БИЛЛ КЛИНТОН - ЖИТЬ ОТДАВАЯ
Такого рода благотворительностью напрямую занимаются многие церкви. Особо впечатляющим примером являются пятидесятники Александрии, крупной церкви пятидесятников в центральной Луизиане. Их Дом милосердия (Grace House) дает бездомным людям, включая и бывших заключенных, возможность начать новую жизнь. В любой момент Дом милосердия может приютить сразу шестнадцать человек, даст им еду, поможет пройти курс лечения от алкоголизма и наркомании и обучит навыкам самостоятельности. На пути к независимости постояльцы проходят трехэтапную программу. В течение первых тридцати дней постояльцам не разрешается покидать территорию. Можно только посещать церковь или разрешенные собрания и занятия. Они готовят еду, убирают помещения, стригут газоны и выполняют другие поручения. На втором этапе постояльцам разрешается найти и сохранить за собой работу, открыть счет в банке и получить водительские права. Они также могут, если захотят, принять участие в деятельности церкви. Чтобы попасть на заключительный этап, постоялец должен получить одобрение от двух третей остальных жителей приюта. В этот период им разрешается водить автомобиль, заводить знакомства на стороне и помогать управлять Домом милосердия.
За последние два десятилетия через Дом милосердия прошли почти пять тысяч человек. Кроме того что постояльцы ведут полноценную жизнь, многие стали активными прихожанами церкви. Харриса Вашингтона арестовывали много раз и по разным причинам: наркотики, вооруженный грабеж, сопротивление при аресте. Десять лет назад он жил под мостом и случайно узнал о Доме милосердия. Сейчас у него есть дом, работа и миссионерская организация. Каждый год он перечисляет 500 долларов на счет Дома милосердия. В 1997 году Джон Рассел превратился из звезды баскетбола в алкоголика и наркомана, опустился до того, что рылся в поисках пищи в мусорных баках. Однажды он хотел броситься с моста через реку Ред Ривер, но пришел в ближайшую больницу в поисках приюта и там услышал, как кто-то рассказывал по телефону о Доме милосердия. Он нашел к нему дорогу. Сегодня Джон Рассел женат, у него двое детей, и он постоянно работает в церкви пятидесятников Александрии. Он курирует Дом призрения, аналог Дома милосердия, но для бездомных женщин. Выступает с мотивационными речами перед молодежью и каждую неделю ведет религиозную службу в ближайшей тюрьме. Один из примеров успеха его Дома призрения - это наркоманка, которую лишили родительских прав и забрали детей. Сейчас у нее есть работа, автомобиль и квартира. Но что самое главное - ей вернули детей.
Когда ураганы «Катрина«и «Рита» обрушились на северное побережье Мексиканского залива, церковь собирала деньги, еду и другие припасы для жертв катастроф. Совместно с Красным Крестом церковь на несколько недель приютила в своем христианском лагере более трехсот эвакуированных. Среди них была афроамериканская семья, Чарльз и Офелия Хейвуды, и их двое детей-подростков. Они решили остаться в Александрии. Теперь Чарльз штатный член церковного совета, занимается дальнейшим единением прихожан и руководства церкви, что пока еще является редким явлением на юге.
Кроме создания Дома милосердия и Дома призрения, помощи жертвам ураганов, пятидесятники Александрии осуществляют ряд программ помощи нуждающимся людям. Вот что рассказал мне пастор, преподобный Энтони Мэнган (Anthony Mangun), о своей работе в области новых начинаний: «Каждый день церковь работает так, словно произошла катастрофа. Я молюсь за вашу книгу потому, что она доносит до людей мысль о важности единения - понимание того, что лучше отдать, чем взять; мысль о том, что у каждого из нас есть возможность протянуть руку помощи другому человеку, изменить его жизнь и тем самым изменить мир».
Это только один пример человека, который верит, что бог призвал его помочь людям обрести новый смысл в жизни. Пример благотворительности, совершаемой каждый день в каждой общине Америки и в бесчисленных местах по всему миру. Таких благотворителей легко найти, и им всегда нужны волонтеры.
Я заканчиваю эту главу описанием, возможно, самого значимого проекта новых начинаний, в котором я когда-либо участвовал, - это сбор средств вместе с экс-президентом США Джорджем г. У. Бушем в пользу жертв урагана «Катрина» и цунами в Юго-Восточной Азии.
В случае цунами мы попытались собрать общепринятый размер средств в Америке и учредить относительно небольшой фонд в сумме 14 миллионов долларов, из которой мы профинансировали восстановление школ, больниц, покупку рыболовецких судов и другие мероприятия по восстановлению экономики. Мы выделили стипендии ребятам из района Индонезии Асех, наиболее пострадавшего в результате катастрофы, чтобы они могли поступить в Техасский Агромеханиче-ский Университет (Texas A M) и Университет Арканзаса.
Фонд Буша-Клинтона «Катрина» собрал более 130 миллионов долларов, из которых 40 миллионов были выделены штатам для заполнения пробелов в федеральных программах; 30 миллионов высшим учебным заведениям, многие из которых пострадали от урагана; 25 миллионов - межконфессиональным группам и чуть более 35 миллионов на гранты в рамках различных программ, включая поддержку местных администраций пострадавших районов, средства на ремонт и спуск на воду выброшенных на берег судов ловцов креветок в штате Алабама; предоставление услуг психиатрической помощи. А в Новом Орлеане средства пошли на ремонт школ и превращение их в экологически чистые здания, чартерные школы, расширение членства в организации «Учитель для Америки» [43] и открытие филиала «Год города» для вовлечения молодежи в работы по восстановлению Нового Орлеана.
Усилия, приложенные Джорджем Бушем и мною, чтобы помочь людям начать жизнь заново, принесли больше пользы, чем розданные средства. Нам это также дало возможность обновить наши дружеские отношения, которые завязались почти двадцать пять лет назад, когда он был вице-президентом, а я - молодым губернатором. Мы славно повеселились, путешествуя по Соединенным Штатам и всему миру. Хотя у нас все еще разные политические взгляды, теперь мы можем над ними посмеяться, даже когда спорим. Я всегда помню, что Джорджу Бушу 83 года (хотя он до сих пор прыгает с парашютом!) и он отдал более шестидесяти лет своей стране, начав со службы военным летчиком во время Второй мировой войны. Такую работу должен проводить я, а он мог бы уйти на заслуженный отдых. Но он продолжает заниматься благотворительной работой.
Наше партнерство, кажется, нашло чуткий отклик в Америке и во всем мире. Думаю, потому, что оно - образец примирения бывших оппонентов. Оно является свидетельством нашего общего человеколюбия - не только его и моего, но того неотъемлемого человеколюбия, присущего всем, о котором мы забываем до той поры, пока что-нибудь не произойдет.
Я все еще занимаюсь, хотя и в ограниченном объеме, вопросами отстройки Нового Орлеана. И нас с Джорджем так увлекла работа по ликвидации последствий цунами, что мы еще два года поработали у генерального секретаря ООН Кофи Аннана по линии ликвидации последствий катастроф. Я стал посланником ООН по ликвидации последствий цунами; Джордж в такой же должности занимался вопросами последствий землетрясения в Пакистане.
Во время одной из поездок в Индонезию у меня вдруг возникло более четкое понимание термина «новое начинание». Я поехал во временный поселок, где люди все еще стесненно жили в палатках. Во время обхода поселка меня сопровождала переводчица, веселая молодая женщина, которая работала репортером на индонезийском телевидении, и избранный глава общины, который встретил меня на входе в лагерь вместе с женой и сынишкой.
Мальчик был удивительно красивым ребенком с огромными карими глазами и ослепительной улыбкой. Я сказал переводчице, что такого красивого мальчика я еще не видел. «Да, он очень красивый, - ответила она, - и до цунами у него было девять братьев и сестер, но все они погибли». А между тем его отец улыбался и говорил не о своем горе, а о нуждах людей, которых он представлял.
Последней остановкой во время нашего визита была поликлиника. Когда я зашел туда, ко мне подошла жена руководителя с крошечным ребенком на руках, которому не было еще и недели. Мать малыша согласно местным правилам находилась в постели. Ей там предстояло пролежать сорок дней. Женщина, которая потеряла девять своих детей, улыбаясь, сказала: «Вот наш новорожденный. У нас просьба, дайте ему имя». Я спросил, как будет по-индонезийски «новое начинание». Женщина снова радостно улыбнулась и через переводчицу ответила: «На нашем языке слово «заря» мужского рода, не женского. Мы назовем мальчика Заря, и он будет символизировать наше новое начинание».
Мир полон барьеров, возникших из-за устоявшегося мнения людей, что наши различия важнее нашего общего человеколюбия. В следующий раз, когда вы будете; сомневаться, уделить ли время, пожертвовать ли деньги и тратить ли усилия на новые начинания, вспомните тех отважных родителей, которые, потеряв девять детей из десяти, несмотря на все превратности судьбы, назвали нового жителя поселка Зарей.
