Александр Молодчий - В пылающем небе
Поэтому весной и осенью на аэродромах с искусственным покрытием скапливалось по 5–6 полков нашей АДД, кроме того, сюда подсаживались штурмовики, истребители. Днем и ночью над аэродромами кружили самолеты: группы взлетевших уходили на выполнение операций, другие возвращались с боевого задания.
Руководить полетами в таких условиях было чрезвычайно сложно — для посадки и взлета такого большого количества самолетов не хватало места. Что делать? Руководитель полетов (его в шутку нарекли директором цирка) решал эти сложнейшие задачи успешно.
Однажды мы возвращались на свой аэродром.
— Справа какой-то самолет, мигает АНО[6],— доложил стрелок.
Я присмотрелся. Да, действительно мигает. Но чей это самолет? В темноте опознать трудно.
— Кажется, двухмоторный, — снова сообщил Васильев. — Наш, должно быть…
Я решил тоже несколько раз мигнуть. Неизвестный самолет ответил. Так, перемигиваясь бортовыми огнями, мы продолжали путь. Вместе подошли к аэродрому. Я сделал круг, готовясь зайти на посадку. Шедший за нашим самолет сделал то же, но, как мне показалось, не совсем уверенно. «Очевидно, на нем что-то неисправно», — подумал я и включил самолетные огни, чтобы дать ему возможность следовать за нами. На высоте 80–90 метров включил посадочные фары. И в это время в нашу сторону устремились огненные струи пуль и снарядов. Самолет, который мы приняли за свой, неожиданно открыл огонь из всех установок. На аэродроме, как рассказывали потом товарищи, обратили было внимание на подозрительную машину, но так как она шла вместе с нами, не стали особенно приглядываться. А когда вражеский самолет развернулся, аэродромные огни моментально были выключены. И мне с огромным трудом удалось посадить машину.
Бомбардировщик отремонтировали наши техники под руководством лейтенанта П. Тюрина, но сам факт нашей беспечности послужил для всех нас хорошим уроком.
…А война шла у берегов Волги. Громыхали артиллерийские залпы на северных склонах Кавказских гор.
Вера в свои силы и воля к победе вдохновляли советских людей. Конечно, было тяжело и больно думать и видеть, как фашисты идут по нашей земле, оттесняя советские войска, прижимая их к Волге, к песчаным барханам астраханских степей и ущельям Кавказа. Но спасала все та же неистребимая вера и упрямая воля народа. Несмотря на невероятную трудность, мы знали, что фашистское вторжение временное, что недалек тот час, когда гитлеровские орды под ударами Советской Армии отхлынут, побегут назад, и тогда уже никакая сила не сможет остановить грозного наступления нашего несметного войска. Знали мы и то (а скорее всего чувствовали сердцем), что это несметное войско формируется где-то на Урале, в Сибири или Средней Азии и вот-вот прибудет на фронт, сменит уставшие, обескровленные части и начнет великое освобождение родной земли от фашистской нечисти. В народе рождались легенды, близкие к действительности, и передавались из уст в уста истины, похожие на легенды. В ожидании огромных перемен и решающего перелома на фронте люди дрались люто и необыкновенно упорно.
В нашем полку добавилось шесть Героев Советского Союза: С. Куликов, С. Полежаев, И. Андреев, А. Гаранин, М. Краснухин и Г. Несмашный. Мне была вручена вторая Золотая Звезда. Многие наши друзья награждены орденами и медалями.
Измотав гитлеровцев во время оборонительных боев, советские войска перешли в решительное контрнаступление северо-западнее и южнее Сталинграда. Соединившись в районе Калача, они полностью окружили ударную 330-тысячную группировку фашистов, зажав ее в гигантские клещи. Две отборные гитлеровские армии — 6-я и 4-я танковые — перестали существовать.
После этого могучего удара фашистская оборона затрещала, как говорится, по всем швам. Тысячекилометровый фронт от Баренцева моря до предгорий Кавказа пришел в движение. Немцы дрогнули. Грозная лавина советских войск неустанно преследовала врага. Не зная отдыха, не чувствуя усталости, мы помогали воинам наземных частей развивать наступление, совершая налеты на самые опасные и ответственные участки фронта. Мой экипаж, например, бомбил фашистов в районе Сталинграда, в Ростове-на-Дону, на станции Лихая… Мы не жалели себя, но и врагу не давали ни минуты покоя.
Фронт, словно огромный огнедышащий змей, шипя и извиваясь, уходил на запад. Позади двести ратных дней и ночей волжской твердыни, бои на Дону, голодная эпопея Ленинграда. В феврале 1943 года был возвращен Родине первый областной центр Украины — Ворошиловград…
Нашему дружному, спаянному экипажу не суждено было дойти до победы в своем прежнем составе. Первым выбыл из строя Сережа Куликов. Произошло это так. В один из зимних дней 1943 года мы собирались лететь на боевое задание. Все было готово к вылету. Я уже взобрался на крыло, чтобы сесть в свою кабину. Вдруг слышу крик: «Помогите!». Быстро спускаюсь на землю и вижу: техники держат под руки потерявшего сознание штурмана Куликова. Он давно чувствовал недомогание. В последнее время у него почти совершенно пропал аппетит. Сергей стал бледным, худым, но старался быть веселым и бодрым. Он всячески скрывал свою болезнь и вот сейчас свалился. Полет был отложен, и я на своем бомбардировщике отвез Куликова на подмосковный аэродром. Оттуда штурмана отправили в авиационный госпиталь. Больше Сергей не вернулся в строй: у него обнаружили диабет. Потом ушел и Саша Панфилов. Его перевели в другой полк, сначала временно, позже — насовсем. После этого у меня до конца войны часто менялись штурманы и стрелки-радисты. Неизменным оставался только Леша Васильев. Он летал со мной до самой победы.
Освобождая города и села от фашистской чумы, наши воины становились свидетелями великого мужества советских людей, оставшихся на временно оккупированной врагом территории. Несмотря на звериную жестокость фашистов, патриоты не пали духом, не склонили свои головы перед захватчиками. Ни террор, ни провокации, ни лживая пропаганда не сломили высокого морального духа и стойкости нашего народа. Помогая Советской Армии, оставшиеся во вражеском тылу мужчины, женщины, юноши и девушки уничтожали гитлеровских солдат и офицеров, нарушали коммуникации противника, нанося удары по подходившим к фронту гитлеровским частям, разрушали железнодорожные линии, пускали под откос эшелоны, взрывали мосты, распространяли листовки, освобождали из концлагерей военнопленных…
На весь мир стала известна героика партийно-комсомольского подполья Краснодона — небольшого шахтерского городка моей Ворошиловградщины. Руководимые коммунистами, юные мстители поднялись на решительную борьбу с фашистскими поработителями и не пожалели своих молодых жизней ради общего счастья. Олег Кошевой, Ульяна Громова, Иван Земнухов, Виктор Третьякевич, Любовь Шевцова, Сергей Тюленин. Сейчас о их подвигах знает каждый школьник. А тогда, в начале весны 1943 года, после опубликования в «Комсомольской правде» материалов о короткой, как вспышка, героической жизни и мученической смерти молодогвардейцев мы с восхищением повторяли их имена, стараясь запомнить всех и отомстить за каждого в отдельности.
