехала грузовая машина.
Выходим из землянки. В кузове трехтонки много девчат в военной форме.
- Артисты, что ли приехали? - говорю Ивану. - наверное фронтовая бригада.
- Артисты, те приезжают в гражданской одежде.
Из кабины трехтонки вылезает комиссар Лещинер.
- Знакомьтесь, - говорит он нам и улыбается ямочками вокруг рта. - Это наши новые оружейные мастера.
Иван тихо говорит:
- Интересно, как они будут поднимать стокилограммовые бомбы...
Из кузова, тем временем высыпали одинаковые, как лепестки роз, раскрасневшиеся на жаре девушки, защебетали на разные голоса, разбирая свой немудреный багаж.
Прибыли к нам в полк девушки вместо ребят, которые ушли в десантные войска. Вместе с девушками с оказией приехал и наш фронтовой почтальон Корецкий. Он вручает нам письма от Феди Картовенко и Васи Морозова из госпиталя. Оба они были ранены в июне в одном из боевых вылетов.
Вася пишет, что у него дела налаживаются. "Вилку и нож в руки взять еще не могу, - сообщат он. - Жевать тоже пока нечем - зубы еще не вставили. Но рот уже на два сантиметра раскрывается..."
Вася Морозов не тужил ни при каких обстоятельствах и отличался остроумием. Однажды летел он на разведку со штурманом Борисом Персияновым. Пришлось им встретить "мессера". Но ничего выкрутились ребята. Вася смотрит на бензиномер и спрашивает Бориса:
- Сколько нам еще до аэродрома?
- Шесть минут.
- Давай скорее, горючее кончается!
Шутник Вася. Как будто не от мотора, а от штурмана зависит скорость самолета....
В нашем полку остался один исправный самолет. На нем продолжал летать на боевые задания Павел Старцев вместе с летчиками седьмого гвардейского полка. Паша прижился у гвардейцев. Так вот и разошлись мои пути-дороги еще с одним старым другом из Пермской авиашколы.
Первый тур боевых вылетов на самолете Ил-2 закончился. Надо было принимать новые самолеты и пополнение летчиков.
За самолетами в Куйбышев
Летом 1942 года немецко-фашистские войска в районе Изюма форсировали реку Донец.
Части Красной Армии не в силах были сдержать бешенный натиск танковых и моторизованных полчищ фашистской саранчи. Медленно, с боями наши полки и дивизии отходили на восток.
Наш сильно поредевший полк перебазировался на новый аэродром, с которого он раньше вел боевые действия на бомбардировщиках СУ-2.
Теперь мы - "безлошадная авиация" - разместились вблизи железнодорожной станции. Делать нам без самолетов было нечего. В основном мы ждали дальнейших распоряжений командования.
Как-то утором нас разбудил рев сирены и взрывы бомб. Выскакиваем с ребятами, как по тревоге, из дома, где квартировали.
Вражеские бомбардировщики Ю-87 налетели на железнодорожную станцию. Это рядом с нами. Ощущение не из приятных. Противно, с надрывом во время пикирования воют сирены. Они для паники установлены на "лаптежниках", - так мы прозвали немецкие самолеты "юнкерс-87" за их неубирающиеся шасси.
Скорость у "лаптежников" мала, и их можно на Ил-2 здорово бить.
- Эх, хоть бы троечку самолетов. Показали бы мы им, что значит советский штурмовик.
Но, как говорится, близок локоть, да не укусишь... Фрицы почти безнаказанно отбомбились и улетели. А вскоре последовала атака фашистских танков.
Нашему полку было приказано отступить дальше, на юг. Командование полка назначило пункт сбора и срок прибытия. Добирались мы кто как сумел: на поездах, попутных машинах, тракторах, лошадях и даже пешком. После сбора опять назначили очередной пункт, куда следовало добираться опять самостоятельно.
На душе было горько и обидно за свою немощь. Километр за километром нам приходилось снова оставлять свою землю.
- Когда же этому будет конец?
Слишком тяжело, горько было видеть безмолвный укор в глазах стариков и детей в населенных пунктах, которые мы, отступая, оставляли на "милость" лютому врагу.
В Буденновске нам объявили приказ Народного комиссара обороны И.В. Сталина - "Ни шагу назад!"
Мы говорим командиру полка:
- Если нет самолетов, дайте винтовки! Будем воевать на земле!
- Будем воевать в воздухе! - остужал наши горячие головы командир. Красной Армии нужны летчики!
Наконец мы добрались до места. Там собралось много таких же летчиков, как мы, и всех нас должен был кормить один батальон аэродромного обслуживания. О трехразовом питании не могло быть и речи. Хотя столовая работала круглосуточно, мы не успевали поесть два раза в сутки с интервалами в двенадцать часов. В это время были назначены новый командир полка гвардии майор Зуб и его заместитель по политчасти майор Кущ. Наш "батя" - майор Ильченко стал начальником штаба истребительной авиадивизии.
Новое командование полка вместе с начальником штаба майором Провоторовым целыми днями заняты приемом пополнения летчиков.
Кое с кем из новичков мы уже успели познакомиться. Командир звена Николай Тимофеев, спокойный, черноглазый, с красивым чубом парень, ходит всегда в кожаном реглане. Он серьезен и немногословен, кажется старше своих лет, невольно вызывает симпатию и желание вместе с ним помолчать.
Его друг - Василий Гаврилов - по характеру прямая противоположность Николаю. Василий веселый блондин, с васильковыми глазами. Он всегда улыбается и готов с каждым отвести душу в разговоре.
Прибыл в полк командиром первой эскадрильи пожилой и рассудительный капитан Иван Иванович Панин. У него бритая голова, мягкий певучий голос и почти всегда приветливая улыбка.
Командиром второй эскадрильи назначен капитан Артемий Леонтьевич Кондратков, тоже в годах и с бритой, как у капитана Панина головой. На его лице заметны крупные веснушки. На вид он очень строг. А глаза такие по-отцовски добрые, что невольно вспоминается отчий дом и тятя...
Иван Карабут шутит:
- Уж не по признаку бритоголовости командир полка подбирает комэсков? Может тоже сбреем чубы, а?..
Командный состав эскадрилий укомплектован. На очередном построении полка командир полка гвардии майор Зуб объявил:
- Через три дня нам приказано вылетать в Куйбышев за самолетами. В Куйбышеве примем пополнение летчиков.
В Куйбышев прибыли в срок. Здесь была довольно прохладная, пасмурная погода. Мы изрядно вымокли под проливным дождем. И к тому же у всех нас расстроились желудки. Когда доложили об этом майору Зубу, он с улыбкой заметил:
- Меньше надо было нажимать на виноград, памятуя печальный опыт шолоховского деда Щукаря.
