Елизавета Топалова - Дом на Арбате
2 июля 2014 года, среда.
Получила кучу писем. Два письма из местного и городского отделения полиции по поводу «Евразии» мне сообщали о том, что проведенное расследование показало, что музыка там тихая и что другие соседи не жалуются на шум. Видимо, участковый побеседовал с Тарасовым, и тот ему, разумеется, сказал, что он претензий к кафе не имеет, и музыка ему не мешает. Естественно, ведь он ночи напролёт там просиживает, как же ему может музыка мешать? Может быть, он сам её и включает? Итак, результат моего последнего заявления в полицию и письма депутата Гончара в горотдел полиции – пшик.
Другое письмо – тоже в ответ на запрос депутата Госдумы Гончара по поводу нелигитимности создания ТСЖ – содержало формальную отписку о том, что я могу обратиться в суд. Как будто я сама не знаю, что могу обратиться в суд! Столько бумаг, а результат – ноль.
Ну чего же я хотела? Сама два года была депутатом, тоже писала письма в разные инстанции. Из двух толстых папок бюрократических посланий, может быть, два-три письма имели хоть какой-то результат: одному мужику в тюрьме немного скостили срок, да еще одному инвалиду установили телефон. Вот и весь выход годного из моего бумаготворчества. За двадцать прошедших лет ничего не изменилось, разве что чиновники стали ещё наглее.
Но всё-таки какой-то небольшой результат есть – «Евразия» уже не так громко включает музыку по ночам. Правда, это «компенсируется» зловредными байкерами-посетителями ночного кафе, которые, видимо, в отместку за тихую музыку теперь по делу и без дела включают музыку и звуковые сигналы на своих байках.
3 июля 2014 года, четверг.
Позвонила вечером Александре Андреевне, и она поведала мне, что сегодня их квартиру затопило: меняли какие-то трубы на чердаке и что-то, видимо, не рассчитали, подъезд залило водой. Её постель плавает в воде, испорчена мебель.
– А это не новая управляющая компания начала осваивать наш чердак? – насторожилась я.
– Не знаю, позвони Ирочке, она с ними разбиралась.
Пришлось звонить Ирине Покровской:
– Что у вас там на чердаке? Говорят, затопило квартиру? Не новая ли это управляющая компания занялась обустройством чердака? Тарасов ведь именно для этого создал ТСЖ. Я очень боюсь, что они всё делают без разрешения и с некомпетентными специалистами. Как бы у нас не получилась такая же история, как в доме Жолтовского у старого Смоленского метро: там тоже начали без разрешения благоустраивать чердаки, в результате дом пошёл трещинами, и теперь стоит вопрос о выселении жителей.
– Нет-нет, – поспешно заверила меня Ира. – Это они просто хотели поменять старые водопроводные трубы на чердаке.
7 июля 2014 года, понедельник.
Опять получила кучу писем – ответов из Государственной Думы, из префектуры, из отделений полиции по Арбату и по Центральному административному округу.
Полицейские мне бодро сообщали, что нарушений при проверке не обнаружено, жалоб от других жильцов на кафе нет, но они всё же провели профилактические беседы с персоналом кафе «Евразия». Хорошо, хоть не привлекли меня к ответственности за клевету на добропорядочное кафе. Ещё не известно, кто кому мешает: они – мне или я – им. Письма из полиции были похожи как близнецы. Видимо, их сочинял всё тот же оперуполномоченный Алексей Дебряев, который побывал у меня дома.
Письма из Государственной Думы и префектуры были по поводу моих обращений к депутату Госдумы Гончару и к председателю муниципального Совета депутатов Бабенко. Депутат Гончар пересылал мне присланную ему отписку о том, что если я считаю свои права нарушенными при регистрации ТСЖ и смене управляющей компании, то я могу обращаться в течение полугода в суд с иском. Письмо от Гончара было подписано главой управы Арбат Дерюгиным. Точно такое же, как под копирку, было письмо от зампрефекта Центрального округа Ломовой. Видимо, его сочиняли в одном месте – в управе Арбат.
Совсем раздосадованная этим потоком бесполезных писем, я сидела и рассуждала сама с собой – поднимать ли мне вопрос о начале переустройства чердаков, окончившегося потопом в подъезде, или нет? В конце концов, решила, что спуску давать нельзя, и написала очередную жалобу начальнице Жилищной инспекции Булаевой – той самой, которая «отфутболила» меня с самым первым письмом о нелегитимности ТСЖ и управляющей компании «Арбат-сервис».
Здесь я уже совершенно определённо написала о том, что в доме создано фиктивное ТСЖ «Давыдов», которое перевело дом в такую же фиктивную управляющую компанию «Арбат-сервис», пообещав жителям освоение чердаков с последующей совместной сдачей их в аренду. Что на днях приступили к переустройству, в результате которого была выведена из строя водопроводная система на чердаке и весь подъезд был залит водой. Во избежание приведения дома в аварийное состояние я просила проверить наличие разрешительной документации и обеспечить осуществление контроля за проведением указанных работ.
С этим бюрократическим перлом я направилась сначала в арбатскую управу, к Марине Баташовой, которой показала полученные из префектуры и Госдумы ответы и новое своё письмо в Жилинспекцию.
– Не знаю, стоит ли его туда посылать? – с сомнением спросила я. – Может быть, уже пора остановиться? Но я боюсь, что если молчать, то эта компания разорит дом, и в результате мы окажемся на улице. Вы же были на последней встрече с префектом, слышали, что он говорил по поводу дома Жолтовского? Что жителей могут начать отселять из-за незаконной надстройки!
– Я думаю, что стоит, – заверила меня Баташова. – Обязательно пошлите им это письмо. Оно всё равно придёт к нам, а мы скоро будем обращаться в суд по поводу ликвидации нелегитимных ТСЖ, и включим в список и ваше ТСЖ «Давыдов». А управляющая компания «Арбат-сервис» не получит лицензию.
– А что, разве уже приняли закон о лицензировании управляющих компаний? – с недоверием спросила я. – Вроде бы этот закон в Госдуме отложили на осеннюю сессию.
– Нет-нет, его уже приняли. Как раз перед каникулами, так что к осени уже начнётся лицензирование, и эта управляющая компания «Арбат-сервис», можете быть уверены, лицензию не получит, – заверила меня Баташова.
Ободрённая, я отправилась с новым письмом в Жилинспекцию Центрального округа на Госпитальный вал. В канцелярии толстый коротыш с испуганными глазами, который регистрировал моё предыдущее письмо и присутствовал при моём нелицеприятном разговоре с его начальницей Булаевой, сразу подозрительно посмотрел на меня и сказал: «Кажется, вы уже у нас были». Пробежав глазами моё заявление, он наотрез отказался принимать его, отсылая меня в городскую Жилинспекцию, которая занимается переустройством. Я настаивала. Тогда коротыш побежал в соседнюю комнату, видимо, к заместителю Булаевой Качалову, который подписывал когда-то ответ на моё предыдущее письмо. Я последовала за ним. В кабинете сидел довольно молодой мужчина, вполне себе пижонского вида. Я объяснила ему, что обратилась с заявлением к ним, а не в Жилинспекцию по переустройству, потому что уже обращалась к ним раньше по поводу созданного в доме фиктивного ТСЖ, которое теперь в результате их бездействия уже начало несанкционированную перестройку чердака, что может иметь печальные последствия для дома XIX века постройки.
