Семён Пегов - Я и рыжий сепар
Их боевой орден не имел названия, не подчинялся никому свыше, не финансировался пророссийскими фондами. Ребят объединяла неприязнь к украинским националистам, воспевавшим подвиги Степана Бандеры и грезящим возрождением УПА.
Пятеро из этого киевского отряда впоследствии отправились в Крым поддержать «Русскую весну», а затем вместе со Стрелковым перешли российско-украинскую границу и заняли Славянск. Но все это позже…
Во время драки с язычниками на Подоле Кедр впервые увидел среди нациков несовершеннолетних парней со значками Адольфа Гитлера на груди. Подростки не представляли никакой физической угрозы, их взяли с собой скорее для массовки, досталось в основном зрелого возраста подстрекателям.
С новоявленных гитлерюгендцев спортивные друзья Кедра посрывали значки с изображением вождя Третьего рейха, надавали им подзатыльников и подсрачников. Пожалели, с тем и отпустили.
Спустя шесть лет, наблюдая события на Евромайдане, будущий комендант Семеновки и сепаратист видел уже не подростков-фашистов, понаделавших свастических тату из чувства пубертатного протеста. А реальных боевиков, готовых убивать русских.
Именно против правосеков уезжал воевать Кедр. Но на деле все оказалось запутанней. Украинские силовики, еще вчера воспринимавшие нациков как врагов, теперь плыли с ними в одной лодке, танцевали под одну дудку.
Причем, когда дело дошло до АТО, первыми в бой против сепаров пошли не бандерлоги, а украинские офицеры. Хотя до победы Майдана в Киеве они в общем-то находились с пророссийскими активистами по одну линию фронта.
Украинские спецы где-то глубоко внутри, видимо, не верили, что они и сепаратисты будут убивать друг друга. Поэтому на первый штурм Славянска — через пару дней после захода группы Стрелкова — они приехали на расслабоне.
Тем более уже тогда стало известно, что город заняли отнюдь не российские войска. На поддержку местным антимайданщикам из России пришел, с позволения сказать, добровольческий сброд.
Предполагалось, что черную работу за ВСУ сделают ЧВК. В итоге под раздачу попали и те и другие. Кедр сравнивал эту операцию с махновским налетом. Как такового плана по отражению атаки противника не было, ополченцы импровизировали.
Штурмовая группа выдвинулась к центру Славянска, где обосновались стрелковцы — со стороны улицы Артема. Она остановилась на перекрестке, на небольшой возвышенности — так украинским командирам показалось удачнее.
В авангарде расположились несколько джипов и легковушек представительского класса. В машинах сидели офицеры СБУ вместе с альфовскими командирами. Пили кофе, вальяжно обсуждали, каким образом деблокируют первый сепаратистский блокпост.
Вяло спорили, откуда выдвинутся БТРы (разведчики засекли не менее семи единиц бронетехники), каким образом будут заходить спецназовцы «Альфы», где расставить снайперские точки.
По данным ополченцев, на них были брошены двадцать — двадцать пять альфовцев, столько же чевекашников и до роты десантников. Стрелковцы не стали ждать штурма, решили контратаковать.
Ромашка — позывной командира, руководившего операцией добровольцев, — построил тридцать человек на плацу рядом со штабом, прочитали «Отче наш» и расселись по машинам.
Первой шла легковушка с Ромашкой и еще четырьмя ополченцами, их задача была взять в плен украинских офицеров, в случае, если те окажут сопротивление, — ликвидировать. Вслед за легковушкой следовал бусик с основной группой, которая обеспечивала огневую поддержку. Кедр находился как раз в ней.
От штаба до улицы Артема, где на возвышенности выстроилась колонна ВСУ, минут пять езды. Бусик умудрился отстать. К моменту, когда Кедр выпрыгивал из микроавтобуса, бой длился уже секунд пятнадцать. Для прямого столкновения это немало.
Группа Ромашки взяла под стволы эсбэушников и альфовцев, сидевших в мажорных тачках, офицерам предложили сдаться, они офигели от такой наглости, кто-то дернулся за оружием. В итоге ополченцы положили всех, только одному удалось выжить.
Все это произошло за те пятнадцать секунд, на которые бусик с остальными стрелковцами отстал. Им повезло, что украинские десантники и другие военные находились на расстоянии метров пятидесяти от места стрельбы — и еще не успели прийти в себя от звуков боя.
Кедру и другим бойцам из группы огневой поддержки сыграл на руку ландшафт. Возвышенность, на которой стоял уже выведенный из строя авангард штурмового отряда ВСУ, выполнила роль своеобразного бруствера. Насыпи, за которой удобно укрыться и одновременно вести огонь.
Каждый доброволец высадил в сторону вэсэушников по четыре-пять рожков, то есть практически весь боезапас, который при себе имелся. Тогда с патронами, да и вообще с вооружением было туго.
Картинка этого боя до сих пор стоит у Кедра перед глазами — песчаные фонтанчики, которые поднимали украинские пули, цепляясь за насыпь, и Ромашка, вставший чуть ли не в полный рост под плотным огнем и указывающий направление, куда целиться.
Интенсивную перестрелку прервал гул БТРов. Стрелковцы получили приказ отступить, было и так ясно, что первое очко в этой партии за ними, штурм сорван, а воевать против бронетехники пока особо нечем.
Как потом рассказывал Кедру Моторола, он вместе с несколькими бойцами первыми заметили БТРы. Бронетранспортеры шли с поднятыми «ресничками», из которых торчали бледные десантники.
Ополченцы взяли военных на мушку, «снять» их не составляло труда. Но, встретившись с ними взглядом, добровольцы не стали стрелять и просто показали руками, чтобы те покинули зону обстрела.
Украинские военные намек поняли. БТРы подняли стволы вверх, сделали несколько залпов в воздух и направились обратно. Так закончилось первое боестолкновение в Славянске.
Тогда еще можно было — хотя бы вот так, жестами — договориться о том, чтобы избежать бесполезных жертв. Теперь, спустя несколько месяцев ожесточенного противостояния, рассчитывать на подобное джентльменство не приходилось.
Покидая Славянск, полностью окруженный ВСУ, Кедр прекрасно понимал — если его группа наткнется на противника, договариваться никто ни с кем не станет. А с него, как с киевлянина, когда-то лупившего нациков на обоих берегах Днепра, в плену спросят с особым пристрастием.
* * *Получив приказ покинуть Семеновку не раньше двенадцати часов ночи, комендант не предполагал, что его группе практически вслепую придется искать дорогу до Краматорска — именно туда направилась основная колонна с бойцами славянского гарнизона.
