Феликс Юсупов - Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова
Тем временем родители Феликса Юсупова оставались в Крыму. Княгиня З.Н. Юсупова продолжала посылать сыну подробные письма. Вот одно из них от 8 ноября 1913 г. из Кореиза:
«Милый мой мальчик,
Жду с нетерпением твоего письма, хотя уже успокоилась после первой телеграммы!
Очень прошу (два слова подчеркнуты. – Прим. сост.) тебя дать понять этой дуре Серебряковой, что нельзя писать такой вздор и вообще вмешиваться в чужие дела. Интересно знать, что (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) возбудило ее посылать тебе такую идиотскую телеграмму. Говорят, что нет дыма без огня, и поэтому необходимо (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) выяснить, откуда (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) появился огонь.
Вопрос слишком серьезный (слово подчеркнуто. – Прим. сост.), чтобы относиться к нему так легкомысленно (слово подчеркнуто. – Прим. сост.). Вообще мне не нравится постоянное вмешательство Сереб[ряковой] в твоих личных делах. Она такая снобка (слово подчеркнуто. – Прим. сост.), что вся ее “доброта” (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) относится только к тем, которые удовлетворяют ее снобизму (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) – был бы ты не тем, что ты есть, она бы на тебя и не смотрела. Теперь она носится с твоей помолвкой, как будто это дело ее рук. Она даже тебя (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) в этом сумела убедить! Все это очень глупо, et c’est ridicule comme tout ce qu’elle fait car elle, [meme] la comble du ridicule. A jurant c’est essy et je trouve que tu dois coleur et la remettre a sa place (и это смешно, как все, что она делает, т. к. она сама – бездна глупостей. Поистине, это так, и я нахожу, что ты должен набраться смелости и поставит ее на свое место – фр.).
Будь очень осторожен с Ник[олаем] М[ихайловичем]. Он страшно фальшив и многие, не без основания, считают его масоном (слово подчеркнуто. – Прим. сост.). Забыла тебе сказать, что перед самым отъездом из Ай-Тодора мы говорили еще о тебе с К[сенией] А[лександровной], и она мне повторила (слово подчеркнуто. – Прим. сост.), что надеется, что ты не будешь кутить (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) в Париже, т. к. последнее пребывание, видимо, произвело на нее неблагоприятное (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) впечатление. Вообще, я чувствую (слово подчеркнуто. – Прим. сост.), что она к тебе относится менее (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) восторженно, чем прежде, и думаю, что ты должен об этом позаботиться (слово подчеркнуто. – Прим. сост.). Может быть, англичанин в этом не безучастен, а может быть, ты сам немного распустился (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) и показал некоторые отрицательные стороны твоей персоны! Одним словом, я нашла нужным тебе передать мое (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) впечатление, а там делай, как знаешь – тебе лучше знать. Помни только, что врагов и завистников у тебя много и что с этим бороться нелегко. Все это le revers de la medaille (обратная сторона медали – фр.), но без “изнанки” счастья нет!..
6-го был обед и бал в Ливадии, на котором также пригласили Елену, что очень мило. Меня посадили за царским столом, а во время танцев позвали сидеть рядом с хозяйкой, которая меня поздравила и много говорила о Вас обоих (слово подчеркнуто. – Прим. сост.). Несмотря на показную любезность (два слова подчеркнуто. – Прим. сост.), разговор был сухой (слово подчеркнуто. – Прим. сост.), и видно было, насколько я ей не мила! Он отделался улыбками и рукопожатием, но ни слова (слово подчеркнуто. – Прим. сост.) не сказал. На словах можно было бы многое сказать про этот вечер, но писать не хочется. Ваш отъезд в Париж, конечно, ей не нравится. “Толстая” на правах пятой дочери, и себя так и держит (три слова подчеркнуто. – Прим. сост.). “Черные сестры” ходили, как зачумленные, т. к. никто из царедворцев к ним не подходил, видя, что хозяева их вполне игнорируют. Они меня обступили, и держали в тисках (слово подчеркнуто. – Прим. сост.), что было довольно бестактно и, конечно, очень заметно (два слова подчеркнуто. – Прим. сост.), но в сущности мне довольно безразлично! Все это происходит со всех сторон одинаково противно. Джунковского хотели назначить комендантом, но Маклаков его не отпустил. Во всяком случае, его здоровье настолько расшатано, что он навряд будет в состоянии остаться на своем посту и также принять новую ответственность. Жаль только, что на этом месте не будет такого честного, чистого и энергичного человека, как он (два слова подчеркнуто. – Прим. сост.). Говорят, что Орбелиани отстранен от службы адъютанта на время пребывания в Париже? Это жалко, т. к. надо, хотя для формы, считаться с присутствием адъютанта.
Павел Шереметев гостит у нас. Он приехал навестить брата Петра, у которого мы были на днях в санатории Александра III. Хотя я ожидала худшего, но все же думаю, что он безнадежно болен, несмотря на его хорошее настроение и сравнительно бодрый вид. Пишу тебе на моем балконе. Погода чудная! Менгдены вчера уехали. Гавеман приехал, будем разговаривать и соображать! Краснов канул в воду! Он послал рисунки и планы Вашей “хаты” Великому князю, но я нахожу, что цена преувеличена, я бы не дала больше 30 000. Не хотите ли посадить фруктовый сад на место, где хотели строить? Мне кажется, это было бы не дурно. Крепко обнимаю, постоянно вспоминаю Вас обоих (слово подчеркнуто. – Прим. сост.), смотрю на Ваши фотографии и плачу, что Вы так далеко, а главное в Париже! Храни Вас Бог! Мама.
Старая графиня Фредерикс очень обижена (слово подчеркнуто. – Прим. сост.), что ты не был у нее в Ялте. Я сказала, что ты не смог ее беспокоить, как хорошо, что ты был у петербургских тетушек»[99].
Однако сомнительная репутация Феликса и упорные неприятные слухи беспокоили родителей княжны Ирины Александровны. Об этом можно судить по краткой записке великого князя Александра Михайловича к великой княгине Ксении Александровне, которую он написал 9 ноября в Париже:
«Моя милая Ксения!
Я все это время очень расстроен слухами о репутации Феликса, я много наслышался и нахожу, что не обращать внимания на это нельзя. Мне придется с ним просто поговорить, и, во всяком случае, не надо торопиться со свадьбой, надо его выдержать на испытание, и если он окажется хорошим в своем поведении, то свадьба может состояться, но если что-либо опять будет слышно о нем, то, может быть, придется свадьбу расстроить. Я тебе все скажу, что я слышал, одно время я думал, что нужно вовсе его к Ирине сюда не пускать, а теперь думаю, что они могут приехать ко мне, придется с ним говорить. Я, прежде всего, не верил в то, что говорили, теперь не хочется верить, но что-то есть, слишком стойкое известное о нем мнение. Это очень грустно»[100].
