Феликс Юсупов - Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова
Такое двойственное отношение императрицы к этому браку легко объяснить. С одной стороны, Александра Федоровна крайне враждебно относилась к жизнелюбивым, бойким и красивым мужчинам, особенно когда они высказывали независимые мнения. Она давно недолюбливала не только великого князя Александра Михайловича и всех братьев Михайловичей, но и Феликса Юсупова.
Молодой Феликс в качестве независимого мультимиллионера мог выкинуть любое «коленце» и бросить тень на Императорскую фамилию. Царская чета попыталась взять его под контроль, хотя бы присвоив ему придворный чин, но он уклонялся от такого поприща. Он не был военным и не желал стать придворным. Теперь единственным способом образумить Феликса оставалась женитьба.
Великая княгиня Ксения Александровна 9 октября записала в дневнике приятные хлопоты: «Ирина и Феликс появились. Он завтракал с нами. Днем ездили с Ириной и Феликсом к Краснову, он показывал рисунки и планы маленького дома на участке Ирины – нечто в итальянском стиле. Он заикался невозможным образом»[91].
Император Николай II также стал примечать Феликса. В его дневнике от 9 октября имеются такие строки: «Офицеры завтракали и представлялись Аликс наверху. Поиграли в теннис – Шапринский и Шведов тоже. Обедал с Ольгой и Татьяной в Ай-Тодоре. Видел там Феликса Сумарокова, жениха Ирины. Вернулись в 11 1/2 час.»[92].
Великая княгиня Ксения Александровна 16 октября с тревогой записала в дневнике:
«Гуляла с Никитой утром. Дивно так, тепло, тихо. – 12. – Феликс завтракал. – Опять поднялось брожение на счет Распутина – в газетах о нем пишут, Бог знает что. В “Вечерн[ем] Вр[емени]” невозможная передовая дается. Он на днях только отсюда уехал. – Просто отчаяние. – Дети устраивали комнаты <…>»[93].
Супруги Юсуповы (старшие) преподнесли в виде свадебного подарка княжне Ирине Александровне одно из своих чудной красоты крымских имений. Великая княгиня Ксения Александровна по этому поводу так описала это событие в своем дневнике:
«19 октября. Суббота. Ай-Тодор.
Чудная погода. В 1/2 12 отправились с Юсуповыми, Минни, Ириной, нашими Николаевым, Берновым и Красновым в Орлиный полет в 10-ти верстах от Ай-Петри. Дивное место. Я ехала в закрытом моторе с Зинаидой Ю[суповой] – обе весьма простужены. Ехали полтора часа. Завтрак в маленьком домике: одна большая комната – столовая, и рядом маленькая спальня. В 8-ми верстах оттуда есть место, откуда открывается идеальнейший вид на всю долину Коккоз (видны их дома) и горы, даже можно видеть море, но была мгла. Едешь через чудный буковый лес – и выезжаешь на площадку – красота большая! – Юсупов подарил все это прелестное место с домиком Ирине! Это ужасно трогательно, и княгиня и я совсем умилились, п[отому] ч[то] он так любит ее. – Вернулись в дом – выпили чай и в 1/4 4 выехали обратно. Ирина совсем обалдела, не могла даже благодарить, как следует. Наконец я ее заставила поцеловать его! – Беби Рина и я пили кофе дома. Дети играли. – Сидели за их обедом. Сандро выехал в Париж. Писала. Обедал только Феликс – сидели до 11 ч.»[94].
В этой поездке присутствовал архитектор Н.П. Краснов, что видно было связано с планами дальнейшего какого-то строительства в «Орлином залете», претворение в жизнь коего помешала мировая война. Зато он успел построить в «Сосновой роще», подаренной молодым великим князем Александром Михайловичем, оригинальную удобную виллу. Как позднее писал в мемуарах Феликс Юсупов: «Великий князь подарил нам небольшой сосновый лес на крутом морском берегу. Это было необыкновенное место. Там мы построили в 1915 году дом сельского типа и с крышей из зеленой черепицы. Поскольку он был построен на склоне, часть дома стояла ниже, и его главной особенностью было полное отсутствие симметрии. От входа, перед которым расстилался ковер цветов, спустившись на несколько ступеней, можно было попасть на внутренний балкон, нависавший над откосом холма. Балкон соединялся с террасой, середину которой занимал бассейн. С другой стороны был спуск к бассейну, окруженному колоннадой, увитой розами и глициниями, как и сам дом. Внутри разница уровней приводила к неожиданному и забавному расположению лесенок, площадок, балкончиков и т. д. Мебель из натурального дуба напоминала старинную английскую сельскую мебель. Кретоновые подушки лежали на сиденьях, а циновки заменяли ковры».
Великокняжеская семья вернулась в Петербург. Великая княгиня Ксения Александровна 31 октября записала в дневнике: «Завтракал Феликс, дети с ним возились. Сандро наслышался разных вещей про него в Париже и ужасно расстроен и меня расстроил»[95].
Через некоторое время великая княгиня Ксения Александровна с дочерью оказались в Париже, где 4 ноября записала в дневнике:
«4 ноября. Понедельник. Париж. Hotel Beantito.
Вот мы и приехали. <…> Пили чай. В это время приехал F. (радость), а за тем Николай. Говорил много и про то что говорят про Феликса и т. д. Сандро говорил с ним, т. е. он сам начал. Как только он приехал, Мордвинов и Дмитрий его предупредили, что о нем говорят. Он сказал Сандро, что если бы 1/4 того, что про него распространяют, была правдой, то он не счел бы себя вправе жениться. Я ему верю вполне – и в его честность, Сандро тоже, но это весьма неприятно. <…>»[96].
Княжна Ирина Александровна с родителями все же уже заказывала в Париже приданое, а после собиралась с матерью отправиться к бабушке, вдовствующей императрице Марии Федоровне, которая переехала к своей многочисленной родне в Данию.
Когда ничего не подозревавший Феликс-младший приехал в Париж, очевидно, предвкушая романтическое свидание, то на вокзале его встретил посланный великим князем Александром Михайловичем граф Александр Александрович Мордвинов. Он якобы объявил жениху о разрыве помолвки и от имени родителей невесты запретил ему даже искать встречи с Ириной. Все последовавшие расспросы были тщетны. Однако Феликс пренебрег запретом и прибыл в отель, где остановилась семья великого князя. Состоялись долгие объяснения и большая дипломатия в действии. После неприятного разговора родители невесты сложили оружие. Ирина спокойно повторила Феликсу, что ни за кого, кроме него, не пойдет замуж[97].
Однако жизнь вошла в свою обычную колею. Великая княгиня Ксения Александровна 6 ноября сделала очередную приятную запись в дневнике:
«Утром поехали с Ириной и Феликсом выбрать Ирине подарок: очень красивая вещь – бриллиантовая цепочка и на конце розовый жемчуг. Другая вещь – брошка бриллиантовая. Выбрали первое»[98].
